Глаза Кристиана сузились.
— Вы действительно думаете, что я способен причинить ей зло?
— Цель была другая — напугать. Вы сами говорили, что готовы на все, лишь бы она с вами уехала.
— Ту ночь я провел в море, — напомнил Кристиан ледяным тоном.
— В море была ваша шхуна, что не одно и то же.
Люка не отводил взгляда от Кристиана. Сигара шкипера слишком быстро сгорала — он нервничал.
— Знаете, как поступают опытные преступники, чтобы остаться неузнанными? Стараются максимально бросаться в глаза: например, надеть желтый плащ или сесть за руль «феррари». Можете быть уверены: свидетели сфокусируют внимание на этой детали и не смогут описать внешность человека. Итак, — продолжил майор, — когда я впервые приплыл в Ланды на пароме, я заметил удалявшуюся от берега шхуну… — Ферсен выдержал паузу. — Готов поспорить, что тот, кто ею управлял, был сантиметров на десять ниже вас.
— И вы проиграете!
Кончик сигары покраснел.
— Убежден, это явления одного порядка: угнанная в шторм моторная яхта, компас Никола, на удивление вовремя найденный на ее борту, круг, подброшенный в бухту Морга… — перечислял неумолимый Люка. — И главное, все сделано, якобы не покидая Ланд: ваша сестра и несколько зевак из бара готовы засвидетельствовать, что видели вас в порту. Времени вы не теряли!
Взгляд Ферсена впился в обманчивую голубизну глаз шкипера.
— Попробую угадать… Бреа… Мари наверняка обещала уехать, как только перестанет волноваться за судьбу племянника?
Кристиан ткнул сигарой в сторону парижанина.
— Послушайте-ка, вы!..
Закончить Кристиану не удалось: Люка отшвырнул его к стене, пригвоздив к ней железными кулаками.
— Нет уж, вы меня послушайте! К огромному сожалению, не в моей власти заставить Мари разлюбить вас или помешать ее отъезду. Но знайте: если с ней что-нибудь случится по вашей вине, я отыщу вас и на краю света! — С этим напутствием Люка его отпустил.
— Вот уж напугал так напугал! — не очень уверенно проговорил тот, бросая недокуренную сигару и возвращаясь в отель. Успокоившись, Кристиан понял, что полицейский блефовал, не имея против него серьезных улик, — иначе он давно бы его задержал. В лифт жених Мари вошел уже твердым шагом, не подозревая, что в этот момент Ферсен осторожно подбирал с песка окурок, и не во имя спасения окружающей среды, а чтобы отправить его в лабораторию. Необходимо было сравнить ДНК слюны с той, что содержалась в частичках кожи и волосах, обнаруженных на спасательном круге угнанной яхты.
* * *
Мари вздрогнула, увидев подходившего Кристиана, и поинтересовалась, чего хотел от него Люка. Разъяренный тем, что она назвала полицейского по имени, шкипер непроизвольно перевел взгляд на комод, где лежали ее значок и оружие.
— Хотел, чтобы я увез тебя подальше отсюда, и поскорее! — Он заставил себя улыбнуться, но глаза оставались сердитыми. — Ладно, не буду тебе мешать.
— Объяснил почему?
— Для твоей же безопасности.
— А что ты собирался ему сказать?
— Давай покончим с вопросами!
Несмотря на все старания жениха, в его голосе звучало раздражение. Он зашел в ванную комнату за несессером с туалетными принадлежностями и сунул его в большую дорожную сумку. Мари приблизилась к нему сзади и обняла за талию. Кристиан замер.
— Я не могу уехать, — произнесла она на одном дыхании. — Прости, милый, но мне придется остаться.
Кристиан ждал этих слов с тех пор, как увидел содержимое крафтового конверта. Даже раньше. В сущности, он никогда не верил, что Мари с ним уедет.
— Наивно было думать, что ты бросишь работу ради меня, — с горечью произнес он. — Ты водила меня за нос, а я, жалкий дурак, попался на удочку.
— Сомневаешься в моей искренности? Но лучше быть честной до конца, Кристиан. Следствие немного продвинется, и я сразу…
Жених недобро усмехнулся:
— Посмотрела бы на себя со стороны: сама же этому не веришь! — Он стал застегивать сумку на молнию, которая не поддавалась. — С обещаниями покончено, Мари. Или мы завтра едем, или между нами все кончено.
Изумление, растерянность и разочарование сменили друг друга на лице Мари.
— Ты не смеешь так со мной поступать! Это отвратительно!
— Неужели? А какой эпитет подберешь для лжи? — Подойдя к комоду, он открыл ящик и бросил на постель значок и оружие. — В шесть утра жду на пароме!
