Захожу внутрь. Подхожу к посту, за которым сидит молодой и прошу о встрече с Димой. После чего его коллега отводит меня в кабинет, а сам уходит за любимым.
«Черт, вот сейчас начинается нервная тряска, чего не было в дороге. Мне было так легко и просто, чувствовала себя расслабленно. А сейчас как от озноба вся дрожу, хотя тут и правда сейчас прохладно. Поправляю потные от волнения волосы, смотрюсь в зеркало, поправляю футболку и джинсы. А сердце колотится так, что слышу только его стук вместо мыслей, давно такого не было.»
Слышу, как за дверью проносятся шаги и голоса. Ещё несколько секунд и мы будем вместе накинусь на него с распростёртыми объятиями и крепко обниму, поцелую с лёту.
Раскрывается дверь, на лице моментально появляется широкая улыбка в тридцать два зуба, меня бросает в жар. Внезапно кружится голова, как только вижу его лицо. Высокий охранник с темными волосами ставит его лицом к стене, снимает с него наручники, говорит «пятнадцать минут, как договаривались» и выходит из комнаты.
Первые несколько секунд окрылённая счастьем я стою жду, когда он повернётся ко мне, но он стоит неподвижно. Подхожу к нему, обнимаю крепко, целую в спину и радостно говорю:
— Я так скучала по тебе … у меня столько новостей радостных для тебя.
Он молчит, чувствую его нервное напряжение, я ласково продолжаю:
— Малыш, ты чего, почему ты молчишь?
Он выдыхает и поворачивается ко мне. В его глазах отчётливо читается боль и обида, судя по тому как они влажно блестят, он шмыгает пару раз, а губы сдержанно поджаты.
Бабочки в животе и эйфория от встречи махом сменяются на сильный страх, тревогу и панику. Теперь дрожу от всего этого, и мне самой хочется плакать. Боюсь к нему притронуться. В горле ком застревает.
Мы минуту играем в печальные гляделки, а затем он сдержано произносит:
— Чё ты пришла? Я тебя не ждал.
Его слова как электроток в тысячу вольт бьют меня в самое сердце. Замираю на месте с приоткрытым ртом, теперь я полна боли и обиды от неожиданной реакции.
— Что случилось? Я…?
— Что слышала. Че ты припёрлась?
«Это не Дима, не мой Дима. Откуда в его глазах столько ярости. Смотрю в них и впервые начинаю верить, что возможно он… Нет, нет. НЕТ!»
— Дим, — тяну к нему руку, — Что случилось? Что с тобой?
Его рука выдвигается в ответ с запрещающим жестом.
— Ты ниче не хочешь сказать?
«В его голосе столько льда, что по телу бегут мурашки».
Я сама обнимаю себя за плечи.
— Да, хочу, но…
— Что передумала?
— Не-ет, — выходит не уверенно, — Но что с твоим тоном? Я не понимаю.
Он приближается ко вплотную, берет лицо в руки и смотрит в глаза.
— Неужели ты так наивна или меня таким считаешь? — последнее слово он выкрикивает так, что у меня уши закладывает.
Пятнадцать минут нам явно не хватит, но все же решаюсь продолжить.
— Малыш, расскажи, что случилось? Если да, то так и скажи, я пойму, ты же знаешь.
Он несколько секунд сидит в прежнем положении, затем поднимает голову, смотрит на меня с ненавистью и прислоняется к спинке стула, а потом говорит:
— Ну что ж, поздравляю тебя, наконец-то твоя жизнь улучшилась, как ты и хотела. Ты добилась своего. Ну а я что? Я могу тебе только пожелать счастья, успехов, любви в личной жизни…. Только без меня….шлюха.
— Ты, ты, — я чуть не захлёбываюсь от злости
Он достаёт из кармана небольшой белый конверт и бросает его ко мне. Я вытираю слезы дрожащими руками и беру конверт и открываю его. Из конверта выскальзывают фото, на которых изображены я и чертов сука, мудак Саша.
«Да чтоб его… ну конечно, теперь все складывается. Чёрт, сука! Боже, ну за что? Было же все прекрасно. Ну нет, только не это. Нет, нет, нет. Я не могу вот так потерять из-за чёртовых фото Диму, не могу и не хочу!»
На фото запечатлены те моменты, когда я с ним разговариваю возле «Алмаза» и около подъезда.
