— Виконтесса Кэйтлин Россэр, — возвестила поверенная и отошла.
Кучер распахнул дверцу. Сердце заколотилось сильней, чем перед самым первым в жизни боем. Губы неприятно покалывало от волнения, но я встала и опустила ногу на ступеньку.
Слева мгновенно выросла мужская фигура. Я вложила ладонь в протянутую мне в помощь руку и встретилась взглядом с Эстасом Фонсо.
Серые глаза темнели с каждым ударом моего ошалевшего сердца. Изумрудно-зеленый цвет моих глаз предателя не напугал. Он не отшатнулся, нет. Он постепенно свирепел. Отступать было некуда, я изобразила улыбку и сошла на землю.
— Рад приветствовать вас, миледи, в крепости Рысья лапа, — немного медленней, чем до того, произнес мой будущий муж. Тон этого излучающего бешенство человека был ровным, спокойным.
И вот тогда, в этот момент мне стало по-настоящему жутко. Не знаю, каким чудом умудрилась пошевелить немеющими губами:
— Благодарю, командир Фонсо, — прозвучало хорошо, уверенно, с достоинством.
Он коротко кивнул и, выпустив мою ладонь, вцепился в рукоять меча.
Леди Льессир, явно рассчитывавшая на более яркое представление, казалась разочарованной. Это ощущение становилось сильней с каждой минутой, а внешне невозмутимый командир представлял некоторых из собравшихся в большом дворе.
Когда-то русоволосый, но почти поседевший мужчина лет пятидесяти оказался местным лекарем. Приятное овальное лицо, внимательные карие глаза, вполне доброжелательная улыбка Дьерфина Дарла располагали сразу.
Высокий и тощий, как жердь, Керем Ирел, отвечающий за лошадей и починку повозок, запоминался сильно выраженной примесью восточной крови. Черные прямые волосы, другой разрез глаз, тонкая ниточка усов.
Явно робеющая и не знающая, куда деть руки, женщина лет сорока оказалась главной поварихой. К ней командир советовал обратиться, если есть какие-то особенные предпочтения в еде.
Пока он говорил о своих подчиненных, я немного пришла в себя и рассматривала самого Эстаса Фонсо. Чуть выше меня, широкоплечий, статный. Одет он был по такому важному случаю в парадную форму пограничных войск: коричневый укрепленный жилет, темно-зеленое сукно мундира, расшитая зелеными нитями черная кожаная перевязь. Эта форма подчеркивала оттенок его волос — темно-рыжий, удивительно теплый цвет.
Вообще приходилось признать, что внешне командир Фонсо, выглядящий на свои тридцать, был вполне привлекателен. Овальное лицо, высокий лоб, серые глаза, прямой нос. Аккуратная ухоженная борода завершала образ. Жаль, что на душевные качества красоты не хватило. Там она пригодилась бы больше, там она ценней.
Последней высоким гостям представили девочку, мою будущую падчерицу. Тэйка Фонсо до того держалась в сторонке, я ее даже не заметила. Семь лет, черные волосы заплетены в косу, украшены ярко-зеленой лентой, круглое лицо, заметно раскосые черные глаза. Если бы не знала, что Эстас Фонсо признал ее своей дочерью, не поверила бы, что они одной крови. Девочка, неприязненно разглядывающая меня, унаследовала черты материнской линии и ничем на отца не походила.
Судя по напряженно поджатым губам, по тому, как она вцепилась в косу, Тэйка уже решила, что я идеально подхожу на роль злой и жестокой мачехи. Какое странное, неприменимое ко мне слово, однако… Хорошо, что я не собираюсь затягивать брак с ее отцом, а потому не придется переживать из-за отношений с ребенком. Учитывая настрой девочки, это большое облегчение.
Выполнив долг хозяина и представив самых важных из присутствующих, командир Эстас Фонсо повернулся ко мне и с убийственной бесстрастностью сообщил, что гостевые комнаты готовы, а обед подадут через два часа. Чопорно, будто и в самом деле был глиняной куклой, лишенной эмоций, пожелал отдохнуть с дороги и посоветовал распаковывать только необходимые вещи.
При этом возникло четкое ощущение, что он хочет вышвырнуть меня, будто шелудивого котенка, а не намекает на скорый переезд в общую спальню. Мерзкое чувство. Словно мной побрезговал тот, кого я к себе и так не подпустила бы добровольно. Захотелось вымыть хотя бы руки, чтобы избавиться от этого липкого и грязного чувства. К счастью, когда Марика, выделенная нам с Джози в сопровождающие служанка, показала мне комнату, там ждали бадья, мыло и горячая вода.
