— Но… — в усмешке леди Льессир появилась противная смесь лукавства и издевки: — у вашей будущей жены есть титул.
— Мне не нужен чужой. Я хочу вернуть свое! — отрезал Фонсо.
— Вы никогда, поймите, никогда не вернете титул баронета. Нечего возвращать, — заявила поверенная, и с ее правотой приходилось согласиться. — Но Ее Величество щедра и милостива. Потому желает женить вас на виконтессе Кэйтлин Россэр. Право Аттирса будет распространяться на вас обоих в полной мере. А это означает… — она многозначительно умолкла.
— Возможность развестись раньше, если одного из супругов уличат в измене, — холодно закончил за леди фразу командир.
— Это тоже, — кивнула собеседница. — Но я говорю о том, что вы три года будете считаться виконтом с двойной фамилией, а после развода, если такой состоится не раньше, чем через три года, вам отойдет треть родовых земель жены. Ее Величество особо прописала этот пункт. Также за вами сохранится наследуемый титул, пусть и с двойной фамилией. Но «Его Светлость виконт Фонсо-Россэр» звучит лучше, чем просто «господин Фонсо», не находите?
Командир задумался. Такой поворот был, конечно, неожиданным, но очень заманчивым для безземельного человека, который восемь лет бился за возвращение титула баронета, стоящего в табеле о рангах значительно ниже виконта.
— Ее Величество дает за леди Россэр приданое, — сухо сказал он. — Раз в этом возникла необходимость, дела ее рода плохи.
— У них были некоторые денежные сложности, но теперь предприняты меры, чтобы отремонтировать старый особняк и привести в порядок хозяйство, — заверила леди Льессир. — Королевский приказчик будет следить за выполнением работ и приложит усилия, чтобы поместье вновь начало приносить прибыль.
Она склонила голову набок и одобрительно улыбнулась:
— Мне нравится, что вы начинаете примеряться к земельному наделу.
После этих слов и тона Эстас Фонсо, задавший вопрос только с целью потянуть время, почувствовал себя особенно мерзко. Его покупали. Ему назначили цену, пусть и не малую — титул и кусок земли где-то на западе. Поместье следующие восемнадцать лет Фонсо сможет увидеть только на карте из-за запрета надолго покидать крепость, но все же надел будет.
А за это нужно прикрыть чужой позор, взять в жены остриженную развратницу! Наверняка еще и беременную! И чтобы каждая собака в округе знала!
— Честь моей семьи мне дороже, — отрезал он и твердо посмотрел в глаза поверенной. — Что нужно сделать, чтобы избежать брака?
— Это невозможно, господин Фонсо, — она хищно улыбнулась. — Приказ Ее Величества сформулирован совершенно четко. Не заставляйте меня предсказывать, что произойдет, если вы завтра в церкви случайно обмолвитесь и скажете «нет».
Он сильней вцепился в подлокотник:
— Вы разбудили мое любопытство. Если уж у вас открылся пророческий дар, я просто обязан спросить, что он вам подсказывает.
Леди Льессир переменила позу и теперь сидела чуть ли не вызывающе расслабленно.
— Тэйка милая девочка, — не сводя глаз с командира, обманчиво ласково начала поверенная. — Будь она дочерью виконта, она имела бы право поступить в столичный пансион и получить достойное дворянки образование. Своим «нет» вы не только лишите ее шанса на такую жизнь, но и привяжете к крепости и окрестностям. А здесь густые леса и много диких зверей.
Он медленно выдохнул, чувствуя, что одним пальцем прорвал обивку. Сердце колотилось так, что последние слова сидящей перед ним придворной гадины Эстас Фонсо не слышал, а разбирал по губам. Он знал, что она не шутит. Шантажировать жизнями близких Мариэтта Справедливая любила. Что ужасно, угрозы не были пустыми. Она действительно могла приказать убить даже ребенка.
— То есть, все, что от меня требуется — выполнить приказ и сказать завтра «да»? — едва шевеля губами, Эстас удивлялся тому, что голос не просто звучал, а звучал ровно. — И за это я получу наследуемый титул, кусок земли при разводе и будущее для дочери?
— В общих чертах, да, — подтвердила мучительница, медленно роняя слова. — Есть ряд дополнительных условий. Иначе титул достался бы вам слишком просто.