«Вот же черт! Подстава! Ну, попадись ты мне, Саша! Невыносимо больно смотреть на любимого. Так и хочется крикнуть, что я ни причём. Что меня подставили. Но он не услышит. Я бы, и сама не поверила, что греха таить».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тяжело вздыхаю, пытаюсь коснуться кончиков его пальцев. Но Дима поджимает их, сжав кулаки.
— Позволь, я все объясню.
— Давай, попробуй так, чтоб я поверил.
«У меня нет нужных слов. Мучительно капаюсь в рассудке, который, к слову, едва жив после таких новостей».
— Да, я виделась с ним. Виделась и не сказала тебе. Прости, — голос дрожит от слез, — Я…, я не хотела тебя злить и волновать. Но я клянусь тебе, что в эти дни, когда мы виделись, то ничего не было. Абсолютно ничего. Он сам меня нашёл. Я не искала с ним встречи. Хоть и денег у меня почти нет. Нет, я не ищу оправданий. Я…
— Что ему надо было?
— Он извинялся, говорил, что жить без меня не может. Но я клянусь тебе, что сказала ему, что в моем сердце только ты, — встаю, подхожу к нему и присаживаюсь на корточки, — Дим, я люблю только тебя. Мне никто не нужен кроме тебя и наших малышей, — слезы капают на пол.
— И, где же он тебя нашёл?
— Я выходила из «Алмаза», это офисный центр, в котором я виделась с твоим знакомым, который восстанавливает документы. Вышла, а он у входа. И это было не впервые. Поверь, я не искала сама с ним встречи.
Дима намеренно отводит глаза в сторону и продолжает:
— Ты не все фото посмотрела, посмотри получше.
Я не понимающе и испугано смотрю то на него, то хватаю фото и листаю их дальше, и мне попадается несколько фото, где мы с Сашей обнимаемся в плотную и целуемся. Сердце падает в пятки в ту секунду. Смотрю на Диму как рыба только рот открываю.
«Понимаю, что это фотошоп. Грязный и мерзкий. Но как ему об это сказать? Я бы тоже не поверила».
Потому смотрю на него, ей-богу его лицо такое, будто он сейчас заплачет, но мужественно сдерживается.
— Дим, знаю ты не поверишь, но, пожалуйста, послушай. Постарайся услышать, что я сейчас тебе скажу. Знаю и понимаю. Но это не я. Ты сам посмотри внимательнее. Смотри вот тут и тут, сравни. Ну, пожалуйста? — беру его лицо в ладони и заставляю посмотреть на фото ещё раз.
— Я не верю тебе.
— Хорошо. Это твой выбор.
Повисает удушливая тишина и тиканье часов режет её без ножа.
Внезапно Дима вскакивает с места и кричит:
— Я так надеялся, что ты будешь лучше той суки, но ты такая, как она, даже хуже. Я тебя полюбил всем сердцем, ты клялась в любви, я трахал тебя туеву хучу раз. Я постоянно заступался и защищал тебя, я помог тебе с этой гребаной работой, а ты так меня отблагодарила? Сука, чего тебе снова не хватило, что ты побежала к нему траххаться? Почему ты не ценишь то, что я для тебя делаю? Все вы бабы такие, вам бы тупых уродов и денег подавай побольше. А нормальные парни вам ни хера не нужны. А потом удивляетесь, что к вам хреново относятся. Мать была права, зря я тебе доверился и надеялся на тебя. Как только меня забрали ты снова соскучилась по чертовому дружку. Ну, давай, иди к нему, расставайся со мной, он же намного лучше меня, вали к нему и не приходи ко мне больше никогда, я не хочу тебя видеть!
— Перестань кричать и оскорблять меня! Ты сам знаешь, что это не справедливо и не честно, я не заслуживаю этого!
— Э-нет! — нависает он надо мной, — Ты как раз-таки и заслуживаешь только такого обращения!
— Хватит орать на меня! Яблочко от яблони недалеко укатилось, видать!
— Не смей обвинять мою мать!
— Хорошо, счастливо вам оставаться! Два сапога пара!
— В этом-то можешь не сомневаться!
— Ты параноик и пустоголовый идиот!
— Да, пошла ты к черту, тупая сука! Как же вы все меня бесите! — вопит он и пинает стул в сторону.
— Наорался? — говорю я спокойно и подхожу к двери. Поворачиваю к нему голову, — я не уверена, что смогу тебя простить. И не знаю, хочу ли дальше с тобой быть после этого….
— И ещё… я пожалею о своих словах, но всё-таки… что заставило твою Кристину изменить тебе? Не просто же так это произошло, на это была причина, может она со временем устала от твоих психов, м?
