С первыми лучами солнца тронулись в путь, волхв определил расстояние до своего жилища как «пять дней». Для машины в неизвестном лесу это могло превратиться в недельный туристический поход. Впрочем, вскоре ельник с сырыми низинками сменился на духмяные вековые сосны. Норманн притопил педаль, и грузовичок бешеным зайцем рванул между деревьями. Лесной слалом порой приводил к сюрпризам: проламываясь через малинник, чуть не сшибли мишку, который сумел увернуться в самый последний момент. В зеркало заднего вида можно было хорошо рассмотреть, как, плюхнувшись на задницу, косолапый долго тряс головой в надежде опознать неведомую зверюгу. Затем махнул лапой и потрусил в лес в поисках более безопасного ягодного места. Ближе к полудню выступавший в роли штурмана волхв указал на уютную полянку с небольшим холмиком.
— Тормози у родника, пообедаем и запьем вкусной и полезной водичкой.
— Откуда узнал о полезной водичке? — останавливая машину, спросил Норманн. — Или духи лесные нашептали?
— Духи шепчут в новомодной вере, а мы бережем заветы Славного племени, — серьезно ответил Куган.
— Расскажешь или это для непосвященных тайна?
— Нашел мне тайну! — расстилая на траве шитую красными птицами скатерть, усмехнулся волхв. — Десять заповедей едины для всех. Спроси иудея, магометанина или китайца, каждый скажет одно и то же, разница лишь в языке.
— Хочешь сказать, что другие народы переняли заповеди у нас? — с легким ехидством спросил Норманн.
— Не дури! — строго одёрнул Куган. — Бог сотворил мир и дал всему живому закон, Макошь принесла Рода с Марой, которые зачали род Славов.
— Кто же тогда Перун, Велес и прочие славянские боги?
— Тьфу на тебя! — Волхв действительно в сердцах чуть не плюнул на Норманна. — То дети Рода и Мары! Перун защищал дом, а Велес занимался охотой и торговлей.
— Разведем костер или перекусим на скорую руку? — беседовать на совершенно неизвестную тему Норманну враз расхотелось, и он перевел разговор на еду.
— Чем порадуешь? — усаживаясь у скатерти, поинтересовался Куган.
— На твой выбор предлагается рыба пяти сортов, мясо восьми сортов, овощи десяти сортов, соки тропических плодов, на сладкое вишня в желе, — встав на колено, с покорным видом произнес Норманн.
— Брось дурачиться, князь, — поморщился волхв, — лучше научи открывать твои жестянки.
— Они не мои, дорогой мой Куган, запасы конфискованы со склада припортальной братвы.
Не озадачивая себя раздумьями, Норманн выставил на скатерть горбушу в собственном соку, фасоль в томате, лечо, нектар манго. Под обещанное желе добавил банку «вечного» печенья.
— Сам-то почему скромничаешь? — увидев в руках князя бутерброд с сыром, поинтересовался волхв.
— Ай, — отмахнулся Норманн, — с голода не помру. — И налил из термоса кофе.
Какое-то время оба молча жевали, Куган ненадолго задумался над дилеммой — желе или нектар, — а слизнув с ложки сладкую вишенку, обратился с неожиданной просьбой:
— Научи управлять машиной.
Норманн обреченно вздохнул: нет, машины не жалко, она останется у землянки волхва, в этом не было сомнений. Просто вспомнилась импровизированная автошкола с обучением итальянцев, а «загорать» неделю на лесной полянке совсем не хотелось.
— Хорошо, а ты обучишь меня Рунам Макоши, — поставил он встречное условие.
Куган засунул в рот обсыпанное сахаром печенье, затем взял хворостинку, и через минуту вдоль журчащего ручейка в рядок выстроилась руница Макоши. Норманн пересчитал знаки и недовольно воскликнул:
— Да тут восемь десятков букв! К тому же очень похожих на клинопись!
— Клинописи не знаю, — покаялся волхв, — вот орнамент может быть разный. Для наглядности напишу твое имя.
Веточка в руках Кугана нарисовала на песочке скачущих оленей, другим вариантом оказались резвящиеся белочки, а завершился мастер-класс орнаментом из листиков и цветочков. Умеючи, буквам можно придать любой вид, Норманн и сам легко стилизовал русские буквы под готику, арабскую вязь или китайские иероглифы. Волхв показал более понятную в нынешних условиях стилизацию под окружающий животный или растительный мир.
Покончив с едой, Норманн достал из переметной сумки записную книжку и тщательно переписал все восемьдесят рунических знаков. Далее он собирался составить транскрипцию звуков, но Куган решительно воспротивился:
— Зачем ходить окольными путями? Напиши по вертикали все гласные, а по горизонтали — согласные.
