— Ты взял их с собой, потому что рассчитывал на что-то? Или всегда берешь в свои поездки?
Он неуверенно перевел глаза с блестящих пакетиков на Элли.
— Я не думал, что так получится, если ты это имеешь в виду. — Он помолчал. — Ну хорошо, допустим, рассчитывал, но это не имеет отношения к… Никто из нас не имеет права на беззаботность.
— Ты прав. — Элли положила голову на его плечо.
— Почему же ты не доверяешь мне?
— Это не потому, что я не доверяю. А потому, что… — Она вздохнула. — Я считаю, что расплачиваюсь за прошлые ошибки. И хотя это несправедливо, тебе тоже приходится платить.
Он уткнулся щекой в ее волосы.
— Какие еще ошибки?
— Если быть краткой, мой отец называл меня магнитом, притягивающим неприятности.
— Звучит нелестно, — сказал он сухо.
— Каждый мужчина, с которым я имела дело, отличался эгоизмом, бескомпромиссностью и недоверчивостью. Последний объединял в себе все три качества.
— Да уж…
— Вот почему я почти уже два года живу как затворница.
— Два года — слишком большой промежуток между двумя глотками. Можно умереть от жажды.
— Да, но я не хочу пить из того же колодца.
— Есть и другие, — возразил он.
— Мне говорили, — она вздрогнула и потерлась лицом о его плечо, — но я не внимала советам. Слишком сильно обожглась. — Элли помолчала. — Пока ты вновь не растопил во мне лед.
— Так ты предпочитаешь тлеть и дальше, или мы разожжем пламя прямо сейчас?
— Не знаю, — смутилась она. — Я не доверяю даже собственным ощущениям, Чанс. У меня не было никого, похожего на тебя.
Он слегка отстранил ее и заглянул ей в глаза.
— Может быть, так было, Элли. Но я не отношусь к парням, о которых ты говоришь.
Элли нервно ломала руки, чувствуя неудовлетворенность и не зная, как выйти из положения.
— Я едва знакома с тобой. Нам вообще не следовало останавливаться в одной комнате.
— Я…
— Все получилось слишком быстро, и я должна спокойно подумать в одиночестве. И что будет завтра, когда все закончится? — пробормотала она.
— Я говорю не о связи на одну ночь.
— А я… я ненавижу эту комнату! Ненавижу эту пагоду! И не хочу просыпаться с тобой в одной постели, когда все эти невоспитанные горничные, харвеи или шоферы Уилсона ворвутся в наш номер, не обращая внимания на табличку «Не беспокоить!». — Элли не заметила, как ее речь переходит в истерический крик.
— Тс-с, тихо, тихо. — Чанс попытался ее успокоить. Он прижал ее к себе, как ребенка, ожидая, пока прерывистые всхлипы не перейдут в ровное дыхание. — У тебя была очень трудная неделя. Может, мы лучше попытаемся уснуть?
Чанс удивился своим словам. Наверное, легче было сейчас улететь на Луну, чем спать в одной комнате с Элли. Однако она была на грани нервного срыва, и Чанс решил, что ее комфорт сейчас куда важнее, чем его собственный.
— Ты такая недотрога, а я думал, что все актрисы — чувственные особы, — шепнул он ей на ухо.
— Извини. — Она виновато опустила глаза. — Я не хотела тебя провоцировать. Я… я знаю, что это будет нелегко.
— Так оно и есть, — заметил Чанс печально.
У нее вырвался звук — нечто среднее между смешком и всхлипом.
— Я хотела сказать, что жалею о… — она вздрогнула и закрыла лицо руками, — о том, как получилось сегодня.
— Ничего, получится в другой раз, — заверил он. — Когда поймешь, что действительно доверяешь мне.
— Ты думаешь, случай представится?
— Уверен. — Он мягко убрал ее волосы с лица и добавил: — Завтра встретишься с Хьюстоном, и уедем отсюда. Все будет казаться лучше, правда?
— Правда.
— Я сам взвинчен до крайности. Скорее бы уехать. Чем раньше, тем лучше.
— Конечно.
— А теперь давай спать.
— Угу. — Элли заметила, как Чанс схватил с кровати подушку и шерстяное одеяло. — Что ты делаешь?
Он показал в сторону ванной:
— Собираюсь провести там ночь.
— В ванной? — ужаснулась она.
Их глаза встретились, и Чанс объяснил:
— Предпочитаю слушать бульканье в животе, нежели лежать в полутора метрах от тебя и ощущать твое дыхание.
Несмотря на ужасное состояние, Элли не могла не улыбнуться вслед Чансу, скрывшемуся за дверью ванной.
Глава 7
Чанс бесцельно мерил шагами огромный буфет. Интересно, как там Элли? Каков будет ответ Роланда Хьюстона? Эти вопросы не давали покоя.
Так и не поборов ужасную бессонницу, он покинул номер еще до рассвета. Было слишком темно, чтобы выходить в город, и Чанс убивал время прогулкой по длинным коридорам отеля Уилсона. Прошло больше часа, пока небо озарилось первыми лучами солнца. Самое время для утренней пробежки. Знакомство с Элли, как ничто другое, заставляло его поддерживать физическую форму.
Когда он вернулся в номер, она спросила его о причине столь долгого отсутствия. Чанс ответил, мол, не подумал, что она тоже не спит. Но, кажется, Элли не слышала объяснений. Она была слишком поглощена приготовлениями к предстоящей встрече и, подобно тысячам других женщин, изучала свое отражение в зеркале так, как если бы оно было злейшим ее врагом.
Элли лихорадочно носилась из спальни в ванную и обратно, примеривая все свои наряды — по нескольку раз каждый, в разных сочетаниях и с различными аксессуарами. Чанс благодарил Бога за то, что ее багаж состоял из одной дорожной сумки. Что, если бы для свидания пришлось перебрать весь гардероб? Тем более Элли ужасно расстроилась из-за того, что он необъективен в своих оценках.
— По-моему, все эти костюмы выглядят прекрасно. И ты великолепна. Хватит переживать, — посоветовал он.
Она посмотрела на него так, как если бы Чанс встал на защиту маленького беспомощного зверька. О Господи, эти женщины, вздохнул он про себя и, не дожидаясь конца примерки, отправился в душ.
Воспоминания заставили Чанса улыбнуться. Настойчивая и упрямая, Алисия Кэннон была вместе с тем чертовски забавна. Поразительная женщина. Он мечтал…
— Ну, подумаешь, еще несколько ночей на холодном кафеле, что это по сравнению с остальным?
— Вы что-то сказали, молодой человек?
Чанс вздрогнул. Господи, не хватало еще разговаривать с собой вслух! Только теперь он заметил мистера и миссис Поллингсворс-Биддл. Они подошли, чтобы выразить свое восхищение от просмотра вчерашнего шоу.
— Извините, мадам. Вырвалось. — Он виновато улыбнулся. — Плохо спал прошлую ночь.
— Мы тоже, — заметил мистер Поллингсворс-Биддл с интонацией загадочности в голосе. Его жена странно хихикнула.
Чанс с трудом сдержал смех. Да, выходит, Харвей действительно заставил пожилых супругов вспомнить молодые годы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
