Вместе с религией Россия заимствовала у Византии и искусство строить и украшать церкви произведениями живописи по византийскому образцу. Если древнерусская живопись первоначально была лишь подражанием живописи византийской, то и эта последняя, в свою очередь, не была чужда подражанию древнехристианской живописи, развивавшейся всецело под влиянием классической».
Дома в Помпее были большей частью двух- и трехэтажные, верхние деревянные этажи которых нависали над тротуарами. Наверху помещались комнаты младших членов семьи, женские уборные, людские. Деревянная меблировка комнат была довольно проста, а изделия из глины и металлов, служившие в качестве домашней утвари, оружия, посуды, канделябров, напротив, очень изящны и свидетельствуют об утонченности вкуса.
Но если частные здания Помпеи не отличались большой роскошью убранства, то общественные сооружения, как вообще у римлян, доходили иногда до невероятной роскоши. В особенности показательны в этом отношении общественные бани. В Риме число последних, не считая частных заведений этого рода, доходило до 800. Из них некоторые, называвшиеся термами, были необыкновенно роскошны и велики. Так, например, развалины терм Каракаллы, служивших для одновременного мытья 2300 человек, занимают и теперь более 500 метров в длину, а бани Диоклетиана имели 3000 купален и три громадных бассейна для плавания; над сооружением этих терм трудилось 40 000 строителей в течение пяти лет. Общественные римские бани сравнимы с целыми городами. Действительно, к термам примыкали прекрасные сады с широкими аллеями, целые улицы, площадки, портики для игр, террасы, масса коридоров и служб, библиотеки. Служа местом отдохновения и всякого рода наслаждений, бани давали приют торговцам разными товарами и съестными припасами. В банях нередко давались и театральные представления, устраивались художественные выставки, публичные чтения.
Стены их украшались живописью, мрамором, стеклом, полированными металлами, а пол был мраморный или великолепный мозаичный. По стенам, а местами и посредине, стояли статуи работы лучших тогдашних художников; в числе украшений было также много превосходных барельефов. Ванны и тазы делались обыкновенно из белого мрамора, иногда из базальта, лавы, гранита, алебастра. Часто ванна подвешивалась на цепях, чтобы купающийся имел возможность качаться. Роскошь доходила до того, что вода нередко проводилась по серебряным трубам. В некоторых женских банях из этого металла делались даже и скамьи.
В Помпее бани, конечно, были меньше и не так роскошны, но все же по своему великолепию они могут далеко затмить современные. Обыкновенно помпейская баня, как и большинство римских, состояла из четырех важнейших частей: аподитерия, назначенного для раздевания и служившего местом собрания желающих мыться; фригидария, имевшего множество ванн и бассейнов для плавания, — он служил холодной баней; тепидария, теплого помещения, по-видимому назначенного для натирания благовонными маслами; и кальдария, в котором были отделения для парной, горячих купаний и холодных ванн после парной. В Помпее из кальдария в тепидарий вела дверь, которая закрывалась от собственной тяжести.
Совсем иного рода впечатление производит созерцание улицы гробниц. Здесь на нас веет холодом смерти…
В последнюю минуту жизни римлянина ближайший родственник умирающего прижимал к устам последнего свои уста, чтобы принять его последний вздох. Затем покойному закрывали глаза, омывали тело теплой водой, и распоряжавшийся погребением обращался к либитинариям, пользовавшимися привилегией поставлять за особую плату все нужное для похорон. Это нечто вроде наших похоронных бюро. Умастив тело благовонными бальзамами и подрумянив бледные щеки, последние выставляли покойника посреди атриума, ногами к наружной двери, одетого в белый саван и покрытого пурпуровой тогой. Стены дома обтягивались черной тканью, а у ворот для предостережения жрецов от входа в дом, где есть мертвый, выставлялась кипарисовая ветвь: несоблюдение этого условия могло бы вызвать осквернение жреца, влекущее за собой необходимое в таком случае очищение последнего. Тем временем публичные глашатаи возвещали, что такой-то отжил и желающие приглашаются на вынос тела.
По выносе покойника из дома, комнаты, для их очищения, выметались веником из железняка. Погребальное шествие, сопровождаемое музыкантами, игравшими на флейтах и трубах, и плакальщицами, громко рыдавшими, направлялось при исполнении особого рода песен к форуму, где слушалось надгробное слово, а затем на место сожжения. Здесь, положив тело на костер из смолистого дерева и отвернув лицо назад, зажигали дрова факелами. В разгоревшееся пламя бросались любимые покойником собаки, попугаи, соловьи, драгоценные вещи, а женщины, в силу неумолимого обычая, принуждены были расставаться с лучшими своими украшениями, косами и локонами, которые подвергались в огне той же участи. Уцелевшие от огня кости собирали, промывали вином и клали в урны, хранимые в колумбариях.
Подобные церемонии, конечно, соблюдались только по отношению к людям богатым. Бедняка хоронили на третий день после смерти, без всяких процессий.
Кроме обыкновенных, частных похорон существовали еще общественные, устраиваемые на общий счет граждан. Так были похоронены выдающиеся римские полководцы Менений Агриппа, Валерий Публикола, Фабий Максим.
Гробницы у римлян, как это можно видеть по отрытым в Помпее, делались из мрамора, туфа и пиперина. По своей архитектуре они стояли гораздо выше общественных и частных зданий, а по устройству напоминали собою дома.
Питая глубокое уважение к могилам предков, римляне ставили их наравне с храмами, заботливо охраняя от всякого поругания, и даже перенесение гробницы в другое место производилось не иначе как по особому разрешению коллегии жрецов. Благодаря такой неприкосновенности жилищ мертвых, в окрестностях римских городов образовались целые другие города с кенотафами вместо жилых строений. Подобный город мертвых представляло собою помпейское предместье Августа Феликс, через которое до самой геркуланской заставы шла улица гробниц.
В последние годы республики в Помпею стали проникать и чужеземные культы, на что указывает, например, весьма интересный храм Исиды.
Раскопки Помпеи начались впервые в середине XIX в., но велись самым варварским способом вплоть до 1860 года, когда их поручили археологу Фьорелли. Он не только поставил их на научную основу, но и применил много лично придуманных им способов сохранения открываемых древностей. Давно уже замечалось, что при раскопке домов заступы рабочих часто проваливались в какие-то пустоты. Фьорелли пришла счастливая мысль заливать в эти отверстия гипс. Когда последний отвердевал, с него сметали пепел, и по полученному слепку можно было судить о том, что некогда заключали в себе эти пустоты. Первым был найден этим способом человек, несомненно умерший в страшных мучениях. Эти слепки, которые потом стали готовиться постоянно, передают с большой точностью пол, возраст, костюм и положение тела погибших помпейцев. Скелет и одежда их давно истлели, но они оставили пустые пространства, которыми наука воспользовалась для восстановления исчезнувшего (предполагается, что в Помпее погибло до 2000 человек). Фьорелли
