– Я этого делать не буду, – испуганно замотал головой мореплаватель. – Я не убийца.
– А тебя никто и не заставляет. Надо же, чистоплюй нашелся! – язвительно заметил ставленник генерал-губернатора, теребя кольца на своих пальцах. – Не переживай! Исполнителя мы найдем. С этим здесь не проблема. Есть у меня человек для таких деликатных поручений. И обставим все в лучшем виде, как несчастный случай или, еще лучше, как нападение тугов-душителей. Есть здесь такие сектанты. Народ душат в жертву своей богине. И освободишься ты от этой обузы, заживешь, как человек. Я относительно тебя уже говорил с генерал-губернатором. Скоро готовится крупная военная кампания на северо-западе против сикхов. У них золота и драгоценных камней – тьма! Мои камешки – жалкие побрякушки по сравнению с богатством сикхов. Говорят, что у них хранится самый крупный в мире алмаз «Кох-и-Нур», что в переводе на английский означает «Гора света». Им бы завладеть! Тогда уж точно место в палате лордов нам обеспечено. Будешь ты, как и я, жить во дворце, у тебя будут сотни слуг. Сейчас же начинается новое освоение Индии. Правительство ликвидировало монополию Ост-Индской компании на торговлю с этой страной. Сюда, знаешь, сколько купцов и промышленников сейчас лезет? Тьма! А мы уже здесь. Мы знаем местные обычаи и нравы. Да нам цены не будет! Глядишь, со временем откроем свою торговую компанию – «Роберт и Джон Шервуды». А когда вернемся на родину миллионерами, представляешь, как вытянется лицо нашего старшего брата Тома, которому по закону отошло все отцовское наследство. Женимся на самых знатных невестах королевства. Да Том просто лопнет от зависти. Ну как, по рукам?
Роберт нехотя протянул свою ладонь, и Джон крепко сжал ее в своей руке.
– Только я все равно не буду его убивать, – предупредил брата морской офицер.
– Да успокойся ты! Я же сказал, что все улажу сам. В окрестностях Пуны появился тигр-людоед. На днях собираем большую охоту. Я думаю, что его сиятельство не откажется поучаствовать в охоте на тигра. В своей последней охоте.
Хотя Джон Шервуд и принес графу свои извинения, дескать, бес попутал по пьяному делу, однако его сиятельство бывшего унтер-офицера хоть и простил, но не до конца. И сейчас, восседая на слоне рядом с тараторившим без умолку англичанином, русский путешественник в основном отмалчивался или ограничивался дежурными фразами.
Капитан яхты отказался участвовать в охоте на тигра, сославшись на плохое самочувствие.
А Шервуд-младший, пока слон пробирался через джунгли к месту засады, излагал теорию народонаселения Томаса Роберта Мальтуса, с которым имел честь познакомиться во время своего короткого пребывания в Лондоне.
– Это умнейший человек, один из самых просвещенных умов нашей эпохи. Он так же, как и мы с моим братом, младший сын сквайра. А поскольку в английских семьях родительское состояние между детьми не делится, все наследует первенец, то ничего кроме хорошего образования от отца он не получил. После окончания колледжа принял духовный сан и стал священником. Но тяга к знаниям все равно в нем взяла верх. Я повстречался с ним в колледже, основанном Ост-Индской компанией, когда он нам, будущим сотрудникам, отправляющимся в Индию, читал лекции по современной истории и политической экономии. Сэр Мальтус, единственный из современных экономистов, не прячется за красивые фразы, а говорит правду, какой бы горькой она ни была. Он считает, что люди размножаются быстрее, чем растут средства для их существования, что население, если его рост не сдерживать, может удваиваться каждую четверть века. Производство пищи не может расти такими же быстрыми темпами. Перенаселение планеты не позволяет человечеству выбиться из бедности. Чрезмерная плодовитость бедняков – вот главная причина их жалкого положения в обществе. Вот примерно что он пишет в своем трактате.
Шервуд стал по памяти цитировать выдержки из брошюры сэра Мальтуса:
– «Человек, пришедший в занятый уже мир, если его не могут прокормить родители… и если общество не нуждается в его труде, не имеет права на какое-либо пропитание; в сущности он лишний на земле. На великом жизненном пиру для него нет места. Природа повелевает ему удалиться, и не замедлит сама привести приговор в исполнение». Каково? Прямо в самую точку. Знаете, в Индии есть такая секта. Ее члены, в основном по ночам, а иногда и средь белого дня душат одиноких прохожих и на свежевыкопанных могилах совершают загадочные ритуалы. Они, будучи мусульманами, совершают свои жертвоприношения в честь индуистской богини Кали. Только за четверть этого столетия их жертвами в Индии стали около полумиллиона человек. Представляете, каковы масштабы этого бедствия. Их называют здесь тугами. Это местные санитары природы. Они не дают индусам сильно расплодиться. Так что, ваше сиятельство, эпидемии и войны, несмотря на все их ужасы, выполняют важную роль в мире: они регулируют численность народонаселения. С их помощью в итоге торжествует главный закон природы: выживает сильнейший. Слабые народы становятся добычей сильных, никчемные и лишние люди умирают, а их место занимают более жизнеспособные собратья.