Хлопнув дверью, Кристиан вышел. Мари не двинулась с места.
12
В предрассветные часы, когда ночь встречается с утром и небесная мгла погружена в морской туман, Ланды и океан неразличимы: они сливаются в одно целое.
Старики утверждали, что на заре и в сумерки мир мертвых соприкасается с миром живых. В эти неуловимые мгновения призраки, феи и злые духи вторгаются в жизнь людей, и тот, кто встретит одетого в черный плащ Анку с косой на плече, безвозвратно канет в небытие.
Но вот первый луч солнца очертил контуры реальности, феи исчезли в гранитных глыбах, злые духи растворились в прибрежном песке. Гудок парома возвестил рождение нового дня.
Анна поставила на цинковую стойку чашку с дымящимся кофе. Мрачнее тучи, Кристиан не слушал сестру, старавшуюся его подбодрить. У Мари, дескать, еще оставалось время, чтобы к нему присоединиться, но даже если этого не произойдет, ее можно понять: смерть Жильдаса, бегство Нико…
Услышав стук открывающейся двери, шкипер вздрогнул. Анне передалось разочарование брата при виде ввалившихся в кафе десятка жандармов. Несколько местных жителей отвернулись, угрюмо сосредоточившись на своих стаканах с белым вином. Дело приобретало все больший размах, и все новые группы прибывших с континента топтали сапогами их остров.
Резким движением Кристиан схватил дорожную сумку и встал. Анна вышла из-за стойки, чтобы его проводить.
— Вот уж не думал, что она когда-нибудь меня разочарует, — прошептал он, целуя сестру в щеку.
— Подожди еще чуть-чуть…
— Она не придет.
— Кристиан, послушай, Мари любит тебя с детства…
— Не желаю больше слышать это имя, — оборвал он Анну, удаляясь.
Застегивая кожаную куртку, Мари вышла на балкон. На этот раз пышные волосы были заплетены в тугую косу. Новая прическа, открывавшая лоб, подчеркивала ее бледность — ночью она почти не спала. Раздался гудок парома, и сердце ее сжалось, Мари еле удержалась, чтобы не побежать к причалу. Мысленно она представила Кристиана, бросившего последний взгляд в сторону набережной в надежде ее увидеть. Вот и последний сигнал. Наверное, он чувствует себя покинутым, обманутым. Чтобы положить конец бессмысленным терзаниям, Мари прошла в спальню, взяла кобуру и, пристегнув к поясу, сунула в нее «парабеллум».
Несколько минут спустя она уже стучала в дверь Ферсена. Когда тот, удивленный, наконец появился, Мари не оставила ему времени на вопросы.
— Есть работа! Жду вас внизу.
Она так круто повернулась, что тяжелая, источавшая тонкий аромат коса чуть не хлестнула его по носу. Люка улыбнулся, провожая Мари глазами: уж очень воинственный вид был у нее в этой короткой кожаной куртке, открывавшей его взору стройную линию бедер! Для Ферсена день начался удачно.
Люка и Мари стояли перед большой картой острова и утилизировали имевшиеся в их распоряжении факты. Ферсену понадобился фломастер, и Морино, желая доказать свою полезность, протянул ему целую коробку. Майор отметил на карте несколько точек, излагая свою гипотезу.
— Берег. Ти Керн. Жильдас застает Никола с Шанталь. Никола наносит Жильдасу удар и убивает… — Увидев, как омрачилось лицо Мари, он поспешил добавить: — По неосторожности… Шанталь и ваш племянник сбрасывают тело вниз…
— А где же Ив Перек? Ведь он был вместе с Жильдасом, — вмешался Стефан.
— Он прав, — иронично заметила Мари.
— Возможно, парочка дала ложные показания. Это в их интересах: обвинив Ива в преступлении, Никола и Шанталь избавились от ненавистного мужа…
Старший сержант снова подал голос:
— …и скрылись, чтобы наслаждаться любовью подальше от Ланд.
— Отлично, Морино, — сказал Ферсен.
Польщенный похвалой, Стефан помчался к факсовому аппарату, из которого выползал листок.
— Дополнительная информация по результатам вскрытия Перека! — объявил он, все больше воодушевляясь. — В крови обнаружена большая концентрация мезадрола.
Люка взял из его рук факс, пояснив, что речь идет о сильнодействующем успокоительном — препарате на основе морфия, отнесенном к высшей категории опасности, который при передозировке способен вызвать полное отключение сознания. От внимания Ферсена не ускользнуло, что при этих словах у Мари изменилось выражение лица.
— Знаете кого-нибудь, употреблявшего это лекарство?
Помедлив, она ответила утвердительно:
