Местоположение «Танаиса» держалось в строжайшей тайне, искусственно созданная система была защищена мощными рубежами систем противокосмической обороны, и все же объединенные силы Диких Семей сумели провести атаку.
Их флотом командовал «Отделившийся» – высшая разумная особь в древней иерархии Инсектов. О его появлении знали, несколько раз приходили сообщения о его гибели, но, как выяснилось, в известных конфликтах уничтожались его мнемонические клоны, сам же «Отделившийся» оставался в стороне, избегал смертельных опасностей. Он сосредоточился на поиске древних генетических технологий Единой Семьи и преуспел там, где потерпели фиаско лучшие умы Конфедерации.
Катя зябко поежилась. От краткого изложения глобальных событий веяло холодом неизбежности, предопределенности свершившегося.
Она вновь вернулась к сделанной по поручению Святогора сжатой информационной выборке:
«Общеизвестно, что в результате эволюции общественного разума Инсекты выработали телепатические способности, оказывающие воздействие, в том числе и на представителей иных биологических видов. Ментальное поле муравейника подавляет волю, оно способно препарировать разум, извлекать нужную информацию. Единственным эффективным средством защиты от подобных атак считались устройства, разработанные логрианами, – так называемые «мнемонические блокираторы».
Катя взглянула на два расположенных рядом голографических монитора.
Первый демонстрировал изображение «телпа» – мыслящей особи муравейника, обладающей сокрушительной силой телепатического воздействия, второй демонстрировал облик «двалга» – беспощадного бойца, способного к самопожертвованию ради достижения поставленной перед ним цели.
Вид чуждых существ вызывал невольный озноб. Именно они составили ядро диверсионных групп, которые «Отделившийся» сумел внедрить на станцию «Танаис».
Генетически усовершенствованные телпы, от атак которых уже не защищали блокираторы, подчинили своей воле дежурную смену мнемоников, заставили их нейтрализовать системы противокосмической обороны, в то время как двалги захватили основные коммуникации «Танаиса».
Армада вражеских кораблей, в течение пяти лет двигавшаяся в газопылевом шлейфе кометы, получила возможность беспрепятственно сблизиться со станцией. По замыслу «Отделившегося» эскадры объединенного флота перед атакой на человеческие миры должны были пройти переоснащение, на них планировалось установить мобильные гиперприводы, хранящиеся на складах центра утилизации, и системы тяжелых вооружений, демонтированные с кораблей эпохи Галактической войны.
Драматичные подробности схватки за «Танаис» больно задевали воображение.
Нескольким мнемоникам удалось избежать общей участи, они освободили часть пленных, вернули контроль над некоторыми секторами систем противокосмической обороны, но силы были неравны, ничто не могло переломить ситуацию.
Защитники «Танаиса» пошли на отчаянный шаг. Они дождались, пока вражеский флот полностью окружил станцию, а затем подорвали ядро реакторов искусственного мира.
Армаду чужих уничтожил титанический взрыв.
Из всего гарнизона «Танаиса» уцелел лишь один человек – Илья Тернов, прикрывавший последнюю атаку своего ведущего, Радека Хорватова.
Слеза скатилась по щеке Кати.
Ей было страшно. Она не могла вообразить, что пришлось испытать защитникам «Танаиса». Как можно бороться, если человеческий рассудок оказался беззащитен перед ментальным воздействием вражеских бойцов, выращенных по древним технологиям эпохи расцвета цивилизации Инсектов?
Что ждет нас, наш мир, если подобное повторится?
Она погасила голографические экраны, прошла в отделенный перегородками бокс, села подле Ильи, долго смотрела на него, пока шелест открывшейся двери не заставил ее вздрогнуть.
– С ним все будет в порядке, – Святогор взглянул на показания приборов, поправил один из датчиков. – Фильтрация прошла успешно. Нам удалось выделить и удалить следы телепатического воздействия. Они как заряды замедленного действия. Похожи на дремлющий компьютерный вирус, активирующийся при наступлении особых условий. Разум их блокирует, но в моменты стресса защита ослабевает. Знаешь, – он сел на кушетку рядом с Катей, – я был не прав. Мое отношение к людям… изменилось.
– Что будет дальше, Святогор?
– В глобальном смысле? Ударят ли Инсекты вновь? Соберут ли силы после гибели армады?
– Что будет с нами?
