— Это я уже сообразил. Конечно, у террористов была точная наводка. Они знали, когда везут контейнер, кто именно везет, знали время, место. И даже знали, как обращаться с контейнером. Это слишком много для обычных бандитов. Конечно, ты прав. Среди ваших был предатель. Поэтому ты меня и позвал. Думаешь, я смогу быть объективным.
— Со спутника можно снять газетный лист, записать разговор по сотовому телефону, найти автомобиль террориста, — уклонился от ответа Лодынин, — но вычислить предателя невозможно. Это сумеешь сделать только ты, Тенгиз.
Ты ведь сам видишь, в какую драку мы втянулись. Террористы попались наглые. Они специально подставили контейнер, уничтожили наш вертолет со спецназом, чтобы дать нам понять — любые наши действия они уже просчитали. Они знают про спутниковое наблюдение и про маяк на контейнере, знают, как обращаться с капсулами и как прятаться от наблюдения. Поэтому нам нужны твои мозги, Тенгиз. Это ведь не обычный теракт. Речь идет о судьбе миллионов людей. Я тебя не агитирую, ты сам все отлично понимаешь. Мы до сих пор не знаем, кто против нас действует и где находятся капсулы.
— Меня беспокоит еще одно обстоятельство, — добавил Абуладзе. — Каким образом они собираются улететь из страны? Ведь самолет нигде не сможет сесть. Его сразу нам выдадут.
Ни одна соседняя страна просто не примет таких террористов. Тогда почему они так рискуют? Значит, они просчитали и этот вариант.
Мне не нравится такой планомерный расчет.
Нужно сбить их с продуманного варианта, заставить ошибаться, играть по нашим правилам.
— У тебя есть какие-то задумки? — понял Лодынин.
— Во всяком случае, несколько моментов мне нужно проверить. Только, ради Бога, убери ты своих генералов. От их звезд просто рябит в глазах. Пользу они никакую не принесут, только мешают своим сосредоточенным видом.
— Вот этого сделать не могу, — развел руками начальник ГРУ, — там все руководство министерства. Куда я их могу убрать? Скорее наоборот, они потребуют отобрать у нас дело и передать его в ФСБ. Увидишь, наш министр вернется от Президента и объявит, что все кончилось именно таким образом.
— А тебе этого не хочется?
— Нет, — сказал Лодынин, — мы обязаны знать, кто именно предатель в наших рядах.
Даже если ФСБ и найдет капсулы и сумеет обезвредить террористов. Этого мало. Я обязан знать, кто сотрудничал с террористами.
— Так ведь, кажется, исчез один майор.
Может, это он?
— Не получается, — возразил Лодынин. — Майор недавно был переведен к нам из Воронежа. Он не мог знать места и времени перевозки контейнера. Им сообщают об этом в последний момент. Никак не получается.
— И они похитили майора, чтобы мы поверили в его виновность, — выдохнул Абуладзе. — Красиво придумано.
— Похоже, что так. В любом случае это не он.
— Кто начальник лаборатории?
— Генерал Солнцев.
— Где он сейчас?
— Его пока не нашли. Он на даче. Полчаса назад сообщили, что он скоро приедет в министерство.
— Такой груз выдавали без его участия?
— Там был его заместитель. Полковник Ларионов.
— А он где?
— До сих пор в лаборатории. Сейчас они пытаются продумать варианты с возможной разблокировкой одной или нескольких капсул.
Он до сих пор в лаборатории, — повторил Лодынин.
— Кто еще мог знать о месте и времени транспортировки? Вспомни, генерал, это очень важно. И конечно, об установленном на контейнере маяке.
— Командующий мог знать. Генерал Зароков. Генерал Лебедев. Может быть, Масликов, его сотрудники обеспечивали безопасность колонны и охраняют само хранилище. Вместе с генералом Солнцевым получается четверо.
— Колосов мог знать?
— Ты подозреваешь начальника Генерального штаба?
— Я просто спросил.
— Нет. Никаких подробностей он не знал.
— Министр?
— Тенгиз… — укоряюще сказал Лодынин. — Это уже не смешно. Ему-то это зачем? Он ведь все-таки министр. И так все неприятности все равно падут на его голову.
— А деньги? — возразил Абуладзе. — За такую сумму можно продать и свой министерский пост.
— Ты становишься подозрительным хрычом. Это у тебя от старости, — раздраженно заметил Лодынин.
— У нас, между прочим, несколько лет разницы, товарищ генерал, — улыбнулся его собеседник, — кажется, два или три года. Так что ты не очень бравируй своим возрастом.
— Не знал он. Ничего не знал. Это я предложил ему перевозку контейнера в другой город. — Он вдруг осознал, что именно сказал, и быстро взглянул на Абуладзе.
