В синем свете здешних ламп я внезапно замечаю то, что раньше как-то ускользало от моего взгляда: у Вани есть тонкий шрам на левой скуле.
– Ты хотя бы видела эту Лису?
– Да. Неужели, капитан сюда всех подряд пихает?
– Потенциальной угрозе лучше оставаться потенциальной, – замечает Ваня.
Мы двигаемся прямо. Сегодня тут светлее, чем было тогда, когда мы явились сюда с Дмитрием, поэтому мне нет нужды напрягать зрение, чтобы разглядеть тех, кто сидит за решётками. Почти все из них внешне – люди. Встреть я их на улице, прошла бы мимо, даже не обернувшись. Возможно, даже случайно толкнула бы кого-нибудь из них локтем в автобусе.
Так нечестно. Если бы я видела монстров, мне было бы легче осознать необходимость их нахождения в этом месте.
Лису мы находим в камере за поворотом. Она сидит на полу, скрестив ноги. Её глаза закрыты, а ладони покоятся на коленях.
– Лиса? – зову я шёпотом.
Она открывает глаза, и целое мгновение в них горит ярко-красное пламенное сияние.
– Ты, – она узнаёт меня и, как мне кажется, я вижу некое облегчение на её лице.
Вспоминаю, что так и не представилась ей.
– Едва узнаю тебя без наручников, – иронично подмечает Лиса.
Чувствую на себе вопросительный взгляд Вани.
– Потом расскажу, – говорю ему. Затем обращаюсь к Лисе: – Почему тебя заперли? Стражи что-нибудь сказали?
– Да, – девушка встаёт на ноги. – Что я буду сидеть тут до выяснения обстоятельств, но максимум – четыре часа. Забрали у меня сумку с вещами, но кое-что мне всё-таки удалось спрятать.
Лиса касается своего живота, и я не понимаю, о чём она, до тех пор, пока девушка не задирает край мешковатого свитера.
Пистолет.
– Вот чёрт, – выдыхает Ваня.
– Я не собираюсь никого убивать, – заверяет Лиса. Она подходит ближе к решётке, и краем глаза я вижу, что Ваня наоборот отклоняется назад. – Это просто самозащита. Тем более, я же говорила, что мне нужна помощь. А недругов и так хватает.
Лиса одёргивает свитер и выжидающе смотрит на меня. Я киваю.
– Открывай, – прошу я.
Но никакой ответной реакции не поступает. Я оборачиваюсь. Ваня напряжённо таращится мимо меня на Лису.
– Вань! – я машу рукой перед его лицом. – Дверь!
– У неё револьвер, – только и произносит Ваня.
А выглядит так, будто вот-вот упадёт в обморок.
– Она же сказала, что не будет его использовать…
Ваня издаёт короткий стон, полный безнадёги.
– Открывай, – повторяю я.
Хватаю Ваню за плечо и подталкиваю к решётке.
– Ладно, – бурчит он в ответ.
Продолжая коситься на меня, он прикладывает ладонь к невидимой глазу панели на стене. Загорается след от его руки. Щелчок – замок открывается. Я не понимаю, почему Лиса тут же не выбирается на свободу. Затем вспоминаю про специальный сплав и сама открываю камеру нараспашку.
Лиса выходит, Ваня пятится от неё прочь. Я только и успеваю, что подскочить и просунуть руку между его спиной и решёткой другой камеры, прежде чем чьи-то пальцы с когтями смыкаются на его шее.
– Осторожно!
Теперь Ваню наоборот кидает на Лису. Та морщит нос, но не подаёт вида и даже помогает ему выровняться.
После лифта мы передвигаемся мелкими перебежками: сначала идёт Ваня и проверяет, нет ли кого на горизонте (и отвлекает, если есть), потом Лиса, потом я, как прикрывающая тылы. Так мы добираемся до Ваниной комнаты.
– Что теперь будем делать? – спрашивает Ваня, закрывая дверь и прижимаясь к ней спиной. – Ну, в смысле, после того, как нас выгонят, а её, – он указывает на Лису, – посадят обратно?
– Не паникуй, мы что-нибудь придумаем, – говорю я.
– Я – хранитель! Думать – это моя профессия! И в данный момент у меня вот тут, – Ваня бьёт кулаком по собственной макушке, – пусто!
В отличие от Вани, Лиса совсем не переживает. Её больше увлекает комната, в которую она попала; девушка ходит вокруг и внимательно рассматривает вещи. Я пользуюсь моментом, подхожу совсем близко к Ване и начинаю шептать:
– Давай просто дадим ей шанс, ладно?
Ваня запускает пальцы себе в волосы.
– Если нас выгонят, мне придётся поселиться у тебя, учти это, – произносит он. – У меня нет другого дома, кроме штаба. И родственников, кроме капитана, тоже.
Я поджимаю губы. Казалось бы, вот он – идеальный момент рассказать Ване о той стороне правды, о которой пока знаю только я. И всё-таки что-то меня сдерживает.
