Десантники поднимаются со своих позиций, держа оружие на изготовку. Сухо трещали одиночные выстрелы — добивали раненых. Никто из гитлеровцев не должен был уйти. И не хрен с ними церемониться!
Добыча была богатой. В двух автоцистернах действительно было дизтопливо, а еще в двух — бензин. Топливо слили в заранее заготовленные канистры и бочки и погрузили в сани-розвальни. Кавалеристы тем временем поймали уцелевших лошадей и добили раненых животных. Несколько туш взяли с собой — людям нужно было чем-то питаться.
Кроме топлива, кавалеристы и десантники собрали богатые трофеи: оружие, патроны, немного еды в концентратах и консервах, медикаменты, аптечки. В принципе все, что могло сгодиться.
Так «крылатые танкисты» прошли боевое крещение. Теперь они были готовы к новым испытаниям и боям.
Глава 10. «Тебя бы сюда на пару недель…»
Картина наступления на ржевско-вяземском участке фронта резко меняется. 10 января генерал Вальтер Модель наносит стремительные сходящиеся удары в основание наступающей 33-й армии генерала Ефремова. Опытный командарм понимает всю опасность такой ситуации и запрашивает командование Западного фронта о разрешении идти на прорыв к своим. 33-я армия все еще сильна, и прорыв удался бы…
Однако Жуков категоричен, он приказывает 29-й армии продолжать наступление на Ржев, а 33-й армии — на Вязьму. Этот самоубийственный приказ командующего обе армии выполняют. Наступление идет в самых невыгодных для советских войск условиях.
Не имея достаточного количества боеприпасов и запаса продовольствия, в условиях абсолютного превосходства врага, группировка 33-й армии во взаимодействии с партизанами два с половиной месяца героически обороняется. Генерал Ефремов отвлекает на себя крупные силы противника и наносит ему чувствительные удары.
Примера столь длительных и упорных боев в условиях окружения в истории Великой Отечественной войны, пожалуй, не было.
Опытный командир — Ефремов вынужден выполнять приказы Жукова, который не прислушивался к его соображениям и запретил выходить из окружения.
С востока и с севера от 33-й действовали 5-я армия генерал-майора Говорова и 43-я армия генерал-майора Голубева. Но прорвать фронт за два месяца боев, несмотря на все усилия, им так и не удалось.
Советские войска атаковали позиции гитлеровцев только в лоб и всегда днем, теряя людей и технику. Тактика была просто самоубийственной: без разведки и должной артподготовки штурмовать укрепленные позиции Вермахта было просто невозможно! К тому же Люфтваффе буквально заваливали русских солдат бомбами. Вой пикировщиков «Юнкерс-87» стоном в небе стоял от восхода и до заката над головами красноармейцев. Самолеты с крестами на крыльях атаковали позиции наших войск группами по двадцать-тридцать машин. Они перепахивали наши боевые порядки и расстреливали солдат из пулеметов с бреющего полета.
Немцы постепенно сжимали кольцо вокруг 33-й армии, и ее положение ухудшалось с каждым днем. В сутки солдаты получали 100 граммов хлеба и 200 граммов конины — почти что норма блокадного Ленинграда. И в этих условиях люди продолжали сражаться и наступать.
В некоторой степени спасало положение то, что на занимаемой территории было много убитых лошадей, которые собирались специально выделенными командами, а затем использовались для питания.
По воспоминаниям генерала Белова, чей корпус также был окружен и пытался соединиться с «ефремовцами», доставка продовольствия самолетами с Большой земли была малоэффективной: окруженцы получали меньше половины посылаемых грузов. «Груз сбрасывался на парашютах с большой высоты в радиусе до пятнадцати километров вокруг посадочной площадки. Некоторые летчики, спеша, сбрасывали груз на первый попавшийся на глаза костер, даже не пытаясь найти условный световой сигнал…» — вспоминал командующий кавалерийским корпусом.
По мере сил бойцам помогали местные жители, хотя сами жили впроголодь.
Однако командование фронта, несмотря на катастрофическое положение окруженных армий, заботится только о том, чтобы приказывать войскам 33-й армии быстрее выдвигаться вперед, на запад.
Так, 26 января 222, 110 и 160-й стрелковым дивизиям ставится задача за два дня по бездорожью, с боями пройти около ста километров! И это без резервов и должной артподготовки. Практически без танков.
А 93-й и 113-й стрелковым дивизиям за это же время необходимо было пройти 60–80 километров.