– Тернов очнется через пару часов. Он будет чувствовать себя хорошо отдохнувшим. Теперь я могу сказать, что немного знаю его. Даже той капли травматических воспоминаний, которая была визуализирована в процессе фильтрации, достаточно. Он не остановится, будет искать отца. И раз уж он намерен добраться до «Европы», у меня есть мысли на этот счет.
– Попытаешься его использовать?
– Нет. Попытаюсь вам помочь, – гибрид встал. – Побудь с ним, он скоро очнется. А я пока пойду отдам пару распоряжений относительно наших пленников.
– Святогор!
Он обернулся.
– Спасибо. Я не стану говорить Илье о фильтрации.
– Разумеется. Так будет лучше. Ты хотела что-то еще?
– Ты можешь достать для меня информацию?
– Смотря какую. Говори, что тебя интересует?
– «Отделившийся», – тихо произнесла Катя. – Я хочу понять, почему он так ненавидит людей? Почему идет путем разрушения?
– Боюсь, ты просишь слишком много. Я попробую, но не стану ничего обещать. Возможно, истины не знает никто и достоверной информации просто не существует.
Анклав. Трое суток спустя…
В холле резиденции Святогора горел яркий свет.
Тернов лишь хмыкнул, обежал взглядом коллекцию старинной мебели, затем предложил Кате сесть, кивком указав на расставленные полукругом кресла.
Девушка неохотно отпустила его руку, присела, обеспокоенно взглянула на Илью.
По его лицу пробежала тень. Он постоянно прислушивался к своим ощущениям. Приняв объяснения Кати относительно тяжелой контузии, Тернов все же чувствовал: что-то необычное происходит с ним. Как ни странно прозвучит, но подсознательную тревогу вызывало слишком хорошее самочувствие, бодрость, кристальная чистота мышления.
– Зачем нас пригласил Святогор? – негромко спросил Илья.
Его дыхание обожгло. Катя на миг замерла. Сердце билось неровно. Она не отпускала руку Ильи, словно превратилась в маленькую доверчивую и немного испуганную девочку, заплутавшую в грезах. Предстоящий путь пугал и манил ее. Столько противоречивых чувств прожито за несколько дней. Прошлое теперь похоже на существование в крохотном замкнутом мирке, который всего лишь ничтожная частица огромной и сложной реальности.
– Святогор согласился помочь нам. На определенных условиях, – после некоторой паузы ответила она.
– Что станет с ребятами?
– Не волнуйся, – Катя крепче сжала его руку. – Они скоро придут.
Дверь распахнулась.
– Доброе утро, – Святогор появился на пороге в сопровождении невысокого худощавого мужчины. – Знакомьтесь, это Искандер.
– Привет, – Катя кивнула ему, как старому знакомому.
Тернов встал, пожал протянутую руку.
– Илья, – произнес он.
В облике Искандера было много выразительных черт. Сильное рукопожатие, спокойный, проницательный взгляд темных глаз, тонкие черты смуглого лица, точные скупые движения, сдержанная молчаливость, сеточка ранних морщинок у глаз, проседь в висках, – несвойственные для гибрида признаки возраста в первый момент сбивали с толку, не позволяя с точностью определить, кто он на самом деле. На жителя мегаполиса однозначно не похож. Височного импланта нет, волосы, собранные на затылке, открывали эту немаловажную деталь.
– Искандер один из нас, – рассеял всякие сомнения Святогор. – Он охотник на сервов. Знает дикие территории как свои пять пальцев…
«Интересное утверждение, – Тернов теперь иначе воспринимал Искандера. – Зачем гибридам охотиться на сервов?»
Тот как будто прочитал немой вопрос во взгляде Тернова и неожиданно уточнил:
– Я занимаюсь отловом редких образцов эволюционировавших машин.
Илья кивнул. Важное пояснение.
Дверь резиденции вновь открылась. На пороге появились трое диггеров в сопровождении двух гибридов. На лицах друзей Тернов прочел смятение, их движения были медленными из-за силовых оков.
Илья порывисто встал.
– Почему их не освободили?!
– Всему свое время. Присаживайтесь, – Святогор указал на свободные кресла, – теперь все в сборе, и мы можем спокойно обсудить сложившуюся ситуацию.
– Не о чем говорить, – с вызовом обронил Вандал.
– Остынь, – хмуро одернул его Стек. – Привет, Илья, – он взглянул на Тернова. – Как сам?
– Потом поговорите, – вмешался Святогор.
– Как скажешь, – Стек уселся в кресло.
Сашка-Пилигрим остался стоять. Он обескураженно осматривался по сторонам, словно не очень-то верил собственным глазам.
