Около минуты ничего не происходило, а затем над магическим переходом возник огромный огненный иероглиф, очень сложный, такой сразу не запомнишь, и он стал наливаться силой. Казалось, что он весь пропитан огнем, лавой, которая перетекает по нему, а потом знак пропал. Портал был запечатан — мне так показалось, и племя, которое последним покинуло долину, вышло на переполненную беглецами равнину.
Приветственными криками встретили их беженцы, и вперед выдвинулся вождь, настоящий воин, хоть картины с него рисуй. Лицо открытое, взгляд уверенный, плечи расправлены, правая ладонь на мече, а левая за поясом. Он улыбался и вел себя непринужденно, словно привык повелевать, и к нему стали подходить вожди иных племен, которые кланялись, и что‑то говорили. После чего они возвращались к соплеменникам, и табором уходили прочь…
На этом моменте видение померкло, и я услышал мягкий женский голос:
— Так люди пришли в этот мир, и вместе с ними были мы, потомки Ярохора, народ Вайда.
Этот голос я слышал впервые. Но мне показалось, что я знаю того, кто со мной говорит, и я прошептал:
— Мама?
А в ответ ничего. Перед глазами муть, а в ушах звон и только где‑то далеко крошечное световое пятнышко, к которому я рванулся изо всех сил…
По глазам ударил яркий свет, и я проснулся.
По лицу тек пот. В окно падали лучи заходящего солнца и я не понимал, что со мной произошло. Видения, слова, порталы, долина, тысячи лиц, переселенцы и рунная магия древних людей в действии. Полный бред, но забыть его не получалось и я попробовал смыть воспоминания водой.
Плескался долго, и мне стало легче. Звон в ушах прошел, голова стала соображать, и я решил, что необходимо записать свое видение. Ведь если оно правдиво, то сразу же всплывает множество вопросов, на которые необходимо найти ответы.
Почему люди переселились в наш мир? От чего они бежали и с кем сражались? Кто открывал и закрывал портал? Существует ли долина из видения сейчас? Отчего народ Вайда, если он действительно был, одичал и жил в пещерах? Когда все это происходило? И надо ли мне этим заниматься?
«Нет, все‑таки это не бред», — решил я и огляделся в поисках бумаги и чернил. Но ничего не обнаружил. Гостиничный номер был самым обычным, без дополнительных услуг. И я подумал, что все необходимое смогу достать у персонала гостиницы. Однако за окном, на площади, начал бить колокол и после седьмого удара я вспомнил, что собирался на прием в дом графа Эстайна.
— Вот так–так, — вздохнул я. — К приему не готов, одежды приличной нет, прическа армейская. И что делать, если времени в обрез, только час остался?
Выход был найден быстро. Парадный мундир у меня новый и чистый, а я на действительной военной службе. Остается только сапоги почистить и готов. Так что ничего нового придумывать не стал, привел себя в порядок, быстро оделся и через полчаса находился внизу, перед ростовым зеркалом.
— Красавец, — оглядев себя, я улыбнулся своему отражению, молодому человеку в красном мундире и черных брюках, с мечом и кинжалом на ремне.
— Вы что‑то сказали? — рядом остановился гостиничный служка.
— Карету вызови, — бросил я.
— Не извольте беспокоиться, наемный экипаж уже стоит у дверей и отвезет вас, куда скажете.
Он поклонился и отступил в сторону, а я подмигнул себя и, прогнав все беспокойные мысли, вышел на улицу.
* * * Граф Люциан Эстайн вместе с семьей проживал на окраине города, в большом особняке, и когда я попал внутрь его дома, меня встретил лично хозяин, сухопарый седовласый аристократ в сиреневом камзоле и обтягивающих светлых лосинах, наряд популярный среди столичных аристократов тридцать–сорок лет назад. И для моей скромной персоны вечер начинался именно так, как я себе представлял. Слуга объявил меня, я подошел к Эстайну и мы смогли немного пообщаться. Граф поблагодарил меня за спасение непутевой, но любимой дочки, а затем спросил, чем бы он мог меня отблагодарить. Ну, а я, разумеется, ответил, что ни в чем не нуждаюсь и расположение графа Эстайна и есть моя самая главная награда.
В общем, традиционные слова, как с его стороны, так и с моей. Уложились в минуту, а далее я мог направляться в зал, где играла музыка и дефилировали дамы, а мужчины играли в азартные игры, обсуждали дела и выпивали. Но хозяин праздника меня задержал и, обхватив мой локоть, понизил голос и сказал:
— Корнет, не стану скрывать, что моя дочурка выставила вас в дурном свете. И ее поклонники, а их у такой красивой девушки с хорошим приданным немало, сначала хотели разыскать вас и отрезать наглому провинциалу с севера уши. Но я подоспел вовремя, и конфликт затих, не успев разгореться. Поэтому отдыхайте и веселитесь. Чувствуйте себя свободно и не обращайте внимания на колкости, которые могут долететь до ваших ушей. До прямых оскорблений, уверен, дело не дойдет. А мелкие подначки не в счет.
— А если меня все‑таки оскорбят, всерьез? Что тогда?
— Решать вам, но учтите, что мы не в войсках, а вы на отдыхе, хоть и в мундире. Значит, можете бросить вызов на дуэль. Желательно, до первой крови, потому что смерть гостя это позор на мой дом. Впрочем, вряд ли в этом возникнет необходимость.
— Я вас понял, господин граф.
— Хорошо. Мне кажется, что вы, корнет, разумный человек. И, кроме того, я немного знаком с вашим братом, и мне не хотелось бы с ним ссориться, если с вами что‑то произойдет.
— Вы знакомы с Роем?
— Нет, — он улыбнулся. — У меня дела с Ангусом, у нас общее дело по торговле. Хотя вам, военному человеку, это не интересно. Отдыхайте, корнет. Отдыхайте, и помните, что с этого дня в Рупьенгарде у вас есть друг.
Мы разошлись. Граф остался встречать других гостей, а я прошел в зал, взял с подноса бокал вина и, сделав пару глотков терпкого варнийского, начал медленный обход. Двинулся вдоль левой стены и был сама вежливость. Улыбался дамам, особенно симпатичным, и смаковал вино, но чувствовал себя чужаком. Никого не знаю, ни с кем не знаком, самому представляться не с руки, воспримут как назойливость, а ходить просто так, напиваться, и набивать за чужой счет брюхо не хотелось.
Короче, скука, по крайней мере, в начале вечера, когда гости ведут себя скованно. Но поставленной с утра цели я достиг, познакомился с графом Эстайном. Так что светское мероприятие посетил не зря, и подумал, что побуду здесь часок–другой, и уйду. Город большой, развлечений много и мне хотелось посмотреть на ночную жизнь Рупьенгарда. Раз вчера не получилось, сегодня выйдет точно.
После первого бокала мне стало немного веселее, и музыканты заиграли бодрую ируанскую мелодию. Народ оживился и начал двигаться. Гостей становилось больше, и я даже увидел знакомую личность, майора Георги Арака, начальника штаба сорок восьмого полка, который после аттестационной комиссии остался в тылу. Это хорошо, хоть с кем‑то можно было перекинуться парой слов, и я направился к нему. Но когда я его «настиг», то обнаружил, что он занят и не решился его отвлекать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