Можно ли было выполнить такие задачи в той обстановке? Нет! В действительности ни одно из соединений их не выполнило.
В то же время 30 января 1942 года шифровкой № к/92 Георгий Жуков требует:
«Приказываю:
1. Ударной группой армии без задержек наступать в направлении Красный Холм, Соколово, куда выйти не позднее 1 февраля 1942 года.
В дальнейшем, взаимодействуя с группой Белова, овладеть Вязьмой, охватывая ее с юго-запада.
2. Фронтовой резерв — 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, следующую в район Кукушкино, подчиняю Вам.
3. Ударную группу иметь в составе 113-й, 338-й, 160-й, 329-й и 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
4. Силами 110-й, 222-й, 93-й стрелковых дивизий быстрым охватывающим ударом разгромить группировку противника в районе Селенки, Угрюмово, Шанский Завод, после чего наступать ими через Дубна, Селенки на Вязьму. 110-ю стрелковую дивизию держать на уступе в районе Дубна для обеспечения фланга.
5. Всемерно ускорить выдвижение вперед 329-й и 9-й гвардейской стрелковой дивизий. Ударной группой не топтаться перед слабым заслоном противника. (!) Сил Вам дано много, и только от стремительности их действий зависит конечный успех. Вам быстрее выехать в 113-ю стрелковую дивизию, откуда управлять ударной группой ».
Как видно из документа, и здесь соединениям 33-й армии ставится и вовсе уж непосильная задача. В сложных условиях они должны были с боями за сутки-полтора преодолеть расстояние от 25 до 90 километров! Ослабленным постоянными боями соединениям генерала Ефремова нужно было разгромить противника на фронте шириной 30–35 километров. В результате такого решения Жукова разрыв между группировками сил 33-й армии составил до 80 километров. К тому же и на этот раз командование фронта не организует никаких мер обеспечения и прикрытия наступающих войск, чем и воспользовалась авиация противника.
* * *
Ситуация подо Ржевом и Вязьмой изменилась кардинально, и не в лучшую сторону. Наступательный порыв Красной Армии иссяк. Изначально удачно складывающееся наступление увязло в снегах, тех же самых, которые защитили Москву, а теперь мешали продвижению наших войск. Увы, но природа слепа, и стихии дела нет до людской крови, которая исходит паром на морозе, красит снег алым…
Оборонительные рубежи группы армий «Центр» оказались практически непреодолимы. И если удар советских войск был подобен штормовой волне, то многочисленные укрепрайоны и рубежи Вермахта стали своеобразными «волноломами». Поначалу массированное наступление разбилось на несколько практически изолированных ударов. Под конец первой фазы январского наступления 1942 года до Ржева оставалось всего лишь несколько километров, а в самом городе к тому времени были расквартированы только тыловые, саперные части и гаубичная артиллерия. Естественно, сами по себе они не представляли боевой ценности и город удержать уже не смогли бы. Но советские подразделения были уже настолько обескровлены, что не смогли ни развить наступательный успех, ни даже закрепить его.
Это пресловутое «чуть-чуть» и в дальнейшем сыграет подо Ржевом роковую роль. Причем не только с нашей стороны, но и со стороны противника. Весь трагизм ситуации и заключался как раз в том, что одни обескровленные части наступали, а такие же обескровленные — держали оборону.
На некоторых участках фронта первоначальный и весьма призрачный успех в наступлении обернулся против частей Красной Армии. С большими потерями прорвав оборону гитлеровцев, например, 33-я армия генерала Ефремова оказалась фактически в оперативном тылу гитлеровской группы армий «Центр». Ставка Верховного главнокомандования и лично Георгий Жуков требовали: только наступать! И Ефремов наступал — его израненная армия перла с целеустремленностью паровоза. Но только лишь ценой огромных потерь. Наступление велось преимущественно вдоль магистральных дорог, иначе техника бы не прошла. И это делало войска очень уязвимыми. 33-я армия фактически растянулась в колонну, которую гитлеровские войска методично долбили с флангов.
А в хмуром небе постоянно висели треклятые «лаптежники». Они сыпали бомбы на головы изможденным красноармейцам, расстреливали их из пулеметов с бреющего полета. И все это — с полнейшей безнаказанностью! Советские истребители появлялись в небе крайне редко и не могли помешать «экспертам» Люфтваффе творить зло с небес. Пикирующие «Юнкерсы-87» и «Мессершмитты-110», которые тоже использовались в качестве бомбардировщиков-«охотников», встречали только лишь разрозненный огонь из винтовок и немногочисленных пулеметов.