— Надеюсь, меня хоть ты исключишь из списка подозреваемых?
— Когда это было?
— Несколько дней назад. Кажется, в среду или в четверг. Я предложил переправить контейнер с вирусом ЗНХ.
— Почему?
— Вообще-то я не должен тебе говорить.
У нас поступили сведения, что американцы будут настаивать на инспекции именно этого хранилища на предмет обнаружения ЗНХ. Мы не имели права рисковать.
— Это оружие разрабатывается в нарушение конвенции, — понял Абуладзе.
— Да, — коротко подтвердил Лодынин, — вот почему мы не можем даже намекнуть на возможность подобной пропажи. Все нужно сделать очень быстро и тайно, чтобы об этом не узнали в мире. Иначе будет скандал. Грандиозный скандал. В лучшем случае мы все слетим со своих постов. Мы просто исполним роль стрелочников.
— Ясно, — поднялся Абуладзе, — утомил ты меня, генерал, своими ужасами. Давай подумаем, посмотрим, что мы там можем сделать.
Кстати, кто ведет расследование?
— Прокуратура еще не подключилась, конечно. Семенов выделил целую группу офицеров. Руководит группой полковник Борисов.
Мы его вызвали сюда. Он должен скоро приехать.
— Давай сделаем так, — решил Абуладзе. — Я на сегодняшний день у вас экспроприирую этот кабинет. Туда мне идти незачем. Эти космические картинки не для меня. Пусть твои коллеги-генералы на них смотрят. А ты мне пришли одного из операторов, которые там сидят. Молодой был парень с краю, вот его и пришли.
— Я могу прислать руководителя их группы, — встал со стула Лодынин.
— Не надо. Мне молодой нужен, который с краю сидел. Я заметил, как он записывает параметры. Даже не глядя на экран. У него хорошая память, мне такой нужен.
— Ладно. — Лодынин знал, что в таких вопросах переубедить старого друга невозможно. — Тебе еще что-нибудь нужно?
— Стакан хорошего чаю. И этот кабинет.
Больше пока ничего. С подполковником сумеешь договориться?
— С каким подполковником? — не понял Лодынин.
— С хозяином этого кабинета, — улыбнулся Абуладзе. — Тебе на природу нужно, немного отдохнуть, совсем заработался.
— Вместе поедем, если все хорошо кончится. Завтра и поедем, — пообещал начальник ГРУ, выходя из кабинета. Тенгиз Абуладзе прошел за стол и сел, глядя в окно. Небо было в тучах, собирался обычный весенний дождь.
Кто-то осторожно открыл дверь.
— Разрешите? — спросил молодой офицер, за которым послал Абуладзе. У капитана была красивое молодое открытое лицо. Абуладзе поманил его пальцем:
— Заходи, дорогой.
Капитан вошел в комнату.
— Проходи, садись, — предложил Абуладзе.
Молодой офицер был в растерянности. Он видел этого типа в штатском у себя за спиной еще десять минут назад. Но не знал звания и должности этого человека.
— Это ваша группа следит за машиной террориста? — спросил Абуладзе. — Ты ведь, кажется, прослушиваешь его сотовый телефон.
— Так точно.
— После второго разговора ничего необычного не заметили?
Капитан уже понял, что говоривший с ним человек был тем самым неизвестным, который вел переговоры с террористом от имени министра обороны. Перепугать его характерный гортанный голос было невозможно.
— Нет. Он никому не звонил, — доложил все еще недоумевающий капитан.
— А почему? — спросил вдруг Абуладзе.
— Не понял, — смутился капитан, — что — почему?
— Почему он никому не звонил? Мы ведь попросили его дать нам лишние три часа.
И сбавить сумму денег. Он ведь должен был посоветоваться. Как считаешь?
— Да, — растерянно подтвердил капитан, — но он никому не звонил.
— А почему?
— Не знаю…
— А ты подумай, подумай, капитан.
— Может, он их руководитель и сам принимает решения… — предположил офицер, но, заметив скептическое выражение лица своего собеседника, задумался.
— Если он сам руководит террористами, то почему находится так далеко? Они ведь могут сбежать с его деньгами, — подсказал Абуладзе, — да и капсулы им доверять особенно нельзя.
— Он… у него другая система связи, — понял офицер, — у него в автомобиле еще один мобильный сотовый телефон с другой системой связи. Поэтому он никому и не звонит.
— Верно. А засечь его второй телефон вы сможете?
— Если он позвонит нам, да.
— Так он нам и позвонит, — разочарованно сказал Абуладзе. — Нет, найти его телефон нужно без звонка.
— Но это невозможно, — развел руками офицер, — там столько телефонов. Мы должны найти один, и именно его. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Мы не знаем даже, какая система связи.
