это решительность и беспощадное подавление любого сопротивления. Поэтому его бойцы скачут по всей Прибалтике, сметая крестоносцев. Не дают им ни спать, ни пить.
«Брал он дань со всех окружающих стран, — уныло отмечает в своём свитке орденский хронист, — а на тех, которые не давали дани, насылал войско и опустошал, причиняя немцам всякое зло, какое только было в его власти».
Юрьев стал кошмарным сном любого меченосца. Церковь несла убытки. План по крещению язычников не выполнялся. Добыча поступала в казну всё реже, да и число пожертвований резко сократилось. Дело божьих дворян рушилось под неутомимыми усилиями одного деятельного русского князя. Он брал реванш за все свои прежние страдания, заставляя страдать обидчиков. Ох, и припомнились кошке мышкины слёзки.
Начал Вячко методично и крайне осмотрительно, избегая больших городов и крепостей, уходя от прямого столкновения с большими силами крестоносцев, тщательным образом выстраивая каждую свою операцию. Заранее прощупывал почву, местность, отрабатывал пути подхода и отхода. В своих мыслях и планах он шёл дальше тех и ориентировался быстрее тех, кто был вокруг него, и тех, кто обосновался здесь до него, считая себя хозяевами. Он появлялся со своими людьми там, где слабых не мог защитить ни договор, ни закон, ни меч, и наводил порядок и восстанавливал справедливость так, как он это видел сам. А местный народ, понимая, что если справедливость не может торжествовать вообще, то с большой признательностью встречал её любые частные проявления.
Истошным криком зашлись тут пилигримы. Ведь никогда раньше с ними такой беды не случалось. Совсем уж они ослабели, не зная, как спастись от этой напасти. За любое проявление беспечности он карает. За любую неосторожность часто приходится расплачиваться жизнью. Беспощадный профессионал-боец. Волкодав!
Стали меченосцы совещаться, что им теперь делать. Стали на князя всякие приманки да ловушки ставить, западни на него хитрые расставлять, чтобы обманом его извести, пробуют и так, и этак. А результата нет. Вячко всегда держал ушки на макушке и в капканы, расставленные на него, не попадался.
Страх поселился в сердцах крестоносцев. Порой пилигримы не решались выйти из своих укрытий, боясь засад, расставленных князем, в окружавших их города и замки лесах.
Как-то раз пилигримы из замка Икесколы вышли для сбора созревшего хлеба. Страхуясь от неприятных сюрпризов, они захватили оружие с собой. Выставили охрану. Жали, кто серпом, а кто и мечом, опасаясь нападения русских дружинников. И всё же семнадцать человек из них было перебито засевшими в лесу людьми юрьевского дьявола.
«На то и щука в море, чтобы карась не дремал», — гласит наша народная мудрость.
В другой раз все началось с похода довольно большого отряда крестоносцев на эстов. Поход был удачный. Меченосцы, разграбив всю окрестную область, собрав большую добычу, подожгли все окрестные селения — «осеки», как называют их сами эсты. Довольные результатом, они согнали в одно огромное стадо пленных и скот и двинулись с богатой добычей в столицу. Основную массу среди пленников составляли женщины, малые дети. Этот живой товар защитники церкви вели в Ригу. Пленных там обычно продавали за хорошие деньги. Как говорится, «чем больше радость у христиан, тем сильнее печаль и смущение в массе язычников».
Эсты, сами не рискуя напасть на немцев и отбить несчастных, угоняемых в неволю, тут же отправили в русскую крепость гонцов с призывом о помощи, а заодно и маршрутом, по которому должен был двигаться отряд обидевших их меченосцев. Услыхав об этом, князь Вячко решил освободить пленных и выступил с дружиной вслед за врагами. Наведение справедливости начинается с любой малости.
Комтур Теодорих, что вёл отряд, приказал наконец устроить привал. Сделал он это не ради рыцарей, которые ехали на конях, а ради пленённых женщин с детьми, идущих пешком, некоторые из которых уже просто падали от нечеловеческой усталости. Если вам кажется, что комтур проявил к ним жалость, то не обманывайте себя, брат-рыцарь, служащий неустанно интересам Девы Марии, жалел не их, он жалел товар, которым они были, и деньги, которые он мог потерять.
Комтур Теодорих был одет в кольчугу с длинными рукавами и капюшоном, прикрывающим голову, которую венчал стальной шлем с отверстиями для глаз и с дырочками для дыхания, больше похожий на ведро, чем на головной убор. И вот это самое «ведро» комтур уже давно мечтал снять, только ждал подходящее для этого случая место и время.
Наконец попалось удобное место для лагеря. Небольшой лесок расходился широким зеленым лугом, через который протекал чистый звонкий ручей. Можно было и воды набрать, и заготовить дрова для костров.
В этот час самый час, когда меченосцы располагались на ночлег, моля Деву Марию о том, чтобы без приключений добраться до дому, в Юрьеве князь Вячко садился на своего боевого чёрного как смоль коня. Дело предстояло нелёгкое, и князь был облачён подобающим случаю образом. В левой руке он держал ярко-красный миндалевидный, со срезанным верхом щит, на котором был изображен святой Георгий. В правой руке сжимал копье.
Вячко повел своих воев с большой осторожностью и аккуратностью. Шли они скоро, одними лишь им ведомыми тропами, что буквально продирались то сквозь еловую, то осиновую чащобу. Догнали быстро.
Ничего не подозревающий пилигрим сидел у затухающего под утро костра, как вдруг просвистела стрела и острым жалом впилась ему в грудь. Он закачался и упал лицом в траву.
— Засада! — успел крикнуть его напарник и схватился за меч, но достать его из ножен не успел. Вторая стрела вонзилась ему между лопаток.
Когда «Братья Христова воинства» увидели, что их настигли и атакуют, а главное кто, они в ужасе закричали, но деваться уже было некуда, и католики все вместе ринулись навстречу христианам, надеясь на своё численное превосходство. Но только вот ни криком, ни числом им было Вячко не напугать. В рукопашной схватке тренированные гридни Вячко спокойно взяли бы верх над любым, даже численно превосходящим противником.
Подняв княжеское знамя, гридни из Юрьева ударили по врагу, убивая с быстротой и жестокостью направо и налево. Вячко был, как всегда, впереди, на лихом коне, показывая своим воям пример. Первого меченосца он попросту снёс ударом копья, повалив его на землю вместе с лошадью. Рыцарь уже больше не поднялся, но и копьё не выдержало. Отбросив в сторону не нужные больше обломки и продолжая двигаться дальше, Вячко потянул из ножен меч. Он ловко уклонился от удара наскочившего на него с боку тевтона, чей меч глухо просвистел в трёх пальцах от головы, и ударил в ответ. Лезвие столкнулось с лезвием, искры посыпались
