ни единого дома во всей округе. Я поняла, что полностью оторвана от мира.
Солнце стояло высоко, заливая своими лучами каждую пядь земли. Моя комната оказалась на втором этаже. Я выглянула наружу – внизу росла трава, густая и темная, гораздо более темная, чем виноградные лозы.
Руки уперлись в подоконник. Внутри меня зазвучал зов свободы. Отсюда вполне можно было спрыгнуть на траву, броситься прочь со всех ног и затеряться среди виноградников. План выходил чертовски простым и соблазнительным.
Но действительно ли простым?
Я осмотрела комнату в поисках чего-нибудь полезного. Уставленные классической литературой полки. Кипа журналов под столешницей. Вдруг я заметила небольшую коробку. В ней лежала одна роза – свежая, срезанная явно этим утром. Под цветком была записка:
«Не надо бежать».
Подписи не было, но я поняла, кто оставил мне предупреждение.
Тогда я обследовала ванную комнату. Старинный кафель, украшения в итальянском вкусе… Да, если для меня это и тюрьма, то, во всяком случае, тут красиво. Всегда мечтала жить в таком месте.
Другая дверь вела в остальные помещения дома. Я толкнула ее, рассудив, что если окно было не заперто, то мне вполне позволялось выйти из комнаты и прогуляться по всему дому.
Снаружи я увидела широкую лестницу справа, а слева – длинный коридор.
– Доброе утро, мисс, – словно из ниоткуда раздался чей-то голос.
Передо мной возник лакей в ливрее. Несмотря на свой преклонный возраст, он держался с большим изяществом. Взгляд дружелюбный.
– Кто вы? – охнула я.
– Ларс. Рад с вами познакомиться. – На мой вопрос он так и не ответил. – Его светлость сию минуту изволят спуститься к завтраку. Не угодно ли вам присоединиться?
А что, как будто бы у меня есть выбор! Да и есть хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы.
– Ладно.
– Простите? Я желал бы услышать «да» или «нет».
Я посмотрела на старика с раздражением:
– Ну, да.
– Уже лучше. Прошу вас следовать за мной.
Я двинулась вслед за лакеем вниз по лестнице. Все окна и двери в доме оказались выполнены в том же стиле, что и окно в моей спальне. Плитка выглядела довольно потертой и явно была старой; все же интерьеры просто сияли роскошью. Да, мой новый хозяин жил не в особняке, а во дворце. Дом Боунса по сравнению с этим выглядел какой-то конурой, убожеством. Впрочем, как и сам Боунс. А здесь чувствовался вкус.
Ларс провел меня в столовую. Одну из стен занимало целое окно, сквозь которое виднелись те же виноградники. За столом красного дерева могло уместиться человек шестнадцать. Он что, постоянно приглашает к себе на обед такую толпу?
Ларс отодвинул для меня стул и, когда я села, придвинул к столу:
– Они будут через минуту.
С этими словами он удалился, оставив распахнутой двустворчатую дверь. Со стороны кухни раздался звон посуды.
Я сидела, не шевелясь, разглядывая дивный пейзаж, что расстилался за окном. Мне было страшно, но я не могла не восхититься красотой природы. Ничего подобного я еще не видела и, судя по всему, вряд ли когда-нибудь увижу.
Через несколько секунд в столовую вошел он – в голубом морском кителе и темно-лиловом галстуке. Выглядел столь же величественно, как и тогда, в буфете оперы. Уверенный в себе, осанистый, с широкими, мощными плечами. И хотя он не произнес ни слова, сразу стало ясно, кто здесь хозяин. Да, он выглядел одновременно угрожающе и привлекательно.
Едва он сел за стол, как в комнату вошел Ларс, словно по какому-то тайному знаку. Были поданы омлет с грибами, томаты и шпинат. Кроме того, Ларс поставил перед ним чашку черного кофе и положил утреннюю газету.
Тот поблагодарил слугу по-итальянски. Во всяком случае, мне так показалось.
Ларс поставил передо мной те же блюда и положил газету на английском языке. После чего он оставил нас одних, прикрыв за собой дверь.
Мой похититель отхлебнул кофе и раскрыл свою газету, словно меня не было здесь вовсе. Он даже не взглянул на меня, словно такое было уже не раз и не два.
Я ела молча, наслаждаясь вкусом пищи. Все было очень свежим, словно собранным час-другой назад. Овощи, например, совсем не были похожи на те, что я покупала в супермаркете. Кофе вообще нельзя было сравнить с теми помоями, какими потчевал меня Боунс. Нет, действительно, здесь все было лучше. Прямо передо мной лежал номер «Нью-Йорк Таймс», и я могла разобрать один из заголовков.
Он сидел и читал, не замечая меня. Перевернул страницу и вновь углубился в чтение.
– А что я…
– Говорить будешь только после того, как я дочитаю, – сказал он, не отрываясь от газеты.
Он ковырнул вилкой в тарелке и глотнул кофе.
Вот мудило!
Прошло минут тридцать. Он прочитал всю газету от начала до конца, аккуратно сложил ее и положил на стол:
– Да?
Теперь я читала свой номер, игнорируя его присутствие.
Он сделал еще глоток и сказал:
– А ты злющая, не так ли?
– Скажу прямо: мне не нравится, когда со мной обращаются, как с собакой.
– Ну что ж… Думаю, что скоро ты будешь другого мнения на сей счет.
С этими словами он вырвал у меня газету и бросил на стол.
Он реально бесил меня, и мне хотелось ткнуть его вилкой в глаз. Но я боялась. Промахнуться.
– Ты получила утром мою записку. – Ненавижу, когда вопрос задают в утвердительном тоне. От этого несет невыносимой заносчивостью. Он вел себя так, словно владел всем миром, включая меня. – Бежать все равно бессмысленно.
Мне стало интересно, отчего он так думает, но спрашивать было западло. Пусть сам побесится.
– Я вживил чип тебе в лодыжку. Так что я знаю, где ты и куда направляешься. Ближайший город находится в тридцати милях отсюда. Тебе все равно не удастся добраться туда раньше меня, даже если ты угонишь машину.
Я инстинктивно схватилась за ногу и нащупала небольшой бугорок:
– Ну ты урод!
– Могу извлечь, если захочешь.
– Так извлеки сейчас же!
– Но тогда придется запереть тебя в комнате. На окно я поставлю решетку, а еду тебе будут приносить под дверь. Если считаешь, что так будет лучше, давай я выну его. – Е**чий мудак! – Ну, что скажешь?
Я отвернулась, чтобы не повторить свою мысль вслух.
– Именно так я и думал.
Он выпрямился и теперь стал похож на бизнесмена на деловых переговорах. Его пиджак не стеснял движений. Каждый жест его поражал элегантностью. Он был убийцей, но в свободное от ремесла время выглядел как истинный дипломат.
– Зачем я здесь?
Проснувшись утром, я не
