Ей казалось, что она вплывает в спасительный туман. Демоны цеплялись за пятки, сорвали одну туфлю. Она поползла быстрее, на разбитых в кровь коленях. И вот она уже в сердце тумана, бросается то влево, то вправо, пытаясь окончательно избавиться от погони. Окровавленная, испуганная, слишком ослабевшая, чтобы проползти еще хоть немного, она съежилась и вдавилась в землю. Ей сделалось легко, очень легко. Она добилась этого. Тьма рассеялась. Она в безопасности, ее обволакивает туман — давний надежный защитник. Птичка залилась слезами благодарности.
Медленно, постепенно на нее снизошел покой — как любовное дыхание Бога. Демоны исчезли. Она не могла даже вспомнить, какие они на вид.
«Благодарю. Благодарю тебя, Спаситель. Благодарю за то, что избавил меня от боли».
Брэд отошел от Элисон, которая сидела на полу скрестив ноги и поглаживала Птичку по спине, пытаясь успокоить.
— Все хорошо, родная моя. Чуть-чуть потерпи, и все будет хорошо.
Птичка лежала на полу и негромко всхлипывала. Брэду хотелось помочь, только он не знал как. Чему бы он сейчас ни стал свидетелем, его не учили с этим справляться, да и сам он не был готов. Профессиональные рамки оказались слишком тесными. Это всего лишь нелепые границы, проложенные для того, чтобы помочь необразованным людям справляться с жизненными проблемами.
У Птички либо случился нервный срыв, вызвавший сильнейшие галлюцинации, либо она действительно была связана с чем-то, что моментально вызвало мощную реакцию самозащиты перед лицом нависшей угрозы.
Призраков не существует. Но если она и впрямь страдает от одних лишь галлюцинаций, глупо было привозить сюда тело. Ведь при кажущейся невозможности он рассчитывал проверить, не общается ли Птичка с так называемыми призраками.
Раз десять по дороге сюда Брэд спрашивал себя, откуда взялась такая надежда. Во всяком случае, дело не в том, что он вдруг начал верить в сверхъестественные явления. И не в том, что рассчитывал на случайную удачу. На самом деле он приехал сюда из-за нее. Из-за Райской Птички. Из-за того, что она тогда, утром, глядела в окно и рассказывала ему о другом мире. Из-за того, что вдруг пристально посмотрела на него, и в ее взгляде Брэд прочитал, кто он есть, с неотразимым бесстрастием и четкостью.
В ее глазах была тайна. Словно внутренний ее взор на самом деле проник в иной мир. И ему он тоже на мгновение открылся. И это был Рай.
Он привез тело ради самой Птички. Потому что она заслужила право попытаться осуществить то, о чем он ее просил. А попросив, он уже не мог отмахнуться от ее решимости помочь ему. Не мог себе позволить сделать ей больно — ни при каких условиях. Слишком много она страдала.
Итак, он привез тело. Несмотря на заверения, будто ничего не увидит, что-то она увидела.
И что дальше? Ему захотелось, подобно Элисон, утешить ее, но это было бы неуместно. Он ведь спецагент, а не психоаналитик.
Брэд поймал взгляд Элисон.
— Не беспокойтесь, ничего страшного. Просто сработал защитный механизм. Таким способом она научилась справляться с собой.
— Все будет в порядке?
— Разумеется. — Элисон любовно, как родной дочери, поправила Птичке прядь волос. Та затихла.
— Сознание любого человека снабжено предохранителем. Чем мощнее компьютер, тем лучше должен быть брандмауэр. Это мне объяснил один из наших постояльцев. — Элисон улыбнулась и сочувственно посмотрела на Птичку. — У Птички мощный ум. И она просто оберегает его.
Брэда вдруг пронзила мысль: «Возможно, я оказался в мире, где живут не просто люди с поврежденным, по общепринятым меркам, сознанием. Они просто другие — более крупные и пытающиеся обрести себя. Подобно Птичке, они наделены сознанием столь мощным, что оно требует специальных систем защиты, не нужных таким, как я, то есть тем, кто попроще».
— А что это было? — наконец пришел в себя Брэд.
— Как я вам и говорила, она видит призраков. Только не надо повторять, мистер Рейнз, что в призраков вы не верите.
Брэд не нашелся что ответить.
— И пусть вас это не беспокоит. Научиться любить труднее, чем научиться верить в призраков.
— Что бы она там ни увидела…
— …то скорее всего уже исчезло, — подхватила Элисон. — К несчастью, ей, судя по всему, пришлось многое пережить. Скорее всего тут замешан мужчина. Возможно, убийца. И ее сознание, как мы привыкли выражаться, сейчас стирает его. Защитный механизм срабатывает не всегда, но если она не научится справляться…
У Птички неожиданно открылись глаза, и она села, напоминая маленького ребенка, проснувшегося после долгого послеполуденного сна. Сконфуженно посмотрела на них, потом опустила взгляд.
