Рейтинговые книги
Читем онлайн Подлеморье. Книга 1 - Михаил Ильич Жигжитов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 101
и сбивается со счету. Сколько же раз повторишь за день одно и то же движение? Очень много. А если попадется сучковатое дерево, тогда пила начинает дрыгаться, раздается визг и душераздирающий скрежет. Руки нудно ноют, и кажется, что вот-вот они распадутся по суставам. Усталь. Свинцовая тяжесть во всем теле.

Магдауль с Ганькой обедать приходят к Лобанову в бондарку: здесь прохладно, от стружек пахнет спиртным, легким воздухом.

Иван Федорович раздобыл где-то старенькие, замусоленные учебники, занимается по ним с Ганькой. Очень доволен он своим учеником. Ганька отлично читает и пишет, задачки решает легко, рисовать любит.

— Из Ганьки выйдет толк, — говорит Лобанов Магдаулю, который раскуривает после обеда свою вечную трубку.

Магдауль кивает головой, благодарит поселенца:

— Башиба, Ванфед, грамота даешь. Только много шалтай-болтай не учи, а, тала?.. Много говорит — худо есть. При Ганьке царя не ругай, купца не хули. Будь хорошим, тала.

А потом важно так сына поучает:

— Сынок, тебе еще больше надо учиться у него. А то, что про богатеев худые слова бросает, пропускай мимо ушей. Пусть его болтает. Это от тоски по родным баит, как-никак зло-то бродит, бередит душу… Он сам баит, чтоб ты умные книжки читал и других учил… Выучишься, поедешь в Белые Воды учить грамоте тунгусят, а то в Барагхан к улусникам, — там бурятских голопузых ребятишек полным полно бегает.

Замолчит Магдауль, слушает спокойный уверенный голос Ванфеда и думает: «Эка, какой забавный. Мне бы его башку и его грамоту, я бы давно уже в начальниках ходил. Почему Ванфед не может?»

Сам все курит и курит. Докурит до конца свою длинную трубку и спать ложится. Любит Магдауль вздремнуть с часок после обеда.

А Лобанов рассказывает Ганьке про братьев Кюхельбекеров, которые до конца дней своих жили в этих местах. Ганька слушает. «У Ванфеда голова большая, лысая. Люди говорят: облысела она оттого, что Ванфед много читает, много думает. Однако в такой большой башке много сидит ума, — рассуждает Ганька. — Почему же он такой, что не походит на других людей?.. Много грамотный, руки золотые. Почему же он живет не лучше нас?..» — наползает на один вопрос другой, мешает слушать Ванфеда.

Магдауль сквозь сон слышит непонятные разговоры… смех Ганьки, глухое хмыканье Ванфеда… Дрема наливает голову и глаза тяжестью.

— Ну, как, Ганя, выучил?

— Выучил, Ванфед, теперь все слова, однако, знаю.

— Не надо говорить «однако», старайся выражаться точно, без лишних «паря», «кажись»… А ну-ка давай! — Магдауль выплывает из сна:

Вставай проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Это есть наш последний

И решительный бой.

С Интернационалом

Воспрянет род людской.

Магдауль поднимает голову с лавки. Его Ганька вопрошающе смотрит на Ванфеда.

— Молодец, Ганя, а теперь будем это петь.

Онгоконская тайга в тот день впервые услышала «Интернационал».

Магдауль совсем проснулся и удивленно вслушивается в странные слова Ганькиной песни. «Это пошто такая сила в словах?»…

— Ганька, варнак! Это кака-то беда, что за парень, не ест! — всплеснув руками, кричит вслед убегающему мальчику Вера.

Не успел родного порога переступить, не обращая внимания на тяжелую усталь во всем теле, Ганька мчится к товарищам.

— Мы недавно ели… пусть ходит, — заступается за сына Магдауль.

— Да нет, он такой и есть беглян! Зачахнет весь.

Четыре семьи и человек восемь рабочих-одиночек ютятся в общем бараке. Семьи отгородились друг от друга обрывками старого паруса.

Самую «комфортабельную комнату» занимает семья Магдауля. Магдауль живет за огромной глинобитной русской печью, на которой в сырую погоду Ганька с дружками читает книжки.

Ганька мчится играть в бабки! Не везет ему сегодня. Осталась одна, последняя, да и дома нет.

И последняя бабка бита. Расстроился Ганька. Сел на завалинку и наблюдает за ловкими движениями Сеньки Непомнящих, который обыгрывает последнего игрока. И вдруг как-то непроизвольно навернулись на язык слова «Интернационала». Что-то распирает Ганьку изнутри. Он запел потихоньку. Дрожит его голос от непонятной самому ему силы, гордости! Все громче и громче поет Ганька. Ребятишки окружили его плотным кольцом.

— Это кто тебя научил?

— Ванфед… Он шибко мастер петь.

— Спой еще.

А Ганька и сам уже запел громко, во весь голос.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Никто не даст нам избавленья:

Ни бог, ни царь и не герой,

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой.

. . . . . . . . . . . . . . . . .

Кто-то больно ущипнул за ухо и затряс изо всех сил.

— Смотри-ко ты! Щенок-то что поет! — захлебываясь в злобе, рычит сзади и крепко держит Ганьку за ухо. — Я тя в полицию отвезу, гада!

Мальчик рванулся изо всех сил, но ничего не получилось. Чьи-то железные пальцы, как клещи, вцепились ему в затылок и в ухо. Больно, обидно. Он еще раз рванулся и, изловчившись, впился острыми зубами в руку.

— О-ой! — вскрикнул тот и выпустил Ганьку.

Уже отскочив в сторону, на бегу, Ганька краешком глаза увидел Тудыпку-приказчика. Одним махом вскочил он в барак, спрятался под нарами.

Пыхтя от ярости, чуть не бегом направился Тудыпка в угол Магдауля, где хозяева о чем-то мирно беседовали.

Отшвырнув рваную парусину, он оголил «комнату» и остановился с открытым ртом.

— Вот так нализался! — вырвалось у Веры.

— Ужо посмеешься! — выпалил приказчик и набросился на Магдауля.

— Ты кого ростишь, а?! В тюрьму захотелось, а?!

Вера подскочила и рванула Тудыпку за плечо.

— Чего ревешь-то! Очумел? Каку тюрьму Максиму?

Приказчик немного успокоился, сунул Магдаулю под нос кровоточащую руку.

— Мотри, чо сделал твой гаденыш.

— Окто?! Ганька?!

— Ганька твой!

— Не может быть, он у нас такой смиренник! — заступилась за пасынка Вера.

— Я Ганьку пороть будем! — Магдауль снял со стены сыромятный ремень.

Вера тут же выхватила у него ремешок, забросила под нары.

— Попробуй тронь! — в ее больших раскосых глазах гнев.

Тудыпка долго и крикливо стыдил Магдауля, говорил, что тот-де, неблагодарная тварь, весь век Михаил Леонтич и он выручают его, бесстыжего, из нужды, спасают от голодной смерти. И наконец пригрозил, что вызовет полицию:

— Заберут твоего кусучего щенка вместе с его учителем, с этим каторжным посельгой, который мутит

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 101
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Подлеморье. Книга 1 - Михаил Ильич Жигжитов бесплатно.
Похожие на Подлеморье. Книга 1 - Михаил Ильич Жигжитов книги

Оставить комментарий