— Нет, твой обожаемый Заки все равно никуда не уедет. — Ольга достала из заднего кармана джинсов что-то похожее на блокнот и помахала им в воздухе. — Смылся, пока я спала, а в записке написал, что вроде бы решил прогуляться. Но я-то знаю, он ринулся за билетами. Вот только я заранее подсуетилась и вытащила из его сумки паспорт. Ничего, пусть прокатится туда-сюда, проветрится.
Я выхватил у нее потрепанный паспорт друга, представив, как Заки сейчас рвет и мечет и, стало быть, какую сцену мне придется наблюдать в скором времени. Рассеянно пролистывая сей важный документ, затюканный печатями о въезде-выезде, я свободной рукой помешивал нарезанные томаты на сковороде и думал…
Впрочем, сначала я не осознал, что держу в руках новое открытие. А прямо перед моими глазами стояли печати, доводящие до моего сознания простой и страшный факт: Заки был в Москве и десятого мая, когда в собственном подъезде был застрелен Ахмед, и две недели спустя, когда наш бренный мир покинул манекенщик Кирюша. О том, что во время убийства Лиманского мой друг находился в столице родины и даже непосредственно на месте убийства, говорить не приходилось. Тут я вспомнил встречу с балетоманом и его рассказ о том, что покойный редактор «Сэра» именно моего друга Заки вычислил как убийцу-агрессора. Тогда мне его версия показалась страшно забавной…
Ничего себе! Выходит, вполне возможно, что моя ревнивая сестра не дала улететь домой матерому убийце. Если, конечно, мы с Лиманским не ошиблись крупно на сей счет.
Я вздохнул и отдал паспортину Ольге. Та внимательно изучала выражение моего лица.
— Что-то случилось? — проговорила с любопытством. — О чем ты думаешь?
— О том, что Заки сейчас вернется и убьет сначала тебя, а потом — меня.
Ольга усмехнулась и спрятала паспорт назад в карман джинсов.
— Ну, мы еще посмотрим, кто кого убьет.
Ночные бдения 2
Я не стал дожидаться возвращения Заки, предоставив Ольге самой выруливать из скандальной ситуации. Не то чтобы я откладывал серьезный разговор на потом или боялся, что в самый неподходящий момент появится Васек, обвитый пьяной Светой и они тут же, на моих глазах, начнут азартно совокупляться. Просто после открывшихся фактов и впечатлений прошедшего дня мне было насущно необходимо обдумать все в тишине и покое, рассортировав новые сведения по полочкам.
Итак, полную возможность совершить убийства Кирюши, Ахмеда и Лиманского имели Шкаф (сегодняшнее покушение на себя он мог организовать сам для отвода глаз), Лунатик, чей отпуск пришелся, по причитаниям мамы-физкультурницы, как раз на июнь, когда в кровопролитии наступила таинственная передышка, а также мой драгоценный друг Заки, по непонятным причинам инкогнито посетивший Москву во время совершения вышеупомянутых злодеяний. Было над чем озябнуть.
Все упиралось в причину: зачем убивать тех троих? Если идти по следу любовной версии, подсказанной Пушкиным, то все дело — в чьем-то желании принудить группу мужчин своей молодой жизнью заплатить за то, что в свое время они ночей не спали с чудной девушкой. Но кто пошел бы на такой экстравагантный по нашим временам поступок? Фанатично любящий отец? Братец-сорвиголова? Отвергнутый Касей возлюбленный? Но таковых персонажей, по крайней мере в чистом виде, в драме не просматривается. И вообще, сегодня скорее убьют за червонец, чем за предоставленную свободу.
В конце концов мысли мои вернулись к Свете. Девушка, как предположил Шкаф, познакомилась с Касей в ресторане — случайно. Допустим. Затем пришла на ее похороны и завела шашни со Шкафом. Для чего? Опять же допустим, что тот ей понравился своей «неброской» статью. Короткий роман завершен, но через какое-то время Света оказывается именно в той компании, куда попадает по приезду в Москву Заки, разыгрывает любовь со мной, крадет мой номер телефона и адрес, а также, по всей видимости, делает дубликаты ключей от дома. Затем происходит покушение на Заки, а сама Света немедленно появляется на месте происшествия, неизвестно как проникнув в дом (ее сообщению о мыкающемся у нашей калитки незнакомце я не поверил). Потом следует история с пистолетом, а Света делает вид, что никогда прежде не видела Шкафа. В чем тут дело? И если пойти дальше, то зачем Свете убивать прежних любовников Каси?
На этом интересном вопросе дверь распахнулась, и в моем кабинете появилась сама Света — зверски пьяная и очень красивая в багряном платье-комбинации. Девушка нечленораздельно прокричала приветствие и без дальнейших словоизъявлений начала отплясывать канкан. Я онемел.
