Я почти уверен, что нам так же весело, как и Элле, выкладываться на полную с образами. Это наша традиция с самого ее рождения — координировать групповые костюмы. Даже когда мы пропускаем Хэллоуин из-за выездных игр, как в этом году, мы обязательно делаем это чуть позже, в ноябре.
— Она будет Белль из «Красавицы и чудовища».
— О, черт возьми, да. Я претендую на роль Чудовища.
Мэддисон качает головой.
— Что? Я должен быть гребаным чайником или кем-то еще?
— Элла сказала, что не хочет «Красавицу и Чудовища». Видимо, тема этого года — принцессы Диснея.
Я чуть не давлюсь своим пивом, а смех Мэддисона глубокий и раскатистый.
— Хорошо, — соглашаюсь я, зная, что сделаю все для своего любимого трех с половиной-летнего ребенка. — Тогда я выбираю Русалочку.
— Ты знаком с моим ребенком? — риторически спрашивает Мэддисон. — Она уже всех нас распределила. И если думаешь, что моя жена с рыжими волосами позволит тебе быть Ариэль, то ты ошибаешься.
Я не могу удержаться от смеха. И не только потому, что будет чертовски смешно увидеть нас всех в костюмах принцесс, бродящих по улицам Чикаго на Хэллоуин. Но и потому, что мы ведем этот разговор посреди переполненного бара в Нэшвилле, окруженные женщинами, которые не хотели бы ничего, кроме нашего внимания. Однако все, о чем мы можем говорить — это о бойкой дочери моего лучшего друга, для которой мы готовы на все, чтобы сделать ее счастливой.
— Итак, кем буду?
— Ты, мой друг, Эльза.
— Эльза?! — выпаливаю я. — К черту «Холодное сердце».
— Желание маленькой мисс, — поднимает руки вверх Мэддисон. — Она устанавливает правила.
Я качаю головой в разочаровании.
— Гребаная Эльза? Малышка меня убивает. — Мне придется поговорить об этом с племянницей.
Поднося пиво к губам, я сразу же обращаю внимание на каштановые локоны, подпрыгивающие у барной стойки. Я бы узнал их где угодно. На самом деле, на этой неделе я слишком часто думал о владельце этой дикой гривы.
Как такое возможно? Как будто вселенная хочет меня испытать.
Стиви кажется ошеломленной в баре, когда заказывает выпивку.
Она снова одна?
Я вжимаю задницу в сиденье, заставляя себя оставаться на месте. Но все, чего хочу, это подойти к ней, купить ей выпивку и, возможно, немного подразнить. Мне нравится видеть, как Стиви волнуется, хотя в последнее время, похоже, это она волнует меня.
Взгляд Мэддисона следует за моим, и он поворачивается, чтобы посмотреть, кто это привлек мое внимание.
— Ты, блядь, издеваешься? — спрашивает он. — Ты сказал ей, чтобы она пришла сюда? Зи, какого черта ты делаешь, чувак?
— Ни хрена я ей не говорил. Это продолжает происходить. Как будто вселенная умоляет меня трахнуть ее.
— Ты идиот.
— Я шучу. — Вроде того. — Но она вроде как горячая штучка, да?
— Мы не говорим об этом, — качает головой Мэддисон. — Она работает на нас.
Решив промолчать на этот счет, я продолжаю смотреть на стюардессу в другом конце комнаты.
— Действительно было бы так уж плохо, если бы мы переспали? Я имею в виду, это было бы всего один раз. Чтобы выкинуть это из наших систем.
— Наших систем? Типа твоей и ее? — снисходительно смеется Мэддисон. — Ты имеешь в виду свою систему. Насколько я знаю, она совсем не твоя поклонница.
— Все они мои поклонницы.
Мэддисон бросает взгляд через плечо на бар, затем снова на меня, качая головой.
— Тебе решать, чувак. Но эта девушка будет в нашем самолете весь год. Ты трахнешь ее и больше никогда о ней не вспомнишь, а она влюбится в тебя, как и все они. Но разница в том, что в этот раз тебе придется видеть ее после каждой игры на выезде.
Мне вроде как нравится, как это звучит — видеть ее после каждой игры.
Пытаясь скрыть улыбку, я подношу бутылку к губам и делаю глоток. Наконец, сине-зеленые глаза Стиви встречаются с моими.
— Ты следишь за мной? — беззвучно говорю ей.
— Ты в полной заднице, — тихо напоминает мне Мэддисон.
Стиви быстро отводит взгляд от меня, и мне требуется вся сила воли, чтобы остаться на месте и не подойти к ней. Она не поднимает головы, пробираясь сквозь толпу, ее руки заняты тремя напитками.
Либо она очень хочет пить, либо сегодня здесь не одна.
Как только девушка обходит барную стойку, мой член приходит в движение, быстро просыпаясь. Стиви выглядит сегодня невероятно, короткая юбка обтягивает ее попку. Ее ноги естественно бронзовые, бедра подтянутые, а каблуки, которые она надела, добавляют несколько дюймов к ее росту.
Рад, что она последовала моему совету насчет демонстрации своего тела. Стиви чертовски красива, и не думаю, что даже догадывается об этом.
Я разеваю рот, когда она идет в мою сторону, отчасти в шоке от того, что девушка добровольно идет ко мне, а отчасти в благоговении от того, как сексуально она выглядит сегодня. Ее маленький наряд значительно отличается от тех треников, в которых я видел ее на прошлой неделе. Эта одежда демонстрирует каждый изгиб ее тела.
Но девушка не подходит ко мне. Вместо этого Стиви направляет свой взгляд куда угодно, только не на меня, и останавливается у соседнего столика с двумя отчаявшимися девушками, которые не отрывали своего внимания от нашего столика. Она быстро поворачивается к своим светловолосым подругам, делая вид, что понятия не имеет, кто я такой.
Поставив напитки на стол, занимает место спиной ко мне, и мгновенно, словно притянутый магнитом, я встаю со стула.
— Оставь ее в покое, — тихо ругает Мэддисон. — Если бы девушка хотела поговорить с тобой, она бы подошла сюда.
Черт, он прав. Я снова сажусь на свое место. Когда я успел стать таким отчаянным ублюдком? Но почему Стиви не хочет со мной разговаривать?
Буду честен, у меня никогда не было такого, чтобы кто-то отказывался от моего внимания, и теперь, когда я знаю о своих намерениях, думаю, что погоня за ней заставляет меня