Фонсо сцепил зубы. Он не имел права поддаваться! Нельзя сорваться! Нельзя, чтобы леди Льессир и королева радовались тому, что им удалось унизить его, втоптать в грязь, изуродовать честь его семьи!
— О каких дополнительных условиях речь? — прозвучало глухо и сипло.
В улыбке поверенной добавилось яда, женщина взяла со столика договор.
— Список большой, было бы досадно пропустить какой-нибудь пункт, — во взгляде леди снова появилось предвкушение. — Итак. Преждевременный развод исключен. Никаких уличений в измене, никаких попыток отправить жену в город. Вы живете под одной крышей здесь, в крепости Рысья лапа, — твердо заявила женщина. — В случае преждевременного развода вы не получите ни титул, ни землю. Это понятно?
— Да, Ваше Сиятельство, — стараясь не представлять, сколько слухов пойдет из-за распутницы, кивнул командир.
— Мужья имеют право воспитывать жен, — гадливо проронила поверенная.
Презиравший подобных «учителей» Фонсо от понимания, что его уравняли с такими ничтожествами, прорвал пальцами обивку еще в двух местах. Леди Льессир, к счастью, не заметила.
— Но смерть после такого воспитания не будет считаться естественной, и тюрьмы вы не избежите. Разумеется, в таком случае тоже не получите ни титул, ни землю. Это понятно?
— Да, Ваше Сиятельство.
— В ближайшее время сюда или в Хомлен приедет дознаватель, чтобы опросить вашу будущую супругу.
— О чем?
— Мне не следует вам это рассказывать, — чуть понизила голос поверенная. — Тайна следствия и прочее. Но она связана с делом об убийстве кадета.
Эстас от злости скрипнул зубами, а леди Льессир успокаивающим тоном заверила:
— Но не беспокойтесь. Вашему браку эта история не станет угрозой. Пребывание здесь вполне можно посчитать тюремным заключением.
На сей раз после озвучивания очередного пункта командир молча кивнул. Сам удивлялся тому, что все еще сидел смирно и изображал бесстрастность. С досадой подумал, что слишком потрясен развитием событий, чтобы реагировать иначе.
— Ее Величество хочет, чтобы созданная ее стараниями семья была крепкой, — бросив взгляд на очередной пункт, леди Льессир подняла глаза на собеседника. — Она не хочет, чтобы развод вообще состоялся. Ее Величество хочет, чтобы в течение первого же года ваша супруга забеременела.
— Вероятно, это уже произошло и без моего участия, — не удержался от замечания Фонсо.
— У Ее Величества есть веские основания полагать, что на данный момент нет, — серьезно возразила поверенная. — Вам самому придется постараться. И в ваших интересах успеть за первый год.
— Почему, Ваше Сиятельство? — уточнил командир, еще не зная, хочет ли слышать ответ.
— Если успеете, а при соблюдении рекомендованной частоты сношений, это не должно стать проблемой, Ее Величество заплатит вам пятьсот золотых, — хищно улыбнулась леди Льессир.
Эстас Фонсо почувствовал себя племенным быком и одновременно наемником, которому заплатили за изнасилование. От сравнения было тошно, начали предательски дрожать пальцы, перехватило дыхание, а эта ужасная женщина все не останавливалась.
— Если ваша жена забеременеет позже, денег вы не получите, а будущего супруга для вашей дочери подберет Ее Величество. Если ваша жена не забеременеет вовсе, и вы доведете дело до развода, то получите только землю, но не титул, а ваша дочь не сможет поступить в столичный пансион. Это понятно?
— Понятно, Ваше Сиятельство, — выдавил командир, молясь Триединой, чтобы условия на этом закончились.
— И последнее, — возвестила леди Льессир, а у Фонсо сердце заколотилось в предчувствии особой подлости. — Учитывая обстоятельства этого брака, Ее Величество настаивает на праве годи.
Эстас вздрогнул, встретился взглядом с поверенной, приберегшей самый унизительный пункт напоследок.
— Поскольку действует право Аттирса, у вас есть целых три ночи, чтобы склонить жену к близости. Если не сможете сами, то за консуммацией брака на четвертую ночь проследит священник и… благословит этот союз, — придворная гадюка не скрывала злорадства.
