— А чтоб тебя…! — ругался старлей, просыпав очередную порцию мимо бутылочки.
Проявляя чудеса ловкости, старлей таки приготовил смесь.
— Хавай зараза!
Мальчишка принялся за еду. Время от времени он выпускал соску и радостно говорил своему спасителю:
— Гу!
Он был счастлив. Высосав бутылку, младенец принялся играть с нею, ударяя ладошкой по соске и радостно гугукая. Еда привела его в благодушное настроение, но у старлея были другие планы. Костик затолкал младенца обратно в сумку.
— Так. Сейчас будем спать, — распорядился он.
Разведчик взял сумку на руки, встал, намереваясь укачать ребёнка. В этот момент пол качнулся у него под ногами, стены подвала задрожали, с потолка посыпалась пыль. В убежище проник гул, подобный далёкой канонаде. Начинался Выброс.
Костя аж застонал с досады. Он до последнего надеялся, что выброс не состоится. Сколько раз уже бывало: посверкает, погремит, а выброса нет. Прошёл стороной или вовсе не состоялся. Но вот он — великий и ужасный! Энергетический шторм, рождающийся в глубинах Зоны, перекраивающий карту, сметающий старые ловушки и порождающий новые. Костик рассчитывал осторожненько пройти по знакомым местам, минуя отмеченные на карте очаги повышенной аномальной активности. Но какое там! После выброса из подвала нос будет опасно высунуть.
— Чтоб тебя…! Чтоб тебя…! Чтоб тебя…! — бормотал Семёнов.
Он ходил от стены к стене, пытаясь укачать ребёнка. Но мальчик, должно быть почувствовав творящуюся наверху катавасию, орал взахлёб.
— Баю баюшки-баю! — напевал Костик с остервенением и на ходу импровизировал: — Засыпай а то порву. Засыпай засранец вредный. Баюшки-баю!
Ребёнок от такой колыбельной кричал пуще прежнего. Он изворачивался, пытаясь вылезти из сумки, а за стеной бушевал Выброс, и страшно было подумать, что только полметра не слишком прочного бетона отделяют подвал от мечущихся эфирных вихрей. Не выдержав, Костик сбросил сумку на пол.
— Да какого ж рожну тебе надо!?
Мальчик рыдая тянул к офицеру ручонки. Тот не выдержал, взял ребёнка на руки, провёл ладонью по реденьким детским волосёнкам.
— Ну чего разорался? — спросил он. — Всё хорошо, я с тобой. И этот хрен, — Костик пнул убитого кровососа, — совсем дохлый и нестрашный.
Выброс продолжался, стены убежища подрагивали, но ребёнок успокоился на руках у Костика. Расхаживая по подвалу, старлей прикидывал, как же ему теперь выбираться из зоны отчуждения. Требовалось не просто пройти из пункта «А» в пункт «Б», а ювелирно миновать все вновь появившиеся очаги аномальной активности, чтобы горячее дыхание Зоны не коснулось ребёнка. Размышляя, старлей не заметил, как ребёнок заснул у него на руках.
Осторожно стараясь не разбудить младенца, Костик положил его в обратно в сумку, выпрямился, держась за ноющую поясницу. А всего-то делов было — ребёнка укачать. И как только люди соглашаются детей заводить?
Костик раскатал на полу пенку, присел на неё. Разведчика мутило от усталости. Отчаянно хотелось есть и спать. Костик привёл в порядок автомат, положил рядом, чтоб далеко не тянуться. Вынул из ранца пластиковый пакет с сухпаем, открыл. Так, что у нас сегодня на ужин? Каша растительно-мясная, она же гречка с мясом, консерва тушёная, галеты, чай…. Интересно, какой балбес упорно засыпает в пакетики чай вместе с сахаром? А если боец имеет желание пить чай несладким? Старлей пристроил на таганок кружку с водой для чая, зажёг таблетку спирта. Не дожидаясь, пока вода закипит, вскрыл консервную банку и принялся за еду.
Кстати, о воде. Вымыв задницу ребёнку, Костик истратил больше половины фляги. В ранце у него лежала ещё полуторалитровая бутылка с водой, но такими темпами и её надолго не хватит. Полесье конечно не пустыня Сахара, вода здесь есть. Но такая, что от неё если не дизентерия прохватит, то радиационный понос.
Старлей снял с таганка закипевшую кружку, высыпал в неё заварку. Огрызок сухого спирта догорал синим пламенем, его слабый свет создавал в убежище подобие уюта. В углу мерцало марево над «ведьминым студнем», Выброс никак не повлиял на аномалию. Буря на поверхности стихала, стены уже не тряслись, лишь прислонившись к бетону можно было почувствовать нарастающую временами вибрацию словно от проходящего рядом поезда. Из отдушин, ведущих из убежища дальше в подземелье, доносились неясные шорохи, скрипы, металлическое позвякивание. Старый заводской корпус жил своей жизнью, и что в нём за зверушки водятся, чёрт его знает! Глядя на труп кровососа, Костик подумал о том, что неплохо бы его выбросить наружу, как только там всё уляжется. Нехорошо ночевать в одном подвале с падалью. Обсосав эту мысль со всех сторон, Костик решил, ничего не предпринимать. Труп привлечёт падальщиков, они устроят грызню. А те, кому ничего не достанется, устроят засаду у выхода из подвала. С этой мыслью старлей задремал.