В табличной форме руница сразу же стала понятной. Древний алфавит состоял из гласных и открытых согласных звуков, незанятыми осталось четыре строки с буквами «Е», «Й», «Ф» и «Э».
— Так просто? — разочарованно выдохнул Норманн.
— Зачем делать письмо сложным? — непонимающе спросил волхв.
— Да так, я от неожиданности. Покажи руны Рода.
Вместо ответа Куган обвел двадцать девять Рун Макоши.
И правда! Это была почти что привычная кириллица, большинство рун узнавались сразу, видоизменилось лишь девять букв.
— Мара покровительствует женщинам и мужчинам, негоже совать свой нос в подобные дела. — Волхв заранее пресек очередную просьбу.
Нет так нет. Норманн уже ознакомился с законами «Домостроя», где вместо ожидаемой тирании мужчин были записаны права и обязанности супругов. В общих чертах на мужа возлагалась обязанность обеспечивать благополучие семьи, а женщина должна была управлять домашними делами. Муж не имел права вмешиваться в «епархию» жены, а та в свою очередь не могла к нему лезть с советами. Жесткий закон не допускал никаких исключений, вдовам и вдовцам предписывалось опираться на детей, в крайнем случае — обращаться к близким родственникам. Так что расхожее: «Жена моя, хочу — бью, хочу — целую», — оказалось досужим вымыслом, за рукоприкладство прилюдно секли на площади, а гулену изгоняли из общины. По сути, Домострой являлся первым в истории полноценным семейным кодексом.
— Сюда заливается горючая жидкость, — постучав костяшками пальцев по бензобаку, Норманн приступил к выполнению своей части договора.
— Где взять эту самую жидкость? — прагматично поинтересовался волхв.
— Можно залить первачом, но лучше прислать человека ко мне. Дам бочку или две, но помни, у меня жидкость ядовитая, хоть по запаху и хороша.
— Зачем отраву подсыпал? Это зверю неведомо слово «нельзя», а люди с пониманием, — пожурил Куган.
— Ничего я не подсыпал, — Норманн обиделся за алкоголиков будущего, — еловую живицу по-другому не перегнать. Здесь вода охлаждения, — и хлопнул ладонью по радиатору, — перед холодами не забудь слить, иначе загубишь двигатель.
Простые слова и понятные проблемы сняли последние предубеждения, дальнейшие пояснения волхв воспринимал с искренним интересом. Его даже не смутили аккумулятор и фары. В заключение несколько раз запустили двигатель, попробовали тронуться с места, после чего Норманн предложил:
— Готов? Начнем первый урок вождения?
— Чуть погодя, сначала я посижу рядом, надо присмотреться к работе с рычагом и педалями.
Не спеша свернули скатерку, волхв поблагодарил Макошь за хлеб-соль, и грузовичок помчался в лес. Через часок виляния между вековых сосен штурман предупредил:
— За тем кустарником хоженая тропинка, выезжаем и налево, до ворот моего дома.
Норманн глянул на спидометр: если перевести мили в привычные единицы измерения, то они за полдня отмахали под сотню километров. Тропинка оказалась удобной для пешехода, но не для езды на автотранспорте. Неровный проселок тряс и мотал грузовичок, словно скейтборд на булыжной мостовой, а борта безжалостно обрывали ветки деревьев и кустарника. Первый брод проскочили с ходу, даже лягушки не успели испугаться. После нескольких ручейков местность стала подниматься, а лес заметно поредел, вот тут-то и встретили проблему. Пологий спуск заканчивался неширокой рекой с песчаным дном. Глубина — воробью по колено, да противоположный берег крутоват, с невысоким полуметровым обрывчиком у воды.
— Вот растяпа! — Норманн в расстройстве ударил по рулю. — О лопате не позаботился!
— Зачем тебе лопата? — не въехал в тему волхв.
— Мне на тот берег не выехать! Так бы подрыл бережок, и вся недолга!
— Тоже мне, препятствие нашел! — фыркнул Куган. — Там лягушонок на раз запрыгнет!
— Помолчи, а? — попросил Норманн. — Это не вездеход, а примитивная таратайка.
Волхв послушно примолк, хотя было видно страстное желание немедленно разузнать о вездеходах и таратайках. Прогулка по руслу реки подсказала вариант прорыва на противоположную сторону. Русло из коренного, а не наносного песка позволяло проехать по реке, а чуть выше по течению имелся поросший кустарником подходящий спуск. Выехали под испуганные ахи волхва, треск кустарника и молодых деревьев. Под конец солидно тряхануло, то ли налетели на большой корень, то ли ухнули в яму.
