Была ли произнесена последняя фраза умышленно, с целью привлечь внимание задержанного к своей персоне, или без всякой задней мысли, но Прилуцкий на нее среагировал. Он прекратил шевелить губами и изумленно взглянул на полковника.
– Как это?
– Очень просто, – Гуров вольготно откинулся на спинку стула. – Торговля наркотиками не наш профиль. Для этого существует соответствующее ведомство, что лично вам должно быть прекрасно известно. Ведь, по имеющимся у нас сведениям, вы не в первый раз привлекаетесь по аналогичной статье, – полковник постучал пальцем по лежащим перед ним бумагам. – Однако вы здесь, значит, у меня есть какая-то определенная причина для беседы с вами…
– И что же это за причина? – Прилуцкий покосился на свои руки и невольно отметил наличие сломанного ногтя на мизинце.
– Ваше знакомство с ныне покойным Игорем Свешниковым. Насколько нам известно, он был тоже замешан в торговле наркотиками. А мы расследуем убийство Свешникова.
– Убийство?! – Гуров готов был поклясться, что Прилуцкий подпрыгнул на стуле, словно ему подсунули под зад канцелярскую кнопку. – Разве Скорпио… То есть я хочу сказать, Свешникова… Разве его убили? Я слышал…
– Ай бросьте, Анатолий Сергеевич! – отмахнулся от его слов полковник. – Давайте не будем ломать друг перед другом комедию. Вы прекрасно знаете, как и за что был убит Свешников. И можете, кстати, называть его Скорпионом, если уж вам так привычнее.
– Нет! – Голос Прилуцкого сорвался на крик. – Что вы такое говорите? Я ничего не знаю! Я не имею никакого отношения к убийствам! С чего вы вообще взяли? Связь со Скорпионом я не отрицаю. Да, конечно… У нас были… хм… деловые отношения. Но убийство! Какое, к черту, убийство?! Скорпион погиб на ринге. Так мне сказали, да я и сам читал в газете…
– Успокойтесь, Анатолий Сергеевич, – Гуров продолжал разговаривать с задержанным свысока. – Я прекрасно знаю все, о чем писалось в газетах. Но это было до того, как нам открылись новые обстоятельства смерти Свешникова.
– Какие?
– Свешников умер от передозировки запрещенного препарата.
Полковник не располагал широкой информацией по этому вопросу, но в беседе с Прилуцким решил блефануть. Всегда полезно продемонстрировать преступнику более глубокие знания, чем на самом деле. Хотя по растерянному виду Прилуцкого Гуров уже догадывался, что ему не удастся почерпнуть из разговора с ним много полезной информации. Если Свешников был убит и его смерть связана с той незаконной сферой деятельности, которой он занимался, то Прилуцкий прямого отношения к ней не имел.
– Запрещенные препараты, торговля наркотиками… Вам не кажется, Анатолий Сергеевич, что два эти понятия могут быть тесно связаны друг с другом? Нет? А вот мне кажется.
– Какого препарата?
Прилуцкий хотел было вскочить на ноги, но тяжелый взгляд Гурова, устремленный ему в лицо, удержал задержанного от столь необдуманного поступка. Он тоскливо покосился на пачку сигарет, которую полковник достал из кармана и положил на стол справа от себя. Согласно установленному графику Анатолий должен был уже выкурить пятую по счету сигарету, но его собственная пачка осталась в офисе «Богемии».
– Это вам лучше знать, – ответил Гуров.
– У нас не было поставок никаких препаратов, – открестился Прилуцкий. – Я вообще никогда не брал у Недлина ничего, кроме кокаина. И Скорпиону я передавал только кокаин. А если он находил где-то еще что-то, то я об этом ничего не знаю. Клянусь! Черт возьми! Да, насколько мне известно, Скорпион и кокаин-то никогда не принимал. Он не был наркошей в отличие от этих…
– От кого? – ухватился Гуров.
– От всех этих дегенератов, что посещали бои без правил в «Рекруте». «Золотая молодежь», как они себя называют. Только какая она, к черту, золотая! Скопление идиотов. Конченые наркоманы, – Прилуцкий помялся. – Не угостите сигареткой, Лев Иванович?
Гуров достал сигарету себе и придвинул пачку к сидящему напротив Прилуцкому. Тот жадно закурил, пуская густые клубы дыма и совершенно не обращая внимания на непривычно низкое качество табака.
– А вы сами там бывали? В «Рекруте»? – спросил полковник.
– Боже упаси! – На лице Прилуцкого отобразилось такое презрение, словно речь шла о любви к грязной привокзальной шлюхе. – Хотя Фролов не раз приглашал меня. Но я тактично отказывался под каким-нибудь благовидным предлогом. Я вообще не выношу вида крови.