Он проснулся внезапно, словно от толчка и сразу зажёг фонарь. Костик не сразу сообразил, что же его разбудило. Кровосос лежал на прежнем месте, но как-то иначе. Когда Костик его добивал, зверь упал мордой вниз, а сейчас он повернулся на бок и подтянул ноги к животу. Разведчик слышал о невероятной живучести этих тварей, но сам видел чудо регенерации впервые. Было бы очень легко застрелить зверя, пока он не пришёл в себя окончательно. Костик глянул краем глаза на ребёнка. Мальчик спал, выпростав из сумки ручки. Мысль от том, что придётся снова укачивать младенца ужаснула его. Нет, уж лучше в рукопашную с кровососом….
Костик привстал. Кровосос смотрел на разведчика единственным уцелевшим глазом. Зверь тихо заворчал. Разведчик вынул нож и в этот момент кровосос бросился. Для твари с простреленной головой он двигался очень даже неплохо. Кровосос выбросил вперёд руку, пытаясь достать человека когтями, промахнулся и сам едва увернулся от ножа. Лезвие ударилось в стену и переломилось с жалобным звоном.
— Ах ты сука! — рассвирепел Костик, вспомнив, что за нож отвалил полторы тыщи и ещё бутылку водки сверху, слесарю на опохмел, — Замочу!!!
Схватив кровососа милицейским хватом — за глазницы, Костик довернул его и приложил зверя виском о выступ в стене.
— Урою гада! — и снова удар.
— Сдохни!
После третьего удара кровосос обмяк, его голова стала напоминать дыню, в которую сперва ткнули отвёрткой, а потом стукнули кувалдой. Костик подтащил спарринг-партнёра к «ведьмину студню».
— Посмотрим, как ты теперь регенерируешь.
Прозрачная масса аномалии сперва прогнулась под кровососом, потом с шипением, напоминающим шелест прибоя, охватила его. Тело задёргалось, и было непонятно, то ли кровосос бьётся в агонии, то ли аномалия так расправляется со своей добычей. Шипение нарастало, зелёный свет заполнил подвал, и Костик уже начал жалеть о том, что разбудил аномалию. Всё кончилось внезапно. «Студень» погас, вернувшись в своё прежнее состояние, и над нею воспарил крохотная искорка, похожая на светящийся осколок нефрита.
«Слюда», — услужливо подсказала память. — «Редкий артефакт, отпугивает хищников, но при этом усиливает кровоточивость. Всё, что осталось от кровососа».
Костик посмотрел на младенца. Тот уже не спал, глядя на старлея ясными глазами. Мальчик завозился, поворачиваясь на бок, снова посмотрел на Костика и сказал:
— Ы!
Старлей глянул на часы — половина четвёртого. Через полчаса выходить. И поспать в эту ночь не судьба.
Утро было прохладным и туманным. Деревья с чёрной от влаги корой смутно выступали из белой пелены. Пахло сыростью и прелью. В лесу было необычно тихо, лишь изредка раздавался шорох в подлеске. Против ожидания идти по лесу было легко. Завихрения тумана отчётливо обозначали гравитационные аномалии, голубое свечение, хорошо видимое в утренней мгле, выдавало расположение электр. Разведчик легко шагал по мягкому ковру из мха, обходя стороной свисающие с ветвей лохмы ржавых волос. До периметра оставалось примерно пол дня ходьбы.
Гейзер Костик услышал издалека. Мощное шипение и плеск воды гулко отдавалось от стволов деревьев. Лес кончился, разведчик вышел к обширной заболоченной низине. Метрах в трёхстах впереди, посреди озера вверх бил мощный гейзер. Вода вздымалась на высоту пятиэтажного дома и с грохотом рушилась вниз, взбивая бурты нехорошей желтоватой пены. Костик благополучно проходил мимо этого озера несколько раз и никогда ничего подобного не видел. Вероятно, гейзер был следствием последнего Выброса.
Костик вынул подзорную трубу со встроенным радиометром. На атомных объекта такие использовали для дистанционного измерения радиации высокоактивных объектов. Радиометр показал пятьсот рентген в час в эпицентре гейзера — гарантированная лучевая болезнь для всякого, кто рискнёт форсировать озеро. Если гейзер проработает в таком темпе ещё несколько дней, водозаборные станции придётся останавливать по всему Днепру. Костик провёл трубой вправо и влево от озера. Везде были мощные радиационные поля. В своём комбинезоне разведчик мог бы пробраться краем озера. Там имелся проход со сравнительно низким уровнем излучения. Но ребёнка там не пронесёшь. Не под комбинезон же его прятать — задохнётся.