— Что это было? — Она заметила каталку и, судя по всему, что-то вспомнила. — То самое, правда? Я что-то увидела.
— Похоже на то. — Элисон пригладила ей волосы.
Птичка отвела ее руку и вскочила на ноги.
— Послушайте, мне безумно неловко…
— Вам не в чем оправдываться, — прервал ее Брэд. — За тем мы и доставили сюда тело.
— В таком случае, боюсь, вы зря потратили время. Даже если я что-то и увидела, вспомнить, что именно, не могу.
— А как вы притрагивались к ней, помните?
— Да. И еще помню, до того как притронуться, я вела себя по-дурацки. Но это все, что помню. Извините, мистер Рейнз, мне очень жаль, что не смогла быть вам полезной. Все оказалось без толку. — В голосе ее чувствовалось сильное волнение. — Может, Рауди вам поможет?
Брэд почувствовал, что у него сердце сжимается от жалости. Птичка направилась к двери, стараясь держаться как можно прямее, но в эту минуту она и сама напоминала призрак.
— Птичка, умоляю…
Так и не обернувшись, она вышла из комнаты.
ГЛАВА 13
— Вот, значит, твое убежище. — Ники расхаживала по гостиной с бокалом пино гриджио в руках и разглядывала интерьер.
Женщин всегда занимали его вкусы, отчасти потому, что они отличались истинной утонченностью. Большинство мужчин, на взгляд Брэда, не обнаруживают заметного интереса к изыску. Да, конечно, какой-то вкус у них есть, но он ограничивается женщинами и автомобилями. Но спросите о тканях, оттенках цвета, о женской одежде, красках, всяческих мелочах, и мужчины, как правило, пожмут плечами.
— А я не знала, что ты у нас такая столичная штучка. Метросексуал, можно сказать. — Ники отхлебнула немного вина. За время так называемого свидания в ресторане «Трулукс» они съели по салату из крабов и лобстеру. Второй длинный день после неудачи в ЦБР обернулся лишь очередными тупиками, так что мирный ужин в обществе Ники оказался приятным отвлечением от дел.
Брэд вернул бутылку во встроенный бар под кухонной стойкой и тоже потянулся к бокалу.
— Черный бархат и хром — что тут женского? — удивился он.
— Разве я сказала про женщин? Но ты прав, «метро» не то слово. — Ники посмотрела на большой тосканский натюрморт.
— Да, понимаю, не очень современная штуковина, — перехватил ее взгляд Брэд и подошел поближе. — Но мне нравится. Смешение стилей. Он плавно обвел комнату рукой. — Ясно, что модерн в сочетании с насыщенным тосканским декором заставит большинство декораторов закатить глаза. Но тут все продумано. Кушетка из Франции, работа Трюдо, за чьими изделиями из хрома гоняется публика. Урны были когда-то музейными экспонатами в Мексике: не то чтобы большая ценность, но все же оригиналы.
— А картина?
— Хосе Родригес. Оригинал. Другие картины тоже оригиналы. Ничего выдающегося, но выбирал я их тщательно. — Он подмигнул и поднял бокал.
— Предпочитаешь оригиналы?
— Можно и так сказать.
— А на женщин это распространяется?
«Она явно имеет в виду себя», — подумалось ему, и сразу перед глазами возник образ другой женщины — пониже ростом, хрупкой, с длинными темными волосами и бледной кожей. Она грызет ногти и ванну принимает не больше двух раз в неделю, да и то если напомнить. Ее сознание — сплошная загадка. Сама не подозревая, она сразила его с первого взгляда.
Ники сделала еще глоток и поставила бокал на кофейный столик с гравированной крышкой.
— Не удивляйся вопросу, просто ты кажешься человеком, во всем стремящимся к совершенству. Взять хоть эту квартиру.
— Ну да, мне нравится содержать вещи в чистоте.
— В чистоте? В таком случае все это не чистота. — Ники взмахнула рукой. — Это непорочность.
— Просто мне не нравится пыль.
— А как насчет платяного шкафа? Только не говори… Все носки разложены по полочкам. По цвету.
Брэд почувствовал, что краснеет. Хорошо еще, что в гостиной только две лампы, так что не очень заметно его смущение. Он выдавил виноватую улыбку.
— Так легче найти что нужно.
— Ну-ну… Дело ведь не только в этом, а? У тебя и в кабинете такой же порядок. И стол ты на работе протираешь, и бумаги раскладываешь, читаешь — перечитываешь. Для таких, как ты, у нас есть специальное определение.