— Вот это да, — проговорил Заки, появляясь на пороге за Светиной спиной. — Значит, развлекаешься по полной программе? Уж лучше бы следил за преступными наклонностями своей сестрички. Она сперла мой паспорт! Ты в курсе?
Друг осторожно обогнул танцующую Светлану и повалился на диван рядом со мной.
— Как Ольга пронюхала про твои планы? — невинно поинтересовался я.
Заки дернулся.
— Бога ради, не надо строить из себя деву Марию, наверняка ты сам все обмусолил со своей сестричкой-авантюристкой. Ну и получите! Стрельба в Шкафа ведь не игра? Полагаю, следующим буду я, вам с Ольгой на радость. Да, я хотел уехать, вернуться на историческую родину. Что в том плохого? Отпустите Заки в Тель-Авив!
Света, раздраженная нашей мирной беседой, перестала танцевать и встала, агрессивно подбоченясь.
— Никому не интересно, как я танцую? Могли бы хоть пару раз хлопнуть в ладоши.
Мы с Заки, не сговариваясь, принялись вяло аплодировать, не прерывая разговора.
— Кстати, о преступных наклонностях, — вполголоса проговорил я, наклонясь к Заки. — Покушение на Шкафа произошло как раз в твое отсутствие дома. Я проверил — пистолет, который я сунул за стопку журналов в тумбочке и который, как выразился Васек, является любимым оружием израильской разведки, таинственным образом пропал. Кроме того, судя по твоему паспорту, в мае, как раз во время первых двух убийств, ты был в Москве. Можешь это объяснить?
Света с презрением понаблюдала за нашими манипуляциями с ладонями, развернулась и вышла вон, хлопнув дверью. Не обратив на нее никакого внимания, мы с Заки молча сидели, глядя друг на друга.
— Чушь, — проговорил побледневший Заки, — к покушению на Шкафа я никаким боком. Ты же знаешь, я ездил за билетом, клянусь. Хватанул свою сумку и рванул, не глянув, там ли паспорт. Должен был лежать в кармашке. Что касается весны, каюсь, приезжал в Москву. Вернее, сразу улетел к тетке в Барнаул, поэтому тебе и звонить не стал. Вряд ли это можно связать с преступными наклонностями.
Я покачал головой.
— Не строй из себя дурака, Заки, ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Твой внезапный визит в Москву совпадает со временем убийств двух человек, пивших вместе с тобой водку в Касиной студии. А потом ты организуешь меня на дурацкую погоню за парнем, который, разумеется, по чистой случайности оказывается человеком с той самой вечеринки, которую ты вроде бы начисто забыл, и который падает замертво перед твоим носом. Кстати, тебе интересно будет узнать, что сам Лиманский знал об убийстве Ахмеда с Кирюшей, а убийцей считал тебя? Неслабо? И вот теперь, в довершение всего, исчезновение «беретты» и выстрел в Шкафа, пока ты якобы покупаешь билет, даже не проверив, при тебе ли паспорт. Не слишком ли длинная цепь случайностей?
Заки с шумом вздохнул и проговорил, отводя глаза:
— Паспорт всегда у меня в сумке, мне и правда в голову не пришло проверять. И про весну могу все объяснить. Только ты все равно можешь не поверить.
— Попытайся, вдруг поверю.
— Хорошо. — Заки скрестил руки на груди. — Как-то в апреле мне позвонила девушка, представившаяся журналисткой «Кинообозрения». Она нахвалила мою игру в «Тупицах» — фильм как раз начали крутить в Москве — и игриво предложила встретиться для интервью. У меня были деньги и время. Так почему бы и нет? Но в самолете я познакомился с классной женщиной, летевшей из Израиля к родным в Барнаул. Вот я и решил заодно навестить тетку. Хочешь верь, хочешь нет, но это чистая правда.
— О которой ты по странности забыл мне сообщить, как только закрутилась вся непонятная круговерть.
Когда закрутилась круговерть…
Я почувствовал тошноту. Буквально все мои собеседники очень связно объясняли самые невероятные совпадения и при этом смотрели на меня честными чистыми глазами. Но ведь кто-то из них врал!
Кто?
Одинокие животные
На следующий день я проснулся довольно рано и некоторое время лежал, прислушиваясь к пению птиц из сада, шелесту теней на стенах. Внезапно мне открылся мир, полный гармонии и прекрасных красок. И я подумал, что смерть — лишь переход в другую жизнь, смена декораций, и если в определенный момент человек умирает, значит, для него пришло время начать строить свою новую реальность.