– А себе вы, конечно же, отводите роль хищника? Но скажите, Шервуд, неужели вы не боитесь сами оказаться на месте жертвы? – неожиданно спросил его граф.
Собеседник, звякнув перстнями, многозначительно ухмыльнулся и ответил:
– У вас это получится лучше, ваше сиятельство.
Рам в своей жизни поклонялся только двум божествам. Первой его богиней была Фатима, дочь пророка Магомета.
Это пусть глупые европейцы думают, что туги убивают людей в честь индуистской богини Кали, на самом деле ее настоящее имя – Фатима. Но ни один ассасин даже под самой страшной пыткой никогда не произнесет вслух это священное имя, тем более – не выдаст его врагам.
А еще он любил слонов и тоже почитал их за богов. Ради слонов и Фатимы он пожертвовал в своей жизни всем. Он не женился и не обзавелся детьми, хотя мог бы это сделать легко, ибо происходил из хорошей семьи, и родители многих невест посчитали бы за честь выдать за него замуж лучшую из своих дочерей. Но он выбрал слоненка. Он жил, ел и спал рядом с ним. Он кормил и мыл его. А когда слоненок вырос в большого и красивого слона, его заметил пешва и взял слона вместе с Рамом к себе на службу. А когда пешву сменил этот молодой англичанин, Рам стал служить ему.
Раму было все равно, из чьих рук слон и он будут получать еду. Его главное призвание, его настоящая жизнь начинались с наступлением темноты. Когда он со своим неизменным оружием – шелковым шарфом выходил на охоту за душами неверных, коих так жаждала Фатима. Как трепетно стучало его сердце, когда он выслеживал свою добычу, – сильнее, чем у любого самого сладострастного любовника в ожидании встречи со своей избранницей.
Никто никогда не мог застать его на месте жертвоприношения. Но однажды Рам опростоволосился. Во сне ему явилась Фатима и приказала принести ей в жертву главного смотрителя дворца. И Рам, проснувшись среди ночи, пошел выполнять ее указание.
Он задушил дворецкого во сне, так тихо и незаметно, что тот даже не пикнул. Но когда выходил из его покоев, то столкнулся нос к носу с англичанином.
На следующее утро, когда обнаружили труп дворецкого, англичанину не составило большого труда догадаться, чьих рук это дело. Но он не выдал Рама, не приказал его расстрелять, а лишь поговорил наедине и сказал, что отныне, кроме Кали, погонщик слона должен выполнять и его подобные поручения. Рам согласился.
И вот вчера вечером, накануне охоты, хозяин велел принести в жертву их гостя. Он сказал, что этот человек когда-то был правителем большой страны на Севере, и богиня Кали будет просто счастлива, если Рам принесет ей такую жертву. И он посоветовал сделать это во время охоты.
Но ночью Раму явилась во сне Фатима и сказала ему: мне мало только одного старого царя, я хочу еще и молодого.
– Здесь мы будем дожидаться тигра, – показал на лесную опушку Джон Шервуд и махнул погонщику, чтобы он опустил слона.
Спрыгнув на землю, англичанин взял с собой ружье и сказал:
– Я пойду на разведку. А вы ждите меня здесь.
Он незаметно подмигнул Раму.
Отойдя в лес, он присел на поваленное дерево, дожидаясь, когда душитель сделает свое грязное дело. И не услышал, как кто-то тихо подкрался к нему со спины и набросил на его шею туго свернутый шелковый шарф. Бывший унтер-офицер даже вскрикнуть не успел. Рам знал свое ремесло.
Он вышел на поляну, где поджидал из джунглей тигра бородатый старик. Его ружье лежало рядом на траве. Но Рам решил не спешить. Он расстелил циновку и стал молиться Фатиме, как того требовал ритуал жертвоприношения. Иначе богиня могла обидеться и не принять жертву. И только он встал на колени и поклонился, шепча про себя слова заветной молитвы, как мирно лежавший доселе слон вдруг встрепенулся, вскочил с земли и в два прыжка оказался рядом с Рамом. Погонщик так и не успел оторвать голову с циновки, мощная слоновья ступня вдавила череп ассасина в землю, и он раскололся под многотонной тушей. Нельзя поклоняться многим богам сразу.