– Знаешь, – произношу вместо этого, – если капитану удалось вырастить тебя таким хорошим, значит, наверное, я поспешила с выводами на его счёт.
Ком встаёт в горле, когда наши взгляды пересекаются. Ваня впервые улыбается. По-настоящему. Широко, пусть и только одними губами.
Даня улыбается по-другому: асимметрично, смешно прищуривая левый глаз – и вот ещё одно их отличие.
Но это уже неважно.
Новенькая. Глава 9
Первое, что делает Ваня, когда Лиса замолкает – это поворачивает голову в мою сторону.
– Ну? – спрашивает он, скрещивая руки на груди. – Что скажешь?
Не думаю, что ему действительно интересно моё мнение; скорее, это что-то вроде: «Ну, и ты всё ещё думаешь, что выслушать её было хорошей идеей?».
– Это похоже на правду, – я пожимаю плечами.
Прийти в наш мир ради того, чтобы отыскать пропавшую год назад подругу – по-моему, отличный повод.
– Так вы поможете мне? – Лиса встаёт с кровати.
Она не только выше меня, но и выше Дани. Навскидку, её рост давно перешёл отметку в метр восемьдесят.
– Я – да, – отвечаю и поднимаю руку.
Ваня тут же опускает её обратно, осторожно, даже брезгливо, тыча в неё указательным пальцем.
– Ты даже не страж ещё, – замечает он. – Как ты собралась помогать ей?
Ответ: «По ходу дела разберёмся» явно не то, что хотел бы услышать Ваня, поэтому я лишь морщу нос. На что он закатывает глаза.
– Нужно будет разузнать у Аниты о твоей подруге, – говорю я, обращаясь к Лисе.
– Как её зовут? – интересуется Ваня.
– Кам, – мягко произносит Лиса.
– Кам, – повторяю я. – Интересное имя. Но оно нам не пригодится, ведь система фиксирует только генетический код. Ну, и сохраняет фотографию отвратительного качества.
– Откуда ты знаешь? – спрашивает Ваня, мрачно глядя на меня.
– Анита рассказала, – честно признаюсь я. – И показала. Это плохо?
В ответ Ваня просто качает головой.
– Мы должны поговорить с Дмитрием, – он снова гнёт свою линию. – Слав, мы выпустили задержанного из камеры. Это нарушение одного из внутренних правил штаба.
– А в правилах указано что-нибудь о том, что нельзя сажать за решётку невиновных?
– Нет, но политика первого предупреждения…
– Бред сивой кобылы эта ваша политика, – говорю я.
И всё же где-то глубоко внутри я согласна с Ваней – вдвоём мы не справимся. Если предупредим кого-то из старших по рангу, не только уменьшатся потенциальные проблемы, но и увеличатся шансы на успех.
Но Ваня отвергает мои предложения рассказать Татьяне, Лидии Юльевне или Евгению, и поэтому мне приходится согласиться на его идею, где он обо всём рассказывает Дмитрию, а я, если тот разозлится, беру вину на себя. Потому что мне-то плевать, а Ваня, похоже, очень зависим от одобрения капитана.
Уже спустя пятнадцать минут, мы с Лисой стоим в коридоре за дверью кабинета Дмитрия в ожидании «приговора».
– Почему ты решила помочь мне? – спрашивает Лиса.
Я пожимаю плечами.
– Потому что ты сделала то же для меня сегодня утром. А я привыкла отдавать долги.
Лиса легко улыбается, касается моей руки, чуть её сжимая. Я думаю, как сильно ей, должно быть, дорога подруга, если она шагнула в неизвестность ради её поисков. Смогла бы Лия поступить так ради меня? И, что более важно, хватило бы мне смелости сделать это ради неё?
Опускаю глаза вниз и замечаю на внешней стороне ладони Лисы чёрный след, напоминающий штрих-код. Не помню, чтобы Ваня рассказывал мне о какой-то такой особенности фениксов, поэтому спрашиваю:
– Что это?
– Это мне поставила женщина в халате, после того, как взяла анализы.
– А она не сказала, зачем это?
Лиса отрицательно качает головой. А мне в голову приходит только одно объяснение – метка преступника.
В коридоре мы ждём довольно долго. Иногда я подхожу совсем близко к двери и прижимаюсь к ней ухом, но всё равно ничего не слышу. Тогда я решаю использовать это время, чтобы побольше узнать о Лисе и её виде. Со слов Вани и со страниц книги – это одно. Но узнать историю из первых рук – совсем другое дело.
– Я слышала о твоей маме, – говорю я, когда Лиса признаётся, что её маму зовут Доу. – Глава фениксов.
– Да, – подтверждает Лиса. Она заводит руки за спину и стоит, покачиваясь с пяток на носки. – У нас большая семья, а всё потому, что каждый мамин избранник оказывается не в состоянии стерпеть её тяжёлый характер. Мы бы с Лукасом и Ланой тоже ушли, наверное, если бы не тот факт, что один из нас станет следующим главой.
