21
Вождь несколько дней пытался собрать большой совет племени. Для того были основания. Он бегал по пустым поселковым улицам от одного жилища к другому и везде натыкался на что-то непонятное. Бабушка Спири сказала ему, что Спиря уехал, его взял с собой дедушка, отправившись в стадо, и когда Спиря вернется — было совершенно неизвестно.
Бабушка была коренастой, сильной женщиной с медным лицом и тугими черными косами до середины спины. Она вышла из квартиры в домашнем халате, застегнутом на все пуговицы, и глядела на вождя равнодушно-приветливым взглядом опытного медицинского работника. Как будто прикидывала в практичном уме — не нужно ли этому индейцу вывести глистов?
Коля вышел из своей квартиры очень мрачный. Он встал в коридоре перед своей дверью и заговорил на странную тему, про то, что птицы могут есть не только мертвых и что они, индейцы, не могут защитить никого — ни себя, ни тех, кто попадает им в руки, — будь то крикливый Капуста или слепой щенок. И что вообще ничего не держится в их руках и не ведет себя так, как должно себя вести. Их луки смогли напугать только жирного Ильгэсирова, а настоящий лук, который есть у Алешки и который может убивать, никто из них никогда не растянет для выстрела. Взрывчатка была потеряна, а могильные цветы, как их ни затачивали, не смогли пробить даже простых школьных пиджаков десятиклассников. Их шаман не в состоянии сказать и двух слов, а вождь не отвечает за то, что происходит с каждым.
— Ты что, не выспался? — Алешка попытался перевести эту тираду в шутку.
Коля посмотрел на него и сказал непонятно, будто хотел оскорбить:
— Да, я не спал.
Он помолчал, а когда вождь собрался говорить, перебил:
— Ты умеешь готовить еду?
— Что? — Алешка сейчас почему-то чувствовал, что Коля старше почти на треть жизни.
— Ты можешь приготовить хотя бы омлет? Или заварить чай?
— А надо? — вождю было неловко от этой беседы. Он не понял ничего, но чувствовал, что речь идет о чем-то больно поразившем этого воина.
— Ты даже домик для нас не смог найти, — сказал Коля грустно и тихо и тут же продолжил с нажимом, без всякого перехода: — Надо, если собираешься командовать чужими жизнями!
Он шагнул за порог и хлопнул клеенчатой дверью, оставив вождя одного в полутемном коридоре.
С Димой все оказалось еще хуже.
— Я больше не индеец. Мне нельзя больше быть в племени, — огорошил он вождя, даже не поздоровавшись.
Алешка не мог найти Диму три дня: на стук в дверь никто не открывал, телефонную трубку в квартире не брали. Он встретил толстого индейца у собственного подъезда.
— Я искал тебя, чтобы сказать это, — объяснил Дима. — Я был на Горе Для Разговоров С Богом.
Они сидели на остатках детской песочницы, раскатанной и вдавленной в грунт многими проездами оранжевого КрАЗа Пашкиного папы.
— И что там? — Алешка затаил дыхание, хотя вроде бы не ожидал никаких откровений и не особо-то верил в священность горы.
Гора Для Разговоров С Богом была для него все же игрой — куда менее серьезной частью игры, чем строительство вигвама или курение веника мира.
— А вы разве не знали, что там? — спросил Дима с некоторым удивлением. — Вы же не просто так придумали, что это Гора Для Разговоров С Богом.
— Просто так, — сказал Алешка. — Она самая высокая, вот и решили…
— Там эвенское кладбище, — сказал Дима. — Такие штуки сложены из камней, вроде колодцев.
— А внутри?
— А внутри ничего нет. И Бога там нет… Поднимался полдня или больше. Наверху ветер жутко холодный и совсем уже ничего не растет. Камни голые. Я там часа три просидел: у меня вопрос был. Никакого бога, ни одного. Только очень холодно и сыро — облака были низкие.
Они посидели немного. Дима почему-то старался не смотреть на Алешку.
— Поэтому я не буду больше с вами играть.
— А какой вопрос у тебя был?
— У меня братьев арестовали. За наркотики.
— Наркотики? — Алешке казалось, что мир вдруг неожиданно изменился вокруг до такой степени, что он перестал понимать смысл слов, которые произносили его друзья.
— Ты, наверное, единственный, кто ничего не знает, да? — покосился Дима. — У них нашли наркотики и арестовали. Их наверняка посадят, и мой папа ничего не может сделать.
— А зачем им нужны были наркотики?
— Они хотели их продать.
— А откуда милиция узнала?
— Те десятиклассники… Да неважно это… Какая разница…
Пашку вождь обнаружил в компании тех самых десятиклассников. Прыгун и какой-то незнакомый белобрысый враг стояли и курили сигареты. Пашка стоял рядом и тоже курил. Он заметил Алешку и еще издали показал на него пальцем. Потом все трое стали бросать в него камни, нагло и бессмысленно ржа.
