Я молчу, потому что не знаю, что сказать. «Мне жаль», – разве этого достаточно? Разве вообще можно подобрать какие-либо слова сейчас?
– Это ужасно, – говорит Ваня.
– Да, – подтверждает Лиса. – Раньше я тоже так думала, а сейчас… Просто продолжаю жить.
***
Следующий час я, Лиса и Ваня проводим за тем, что просто сидим в комнате и молчим. Ваня оказался впечатлительнее, чем я могла подумать. Он поднял все документы дела, в котором погибла Кам, и теперь, забравшись на свою кровать с ногами, и перебирает бумажки, одну за другой, внимательно вчитываясь. Не знаю, что конкретно он ищет. Каждый борется с шоком как может. Меня вот, например, после фотографий, которые Анита случайно вывела на экран, где было изображено то, что осталось от Кам, всё-таки вырвало потом в туалете. А Лиса стала ещё отстранённее. Сейчас она сидит рядом, отвечает на мои вопросы и даже задаёт свои, но я вижу, что она находится где-то далеко.
В воспоминаниях, думаю я. В тех, где Кам всё ещё рядом.
– Дай мне свою руку, – вдруг говорит Лиса.
Не знаю, зачем, и всё же протягиваю ей правую. Лиса качает головой.
– Другую.
Перевязанную? Ладно.
Лиса осторожно отматывает эластичные бинты и зачарованно оглядывает мои разбитые костяшки.
– Вы, люди, такие хрупкие, – тихо произносит она. – Как сухие листья. Причинить вам боль, сломать ваши кости, убить вас – совсем ничего не стоит.
Я напрягаюсь. Странная тема для разговора, особенно с тем, кто за себя постоять, в случае чего, не сможет.
– Но ведёте вы себя с точностью наоборот, – продолжает она. – Так, словно бессмертны. Словно не существует ни старости, ни болезней, ни опасностей.
Лиса берёт мою руку в свои две, но поддерживает её при этом только пальцами: указательными и большими. От её кожи исходит тепло.
– Кам всегда говорила, что хотела бы родиться человеком именно потому, что вы смертны – в этом, она считала, и есть настоящая ценность жизни. Кому нужна такая, которая никогда не кончается?
Всё, что я могу – это пожать плечами в ответ.
Тепло в руке перерастает в лёгкий жар, но я боюсь пошевелиться. И хотя уверена, что Лиса не причинит мне вреда, всё равно не могу полностью ей довериться.
– Это поможет, – говорит Лиса.
– Тепловой компресс, – подключается Ваня.
Я перевожу на него взгляд. Видимо, он уже довольно долго следит за нами: документ, который он держит в руках, свёрнут в трубочку.
– Хорошо помогает от синяков наравне с холодом, потому что увеличивает приток крови к месту ушиба, – поясняет он.
Я снова обращаю взор на Лису. Она мягко улыбается мне.
– Спасибо.
– Ты помогла мне, теперь я хочу помочь тебе, – говорит она практически моими словами.
– Но у меня плохо получилось…
– И это не твоя вина.
Возможно, но чувствую я себя совершенно по-другому.
Тепло и правда работает. Ноющая боль в руке, к которой я уже успела привыкнуть, исчезает, уступая место облегчению. Лиса выпускает мою руку и помогает подвязать бинты обратно.
– Тебе, наверное, теперь нужно отправляться домой, – произносит Ваня.
Он встаёт с кровати и принимается собирать документы в одну неряшливую стопку.
– Наверное, – бросает Лиса.
По её тону ясно, что ни в какой дом она возвращаться не хочет; возможно даже, ни в каком доме её и не ждут вовсе.
– У меня есть на примете отличное место для ночлега, – сама не верю, что говорю это. – Можешь пересидеть там сколько нужно, всё обдумать. Твоя мать и так, похоже, уже в курсе, где ты и что с тобой, поэтому поисковую бригаду она точно направлять не будет.
Немного поразмыслив, Лиса соглашается. Краем глаза замечаю, как Ваня роняет несколько листочков на пол.
– Слава, – тихо произносит он.
– Не переживай, я не собираюсь устраивать её в твоей комнате. У меня есть идея получше.
Получше – не значит «сработает – сто процентов», и всё же я пробую. Выхожу в коридор, закрываю за собой дверь и нахожу в телефонной адресной книге знакомый контакт. Трубку на другом конце провода поднимают после первого же гудка.
– Ты ещё жива? – обеспокоенно уточняет Лия.
– Нет, звоню с того света, – фыркаю я. – И мне тут очень весело посреди огромного зелёного поля с золотистыми ретриверами и голыми по пояс мужчинами.
Лия прыскает.
– Серьёзно, как ты?
– Всё нормально. Я не в концлагере, Лия.
– Знаю. Но для моих родителей это почти что одно и то же.
– Но ведь я сейчас разговариваю не с ними.
Лия замолкает. Короткую паузу заполняет короткий стук на другом конце провода.
