По утоптанной дорожке друзья спустились в лес и пошли к святилищу. Солнце стояло низко, птицы угомонились, царила тишина. В приметном месте Муций отошёл в сторону, снял и спрятал среди груды замшелых камней меч, чтобы не осквернить святилище оружием. Вскоре друзья вышли на поляну перед храмом, где отдыхало несколько групп паломников. Тит остался на берегу, а Муций с Ромулом отправились к святилищу.
Они вошли в храм, где их встретила высокая жрица в длинной, до пола, одежде. Её чёрные волосы двумя толстыми прядями падали на плечи. Муций подал ей деньги на жертвы, а она неожиданно протянула руку и коснулась его груди. Ромул заметил, как вздрогнул Муций, и понял, что она нащупала его панцирь, но жрица благосклонно улыбнулась молодому атлету и негромко проговорила:
— Славный юноша, да пошлёт тебе удачу Диана.
Друзья подошли к негасимому огню перед грубой деревянной статуей богини и поклонились ей, а когда повернулись, чтобы уйти, увидели, как высокий круглый зал святилища пересёк чуть сутулый, немолодой мужчина с хмурым лицом в длинном плаще жреца. Мужчина-жрец здесь мог быть только один — соперник Муция, который сегодня ночью должен был стать мертвецом или убийцей.
Муций и Ромул вышли наружу и остановились полюбоваться священным дубом. Это было могучее дерево с неохватным морщинистым стволом. Его толстые узловатые корни уходили в островок пышной травы, окружённый серой, вытоптанной паломниками землёй. На высоте в два-три человеческих роста от ствола во все стороны расходились ветки, каждая из которых могла бы послужить отдельным стволом. Гигантскую крону священного дуба можно было оценить только издали. Но посетителей храма больше интересовал притулившийся у ствола падуб с россыпью красных ягод. На нём среди тёмно-зелёной листвы в лучах заходящего солнца сияла цепь пожелтевших листьев — желанная Золотая ветвь.
Всё осмотрев, Муций и Ромул вернулись на берег ручья к Титу.
— Он выйдет на закате и будет сторожить всю ночь, — сказал Муций. — За это время я должен сорвать Ветвь и вызвать его на бой.
— У храма есть охрана? — спросил Тит.
— Охраны нет, но незадолго до захода солнца жрицы просят паломников покинуть священную рощу. Мой план таков, — объяснил Муций, — мы вместе уходим назад по дороге, прячемся в лесу и ждём пока стемнеет. У нас не так много времени от угасания зари до того, как луна поднимется. За это время я забираю меч, подхожу к храму вдоль обрыва и скрываюсь в кустах. Вы же спуститесь к воде и пойдёте под прикрытием берега. Там круто, но не настолько, чтобы нельзя было пройти: я пробовал. Только снимите башмаки. Вы осторожно поднимаетесь, не доходя до ручья, примерно там, где мы сейчас сидим, и устраиваетесь вот за этими кустами. Сидите там и ждите, не шевелясь, пока луна не окажется над Ланувийским холмом.
Ромул лёг и посмотрел в сторону озера.
— Интересно, Муций, отсюда из-за деревьев не видно никакого Ланувия.
Муций опустился на землю рядом, чтобы проверить слова Ромула.
— Да, отсюда не видно. Холм Ланувия торчит на уровне вон того сухого дерева. Когда луна встанет над ним, немного потрясите ветки куста и повторяйте это время от времени, чтобы отвлечь жреца. А когда поединок начнётся, выходите. Ждать придётся долго.
Заря погасла, лёгкий ветерок прошумел по вершинам и затих. Несколько раз ухнула ночная птица. Ромул и Тит осторожно достигли берега. Едва видимая пепельно-серая вода озера отражала звёзды. Помощники Муция спустились по травянистому откосу и пошли направо к устью ручья. Они не торопились, то и дело вынужденные опираться на руки или даже ползти, проходя скальные выступы. Остановились, когда впереди послышалось журчание сбегавшей с берега воды. Трава над берегом светилась, и Ромул догадался, что возле храма горит костёр или факел. Тёмная прогалина береговой кромки обозначала тень куста. Юноши выбрались на поляну, устроились за кустом и замерли. Муций продумал всё, шум ручья заглушал звуки.
Из-за куста Ромул видел поле будущего боя. Факел, горевший у входа в храм, озарял стену святилища, прилегающую к ней площадку, ствол священного дуба и роковой падуб. По площадке быстрыми шагами взад и вперёд ходил жрец с обнажённым мечом на плече. Он был без шлема, но в кожаном панцире и юбке из железных пластин, доходившей почти до колен. Длинная тень хранителя Золотой ветви пробегала по траве и терялась во мраке.
