— Какой фон? Откуда он здесь? — недоумение девушки росло.
Как, впрочем, и раздражение Гришко.
— Выполняй!
В их разговор никто не вмешивался: у экипажа был приказ соблюдать режим тишины.
Пара секунд молчания и…
— Слышу шумы и помехи непонятного происхождения, — удивленно доложила Катя.
— Выведи на мой динамик, — потребовал Гришко.
На командирском пульте ожила выпуклая забранная мелкой решеткой «тарелка», смахивающая на большую — больше здоровенной полковничьей ладони — кнопку. Из-под защитной сетки динамика послышались непонятное потрескивание, похрюкивание, хрипы, всхлипы, тонкие, пронзительные — на грани слышимости — визги и какой-то низкий монотонный гул. Вообще-то это было не очень похоже на те вопли, стоны и рев, которые слышал снаружи Стас.
Он сосредоточился, закрыл глаза, прислушался снова. Нет, ошибки быть не могло: по пещерным пустотам носились все те же жуткие крики, стенания и рык. Тогда почему их слышит только он, но не улавливает акустическая аппаратура? Стас тряхнул головой, возвращаясь из-за титановой обшивки в тесный мирок «Боевого Крота».
Полковник выставил громкость на максимум.
— Это и есть твой ад? — недоверчиво спросил Гришко.
— А откуда здесь эти шумы? — вопросом на вопрос ответил Стас. — Да еще и в таком количестве?
— Ну, мало ли, какие процессы происходят под землей, — пожал плечами полковник.
Вот именно. Мало ли какие…
— Это полная акустическая картинка?
— Самая что ни на есть. — Гришко кивнул. — Общий скан. Даже ультразвук и инфразвук переведены в слышимый диапазон.
Так может, в этом и заключается причина? Может, приборы перемудрили? Или наоборот: это и есть истинные отголоски адской геенны, недоступные обычному человеческому уху. И даже особому человеческому слуху. Особому, но человеческому.
— А если их отфильтровать? — предложил Стас. — Ну, ультразвук и инфразвук? Если оставить только то, что должно быть слышно?
— Какой смысл? — уставился на него Гришко. — Хотя, ладно, — полковник снова склонился к микрофону: — Катя, разбей акустику на волновые спектры. Оставь обычный, средний.
— Сделаю, — растерянно отозвалась девушка. Она по-прежнему не понимала, в чем дело, но спрашивать о чем-либо уже не решалась. Сам факт появления на такой глубине, где, по идее, должна царить могильная тишина, каких-то шумов и помех отбивал охоту задавать вопросы. А то ведь можно и на ответ ненароком нарваться. К этому Катя, наверное, не была готова.
А еще через секунду ее удивление и тревога переросли в ужас.
— Что это?! — все-таки с губ девушки сорвался панический вопрос. А из динамика уже хлынули отфильтрованные и отсеянные звуки.
Те самые.
— А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!
Динамик командирского пульта, выставленный на максимальную громкость, оглушительно орал, стонал и ревел. А может, просто источник шума стал ближе?
Звуки, от которых стыла кровь, разносились по всему отсеку управления. Обезумевшие, пронизанные болью голоса и рык неведомой твари. Или тварей. Этот грозный низкий рык перекрывал вопли, как взрыв гранаты в помещении заглушает автоматные очереди.
— Что это?! — кричала перепуганный акустик. — Что ЭТО такое?!
Это ад, Катя. Самый настоящий ад. В самом прямом смысле этого слова. Просто «крот» со всем своим экипажем очутился к нему слишком близко. Просто они чуть не влезли в ад до срока. Или все-таки влезли? Или их срок уже наступил?
Пропущенный через звуковую аппаратуру шум казался еще более зловещим. И — что хуже — более реальным. Теперь вся эта жуть не носилось бесплотным эхом снаружи, а наполняла субтеррину изнутри. Стасу казалось, что вслед за отзвуками ада в подземную лодку скоро проникнет и все остальное.
И, судя по всему, так показалось не только ему.
— Старт! — заорал Гришко, щелкая тумблерами и тыча в кнопки. — Додик, реактор на полную мощность! Михеич, экстренный запуск систем!
— Я с навигацией не разобрался, — напомнил компьютерщик.
— Плевать! Стартуем вслепую. Киря, готовь боевой отсек!
Боевой отсек? Против адских тварей? Было бы смешно, не будь так страшно.
— Гусеничная тяга! — продолжал сыпать командами полковник. — Бур! Домкраты! Турборежим! Стас!
Стас не сразу понял, что окликают его.
— Стас, куда нам?!
Как будто он знал, куда! Вокруг были одинаковые пещеры, а в пещерах — одинаковые стены: причудливые, бугристые и гладкие, словно барельефы безумца. А где здесь провал в ад — все равно не понять. Откуда идет звук? Где его источник? Может быть, впереди, может, сзади. Может быть, справа, может, слева.