– Ты права, – наконец произносит Лия. – Тогда к чему звонок?
– Дело есть, – сразу выдаю я. – У тебя же, вроде, полдома свободно, да? Комнат двести-триста, и все для гостей?
– Очень смешно, – я могу представить, как Лия закатывает глаза. – Ну, допустим.
– Не найдётся одной для моей новой знакомой?
На другом проводе повисает молчание: ни шорохов, ни вдохов, ни выдохов. В ожидании я скребу носком кроссовка какое-то серое пятно на половице.
– Кто она? – наконец спрашивает Лия. – Страж?
– Вообще-то, нет… Феникс.
Возможно, стоило соврать? Так или иначе, уже поздно. Я кусаю губы. Снова молчание на другом конце провода.
– Мои родители точно убьют меня, – сообщает Лия. – А потом попробуют и тебя, но тебя защитит штаб, и в итоге они погибнут сами… Романова, мой род прервётся из-за того, что я потакаю твоим желаниям!
Я не могу не улыбнуться. Знаю, что Лия несерьёзно – слышу это по её голосу. И всё же уточняю:
– Это значит «да»?
– Да, – подтверждает Лия. – Сегодня зайду к вам вечером.
Повисает секундное молчание, и когда я уже хочу попрощаться, Лия тяжело вздыхает.
– Что? – спрашиваю я. – А то меня даже через трубку чуть ветром не сдуло.
– Быстро же вещи изменились, – говорит она грустно. – Я ведьма, ты – та, кто за такими, как я, иногда охотится.
– Я никогда не причиню тебе боль, – уверенно заявляю я.
Об этом и речи быть не может. Я скорее свою жизнь под удар поставлю, или репутацию, или что-либо ещё, но никому и никогда не дам причинить Лие боль.
– Знаю, – отвечает Лия. – А что, если придётся?
– Не говори ерунды.
– Спрашиваю ради перестраховки!
– Лия…
– Ладно, ладно… Извини. Тогда до вечера.
Заканчиваю разговор. Возвращаюсь в комнату и застаю Лису и Ваню читающими одну книгу. Она лежит у Вани на коленях, и он делает в ней какие-то пометки. Я громко хлопаю дверью, привлекая к себе внимание.
– Лиса помогает мне с книгой по народам Огненных земель, – произносит Ваня, не поднимая на меня взгляд.
– Круто.
– Она не считает книги глупостью.
– Шикарно.
– В отличие от некоторых.
– Зато я уладила вопрос с жильём, – я так горда собой, ведь впервые смогла решить проблему сама, без обращения к маме или Дане, что даже потираю ладони. – Моя подруга Лия с большим удовольствием даст тебе приют в своём доме. Единственное, есть загвоздка…
– Какая?
– Она ведьма.
Лиса приподнимает одну бровь. У неё это выходит гораздо выразительнее, чем обычно получается у меня.
– И?
– Из ковена «Белой розы», – продолжаю я.
Лиса пожимает плечами, всё ещё не улавливая причину моего беспокойства.
– Для меня это не имеет значения, – говорит она. – Фениксы столетиями проживают с ведьмаками бок о бок.
Я чуть улыбаюсь и киваю. Наверное, она права. Это для меня всё вокруг в новинку, а Лиса выросла среди магии и огня.
Да и она сама – буквально настоящее пламя.
Вскоре, – что хорошо, потому что я не успеваю заскучать в компании Вани и Лисы, которые продолжали возиться с книгой, – за мной приходит Бен и сообщает, что пора бы оторвать задницу от дивана и заняться серьёзными делами. Под ними, как оказывается позже, он имеет в виду «бумажную» для защитников работу – чистку оружия.
Когда мы только появляемся в тренировочном корпусе, там уже сидит Нина. Разместившись на полу в секции с оружием, она окружила себя баночками с жидкостями, спреями и кремами, а также тряпками, губками и прочим необходимым инвентарём.
– Эй! – приветствует нас Нина, размахивая двумя ножами.
– Мы тут одни? – спрашиваю я, оглядываясь.
Тут и правда никого нет, я даже немного удивлена. Как я уже поняла, именно тренировочный зал – самое шумное помещение в штабе.
– Когда день свободен от лекций, мы занимаемся глупыми совместными занятиями во благо штаба, – объясняет Нина. – Кто-то моет машину, кто-то помогает миротворцам в оранжерее, кто-то патрулирует город.
Бен останавливается рядом с ней, и Нина бьёт его кулаком в голень:
– А где Лиза? Ты позвал её?
– Она с Рэмом перебирает книги в библиотеке.
– Ох. Это ничем хорошим не кончится.
– Точно.
Бен подходит к стеллажам, хватает с подставки мачете и прокручивает его в руке. Затем смотрит на меня, будто приценивается, можно ли мне давать такое оружие. В итоге, он кладёт мачете на место и протягивает небольшой нож, лезвие которого напоминает ряд из острых редких зубов.