Казалось, время замерло, но вот на востоке, из-за отрога появилась полная луна и, пригасив звёзды, стала наискосок подниматься над противоположным берегом. Наконец она отразилась в глади озера, оправдав его второе имя: Зеркало Дианы. Вода наполнилась бледным сиянием, а лес на том берегу, очерченный сверху светом, превратился в тёмную полосу, разделившую два неба, верхнее и подводное.
Голубой круг луны, наливаясь светом, поднимался всё выше. Факел догорел, из храма вышла служительница и заменила его новым, но когда догорел и этот, и она появилась опять, жрец отослал её — холодное сияние луны залило поляну храма, высветив всё до последней травинки. Ромул представил себе, как эту сцену с неба наблюдает Диана-луна и рассказывает о ней своему отражению в озере.
— Пожалуй, пора, — прошептал Тит.
Ромул кивнул, взялся за один из стволов куста, подождал, когда жрец повернётся лицом к озеру, и пару раз дёрнул. Жрец остановился, выставил меч и сделал шаг по направлению к прятавшимся.
— Заметит, бежим, — шепнул Ромул Титу.
Но жрец не решился так далеко отходить от падуба. Он постоял и вернулся к привычному пути еженощного дежурства. Ромул снова пошевелил прутья, жрец вдруг рысью побежал к кусту, размахивая мечом. Но тут за его спиной раздался треск: Муций выскочил из укрытия и сломал желанную ветку.
— Защищайся, — крикнул он и вышел к дубу.
В лунном свете сверкнул поднятый меч.
Жрец замер, потом медленно повернулся, снял с пояса рожок, поднёс к губам и трижды протрубил. Поляна мгновенно ожила. Обходя храм с разных сторон на неё вышли два десятка женщин в длинных белых одеяниях. Ромул понял, что они ждали сигнала. Черноволосая жрица узнала планы Муция и, видимо, предупредила всех, кроме жреца. А, может быть, и его? Свидетельницы стали полукругом спиной к озеру, Ромул и Тит вышли из укрытия и присоединились к ним. Тени людей наподобие редкого гребня легли на траву. Муций ждал противника около дуба, с мечом в правой руке и священной веткой в левой.
Жрец медленно приблизился и обошёл Муция, повернувшись лицом к храму. Никто не произнёс ни слова. Жрец, вытянув шею, разглядывал соперника, тот изображал спокойствие и улыбался. Но вот Муций сделал стремительный выпад, отбросив для равновесия назад левую руку с древесным талисманом. Две стальные полосы с лязгом столкнулись, рассыпав белые искры, и бойцы начали долгий неровный танец. Хрипло дыша, они наседали друг на друга, отпрыгивали, обмениваясь звонкими ударами.
Сердце Ромула колотилось, словно он сам вёл этот беспощадный изнуряющий бой, но он поймал себя на том, что не сочувствует никому из соперников, дравшихся только за себя. Схватка продолжалась долго. Жрец казался более умелым, но Муций был сильнее и пару раз ему удалось хлестнуть жреца веткой по лицу. Плечи и руки бойцов уже были в царапинах. Боясь, что юноша возьмёт его измором, жрец вкладывал в борьбу последние силы. Отбивая удары, он норовил поразить врага в незащищённые места ниже пояса.
Наконец жрецу удалось прижать Муция к стене храма, и тогда тот неожиданно кинулся в наступление. Шквал метких ударов заставил жреца попятиться. Потом произошло неизбежное, жрец допустил оплошность, и все увидели, как конец меча Муция вошёл ему в горло. Зрители вскрикнули, а оба бойца повалились на землю.
Ромул подбежал первым. Он увидел залитое кровью тело жреца и Муция, который безуспешно пытался встать, держась за левое бедро. Подошла черноволосая жрица, опустилась перед раненым на колени, что-то приказала. Служительницы забегали, появилась чаша с водой. Жрица разорвала окровавленные одежды Муция и стала промывать рану. Женщины подходили, разглядывая нового повелителя. Четверо из них унесли тело убитого жреца.
Тит толкнул Ромула:
— Как ты думаешь, заставят они Муция завтра ночью нести дежурство?
— Не знаю. Но скорее всего, да, — ответил Ромул. — И представь, ведь уже завтра все узнают, что новый Царь Леса ранен. Сколько соперников набежит сразиться с ним, пока он не поправится!
Старшая жрица встала и велела отвести победителя в царские покои. Муцию помогли подняться, он стоял, пошатываясь, опираясь одной рукой на плечо служительницы, сжимая в побелевших пальцах прут падуба, на котором почти не осталось листьев.
— Я победил! — хрипло выкрикнул он. — Вы поняли, Ромул и Тит? Я Царь Леса!
— Отведите его, — приказала жрица, — пусть отдохнёт.