– Хорошо, – Гуров положил сигарету на краешек пепельницы и сцепил пальцы в замок. – А почему вы так уверены, что Свешников не принимал наркотики?
– Что я, Скорпиона не знаю? – Поступающий в легкие едкий табачный дым слегка улучшил настроение Прилуцкого. – Он себе не враг… был. Поэтому я не возьму никак в толк, о каких таких запрещенных препаратах может идти речь. Это совершенно на него не похоже. Ну просто совершенно!
Дверь в кабинет без стука отворилась, и вошел Крячко. Прилуцкий тут же замолчал и как-то весь сжался под угрюмым взглядом Станислава. Гуров вызывал у него куда больше симпатий.
Стас молча прошел к столу и положил перед Гуровым лист бумаги. Крупными буквами на нем было написано всего одно незнакомое Гурову прежде слово. «СИДИЗКРИНИУМ». Полковник вопросительно поднял глаза. Крячко кивнул. Гуров развернул лист и указал на него Прилуцкому.
– Вам о чем-нибудь говорит это слово?
Анатолий подслеповато прищурился, дважды прочел слово по слогам, затем попытался воспроизвести вслух и отрицательно помотал головой.
– Абсолютно ничего. Что это? Похоже на… На лекарство. Да? – Брови его удивленно изогнулись, когда он осознал смысл того, о чем его спрашивали. – Скорпион принимал это?
Гуров не ответил. Существование препарата, о котором вскользь упомянул в своем рассказе Цаплин, подтвердилось. Принимал его Свешников перед смертью или нет – это еще вопрос, но на вопрос, есть ли такой препарат, опрошенные Станиславом эксперты дали положительный ответ. Сидизкриниум!
Полковник поднялся из-за стола, прошел к двери, открыл ее и позвал топтавшихся в коридоре двух подчиненных.
– Уведите его, – Гуров указал на Прилуцкого.
Анатолий ждал хоть каких-то объяснений, связанных с его дальнейшей участью, но их не последовало. На запястьях вновь щелкнули наручники, задержанного довольно грубо поставили на ноги и вывели из кабинета. Крячко занял свое законное рабочее место. Гуров встал к нему спиной, глядя в заляпанное, давно не мытое окно. Небо было серым и тоскливым. Таким оно бывало достаточно часто за последние две недели. Послеобеденный дождь, моросящий или проливной, не удивит ни одного столичного обывателя.
– Что они сказали? – не оборачиваясь, спросил Гуров.
– Все, как и описывал Цаплин, – Крячко забросил ноги на стол. – Определить наличие сидизкриниума в крови невозможно. Сужает сосуды и при повышенной дозе вполне может вызвать кровоизлияние в мозг. Как и в нашем случае… Но это еще не все, Лева, – Стас многозначительно поднял вверх палец.
– А что еще?
– Даже при средней дозе сидизкриниума, знаешь что может спровоцировать кровоизлияние?
Крячко замолчал.
– Ну? – поторопил его Гуров. Он наконец отошел от окна, приблизился к столу, склонился и двумя кулаками уперся в столешницу. Его глаза смотрели прямо в глаза напарнику. – Хватит меня интриговать, Стас. Я готов признать, что это ты нащупал нужную ниточку, а не я. Ты – молодец! Доволен? Ты этого добивался?
– Почти.
– Я признал. А теперь говори.
Крячко улыбнулся, польщенный. Даже такая скупая похвала из уст Гурова была большой редкостью. Он скинул ноги на пол и подался корпусом вперед. Лица сыщиков теперь отделяли друг от друга считаные сантиметры.
– Спровоцировать кровоизлияние могут различные вещи, Лева. Нервный срыв, антибиотики, сексуальный контакт… И удар в голову. Сильный удар. Как на боксерском ринге…
Глава 8
Фролов прошел между зрительскими рядами и поднялся к себе в ложу. Народу в клубе сегодня было значительно меньше, чем обычно. Весть о гибели Демьянова облетела город со скоростью света. Пару дней назад не стало Скорпиона, теперь Грома… А публика жаждала зрелищности. Той зрелищности, какую не могли еще или боялись продемонстрировать другие бойцы. Отсутствие любимцев толпы существенно ударило по карману Валерия Александровича. Ударило по нему и отсутствие новой партии наркотиков. Еще вчера во время боев несколько завсегдатаев покинули зал раньше времени по этой самой причине. Клуб будет нести убытки, если… Если он самостоятельно не придумает, как исправить сложившееся положение. А пока что ничего толкового на ум Фролову не приходило.
Расстегнув пиджак, Валерий неохотно перевел взгляд на ринг. Двое крепких парней, один из которых был у Фролова, в общем-то, на хорошем счету, от души мутузили друг друга, демонстрируя неплохие бойцовские качества, но все это было не то. Не было изюминки. Огонька! Задора, что ли.