— Куда, Стас?
Да куда угодно, лишь бы не стоять на месте.
— Куда?! Ты видишь?
Только пустоты и стены. Мечущиеся по пещерам звуки нельзя разглядеть даже особым зрением.
— Можно прямо, — сказал Стас, стараясь говорить уверенно, но не очень справляясь с этой задачей.
Наверное, можно.
— Вперед! — приказал Гришко. — Полный вперед!
Полковник отдавал еще какие-то команды, которые незамедлительно выполнялись, но Стас уже не видел и не слышал ничего, что творится в отсеке управления. Он наблюдал за тем, что происходит снаружи.
* * *
«Боевой крот» тронулся с места. Широкие траки гусениц протащили машину по неровному полу пещеры до стены напротив. Затем гусеничные шасси ушли под титановую шкуру. Бур вонзился в стену, закрутился винтовидный шнек. Сзади субтеррину подтолкнули мощные домкратные лапы.
Они входили в темную и мягкую, как торф, податливую, как человеческая плоть, распадающуюся на части, осыпающуюся и, вроде бы, дымящуюся породу, состав которой Стас никак не мог определить.
Или это вообще не порода?
Странная субстанция вдруг ожила. Что-то замельтешило вокруг «крота». Какие-то размытые смазанные тени, отдаленно похожие на человеческие силуэты или представавшие таковыми в воображении Стаса. Мертвецы? Грешники? Мертвые грешники? Души? Твари? Души тварей?
А, собственно, почему бы и нет? Адские глубины ведь наверняка принимают не только грешников-людей, но и грешников-мутантов. Стас раньше никогда не задумывался над этим.
«Боевой крот» легко и быстро пробивался через что-то подвижное и колышущееся. Они сейчас, скорее, плыли, чем бурили.
— Катя, где мы? — донесся голос Гришко. — В чем?
«В дерьме», — подумал Стас, едва сдерживая нервный смех.
— Акустический анализ, Катя!
— Не могу! — акустик без малого билась в истерике. А может, и билась уже. — Не могу идентифицировать!
«Спрессованные души грешников», — мысленно сделал это за нее Стас. А что? Самая правдоподобная теория. Кто сказал, что души бесплотные? Здесь, под землей, они плотные.
— Мы как бы на поверхности и как бы нет, — простонала Катя. — Ничего не понимаю!
Как бы… Да уж, как бы!
Где-то под днищем «крота» в глубоком провале, также забитом подвижным псевдоторфянным киселем, мелькнул свет. Далекий, яркий, красный. Бушующее пламя. Разинутая алая пасть. Расщелина без дна, подсвеченная снизу.
Крики и рев (А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!) сделались громче.
Стас своим особым чувством ощутил волну жара, ударившего по титановой обшивке субтеррины. Что пылает там внизу, в адских глубинах? Кипящая лава? Негаснущие костры под старомодными котлами? Или ядро суперреактора? Может быть, в аду уже никто не топит дровами и углем? Может, там переняли у человечества более эффективные технологии?
Слава богу, они этого не узнали. Во всяком случае, пока. «Крот» проскочил через расщелину, не свалившись вниз.
Зато снизу что-то ринулось к ним, на миг заслонив пламя адского жерла. Что-то огромное и — Гр-р-раур-р! — рычащее. Монстр (или, может быть, монстры?), которого даже Стас со своим особым зрением не сумел толком разглядеть: настолько стремительными и непредсказуемыми были его движения.
Тварь появлялась и исчезала. И появлялась снова. Неслась сквозь рыхлую породу из спрессованных душ так, словно на ее пути вообще не было препятствий. Адский монстр то сливался с колышущейся многоногой и многорукой массой, становясь ее частью, то вырывался из нее, раздирая и разбрасывая в стороны темные бесформенные клочья и комья. Наверное, ЭТО тоже не имело четкой формы. Во всяком случае, Стас никак не мог рассмотреть чудовище.
Преследующее «крота» существо смахивает то ли на гигантскую собаку, то ли на человекоподобного великана. Но определенно, у него была голова пса. Или шакала. Или волка. Или у него было сразу несколько голов. Или это были несколько существ, сросшиеся воедино?
Человеческие крики удалялись, зато рев твари звучал уже совсем близко. Рев, а еще… Да, еще был неприятный скрипучий смех. В паузах между взрыкиваниями собакоподобной твари Стас различил противное хихиканье, похожее на потявкивание, и заметил, как вокруг субтеррины вьются фигуры, отделившиеся от шевелящейся темной массы, сквозь которую продирался «Боевой крот». В длинных костлявых руках вспыхнули факелы, горящие тускло и без дыма.