Глава 17
Как Эстас и предполагал, разговор о свадьбе был трудным и, вопреки старательному избеганию слова «мачеха», закончился слезами.
Тэйка, до того увлеченно выполнявшая урок по прописям, больше заниматься точно не могла, всхлипывала, переживала, что будет, если незнакомка окажется гадкой. Утешая дочь, Эстас мысленно хвалил себя за решение не откладывать беседу на вечер. Уложить заплаканную Тэйку было бы невозможно.
Потом она немного отвлеклась на обычные в это время хлопоты и к вечерней сказке, казалось, смирилась с неизбежным. Тем не менее Эстас выбрал ту историю, в которой злая колдунья обманом и хитростью выдала несчастную принцессу замуж за чудовище, но закончилось все по-сказочному хорошо.
Тэйка хмурилась, слушала внимательно, но идеей счастья из-под палки не прониклась. Умная девочка отлично понимала, что ни так, ни «назло» кому-то добрые отношения не выстраиваются. И все же пообещала дать незнакомке хотя бы шанс.
Все это Эстас Фонсо делал вовсе не для чужой и пока даже безымянной женщины, от которой надеялся избавиться прямо в день первой встречи. Он был уверен, что опальная любовница какого-то вельможи даже не попытается понять ни самого командира, ни его дочь. Он знал, что поверенная королевы будет забавляться, наблюдая за общением созданной Ее Величеством пары. И Эстас решил, что не позволит леди Льессир развлекаться за счет его семьи. Пусть подстилку донимает!
Подготовка к встрече, уборка гостевых комнат, проверка парадной формы, освобождение стойл для лошадей и места для карет, необходимость поехать в город и купить дорогие фрукты.
Предварительный сговор с ошарашенным годи неожиданно вылился в разговор «может, все не так плохо. Девочке нужна мать. Она входит в тот возраст, когда не все доверяют отцу». Хевдинг Фонсо держался изо всех сил, чтобы не нагрубить, но Триединая, очевидно, решила, что испытаний на один день не достаточно.
Вернувшись в крепость, Эстас думал, что зол. Избив чучело, чтобы полегчало, пошел к Дьерфину, и после одного-единственного вопроса лекаря понял, что до того был всего лишь «немножко сердит».
— Что ты будешь дарить королеве? Она же сваха, — полюбопытствовал Дьерфин.
— Это не сватовство! Это приказ! — разошелся Эстас. — Я же не посылаю командующему цветы каждый раз, когда получаю распоряжение!
Не выдержал, вскочил, начал сновать туда-сюда рядом с камином. Лекарь невозмутимо пил чай, из-за которого в комнате ярко пахло медом и облепихой.
— Я, конечно, не знаю, как там у аристократов положено, — поднеся к губам чашку, заметил Дьерфин, — но я бы подарок бы подарил. Она тебя зацепить пытается. Без подарка ты даешь ей повод. Недостаточно, мол, милость оценил.
Эстас еще пару раз пробежался рядом с камином, плюхнулся в свое кресло.
— Ты прав. Надо придумать подарок, — прозвучало глухо и обреченно.
Сохранять лицо, вот и все, что остается. Держать удар так, чтобы не было стыдно ни предкам, ни братьям на том свете. Чтобы живущие знали, что хевдинга Фонсо не пронять, не сломать, не согнуть! Что хевдинг Эстас Фонсо — кремень, стальной стержень, что бы ни случилось!
— Это не должно быть что-то непомерно дорогое, — размеренно, спокойно продолжал Дьерфин. — Ведь, насколько я понимаю, цена твоей невесте невелика. Но в то же время невеста по-своему уникальна. Значит, и в подарок стоит выбрать нечто особенное. Что-то такое, что в столице не встречается на каждом углу.
Лекарь бросил на Эстаса короткий взгляд:
— И, разумеется, без изъянов.
Будто мысли прочитал! Руки чесались купить какую-нибудь красивую шкатулку и надколоть резьбу или камушек. Несильно, чтобы с первого взгляда не было заметно. Но знание, понимание того, что вещь подпорченная, грело бы душу. Мелочно? Возможно. Зато приятно! Хоть какое-то отмщение за унижение!
