Старлей тоскливо посмотрел другой берег, где сквозь водяную пыль белели стволы берёз, ещё не успевших пожухнуть от действия радиации. За берёзками начинался почти нормальный лес, без ядовитого папоротника и снорков, прыгающих с ветвей. Час ходу и он выйдет к блокпосту своей бригады. Где будет баня, обед и чистая постель. Всего то делов — пройти сквозь облако радиоактивной водяной пыли, которую ветер сносил от бушующего гейзера…. Костик посмотрел на ребёнка, дремлющего в сумке, потом перехватил сумку поудобнее и двинулся обратно, вглубь Зоны.
Около полудня Семёнов поднялся на поросший тёрном пригорок, с которого виднелся одиноко стоящий среди леса заводской корпус. Практически, он вернулся к тому, чего начинал своё путешествие. Солнце припекало, трава звенела от стрёкота множества кузнечиков. Выбрав укромную полянку среди кустарника, Костик расстелил пенку и пустил на неё ребёнка. Разведчик быстро проглотил остатки вчерашнего сухпая, выскреб из банки остатки молочной смеси и приготовил еду для ребёнка. Малыш принялся за еду, удобно расположившись на руке старлея. Он ел, жадно причмокивая и временами отрываясь от бутылочки, чтобы понаблюдать за полётом вспорхнувшей рядом бабочки. А Костик думал о том, что кормить ребёнка больше нечем. Смесь закончилась и вряд ли грудничку подойдут продукты из солдатского пайка. Опустив малыша на пенку, разведчик развернул сложенную гармошкой карту сектора. Рассматривая её, Костик краем глаза следил за малышом. Когда мальчик норовил уползти, старлей не слишком вежливо брал его за шкирку и оттаскивал на середину пенки.
— К людям надо выбираться, — заключил Костик, сложив карту. — А не то прибежит за нами страшный зверь писец.
Не скажу, что старлей очень любил человеческое общество. Да и какие люди в Зоне? Так, огрызки общества. Просто оценив свои возможности, разведчик понял, без посторонней помощи он ребёнка живым из Зоны не вынесет.
Артель «диких» сталкеров, куда направлялся Костик, осела в бывшей Гавриловке. У них там находился лагерь и что-то вроде комиссионки, в которой можно было сбыть добычу, запастись оружием и продуктами не пересекая периметр Зоны. От самой Гавриловки после нескольких особо жестоких выбросов даже стен не осталось. И стоя посреди бывшего села, Костик не видел вокруг ничего кроме бурьяна выше головы, из которого кое-где выступали накренившиеся руины.
— Ну чё встал, вход прямо перед тобой, — подсказали разведчику.
Костик обернулся на голос и увидел двух пацанов в камуфляже, расположившихся под растянутой на кольях плащ-палаткой. Сторожевой пост, надо полагать.
— Входи мужик, не обидим, — пообещали сталкеры.
«Главное, чтоб я вас не обидел», — подумал Костик, но вслух ничего такого не сказал. Для сталкеров его бригада была злейшим врагом, поскольку в вопросах «тащить и не пущать» внутренние войска наиболее компетентны. Поэтому раскрывать свою подлую вэвэшную сущность старлей не собирался, решив косить под старателя-одиночку. Благо, армейскую химзащиту, не слишком удобную, но дешевую и очень прочную, в Зоне носил чуть ли не каждый второй бродяга. А документы здесь не спрашивали.
Костик спустился по кирпичным ступеням, истёртым настолько, что ничего не стоило по ним загреметь, распахнул железную дверь. В нос шибанул запах столовки. Старлей оказался в просторном подвале, оставшемся от разрушенного дома. Сквозь пелену табачного дыма с трудом пробивался свет тусклой лампочки. Под кирпичными сводами стояло три стола. За дальним шла игра. Метал рослый детина в спущенном до пояса комбезе. Поверх грязной поддёвки банкомёта блестела цепь с распятием литого золота. Напротив сидел молодой парень с незаживающей язвой радиационного ожога в пол лица. Язва была кое как заляпана зелёнкой. За другими столами напивалась компания мрачных оборванцев в драных куртках, но с отличным оружием. На Костика никто не обратил внимание. Вошёл человек, значит так надо. А нет, так его быстро успокоят.
Старлей подошёл к подобию барной стойки, сколоченной из необструганных досок. За нею хозяйничал Вася Винт, бармен, скупщик артефактов и по совместительству информатор разведотдела бригады. Костик поставил на стойку переноску с младенцем, накрытую накомарником. Ребёнок сладчайше спал.
— Привет. У тебя молоко есть? — спросил Костик.
Винт узнал офицера, глаза его забегали.
— Я спрашиваю, молоко есть?
Бармен наконец овладел собой.
— Деньги покажи, — потребовал он, наглец этакий.
Костик вынул котелок и открыл его. Мягкое сияние «слюды» озарило подвал. Даже игроки оторвались от карт, любуясь светом чистой красоты. Винт сгрёб артефакт под стойку и свет погас. Вместо него бармен отсчитал купюры. Торговаться здесь было непринято.
— Есть сгущёнка, четыре банки, — сказал он.
— Давай все.
— Так ведь консервы здесь того… Кусаются! Дорого их тащить через кордон.
— Наплевать.
Банки переместились из под барной стойки в ранец к разведчику. Костик приподнял край накомарника — мальчик спал как ангел.
— Что у тебя насчёт пожрать? — спросил старлей.
— Есть свиные отбивные и картошка. Котлеты жарятся. Советую дождаться котлет, потому что сам знаешь, кабанчики тут жилистые.
— Слушай, давай что есть. А то жрать хочу так, что переночевать негде.
Бармен не соврал — отбивная оказалась неугрызимая. Интересно, откуда здесь продукты берут? Ну с кабанчиком понятно, застрелили за околицей. А картошка? Не на блокпостах же они её покупают! Вяло пережевывая мясо, Костик задремал. Из забытья его вывел хлопок по плечу.
— Привет, взводный! Вот уж не думал тебя здесь увидеть.
Случилось то, чего Костик боялся больше всего: Его опознал кто-то из сталкеров. И Костик даже знал, кто.
— Привет, старший сержант Михно. Как тушёнка разошлась?
Старлей отлично помнил бывшего старшего сержанта, служившего в бригаде по хозяйственной части. Контракт с ним разорвали раньше срока, решив, что так будет лучше и для бригады и для Михно. Из части парень ушёл сильно обиженный, от такого пощады не жди! Сейчас, когда Михно узнал взводного, у последнего осталась единственная возможность разойтись со сталкерами мирно — заговорить им зубы. А если не удастся… Что ж, патронов на всех хватит.
— Так в какую цену пошли консервы, — повторил вопрос Костик, — которые ты в бригаде тырил.
Публика в подвале загудела. Крыс не любят нигде.
— Он в вэвэшной бригаде служит, — крикнул Михно.
— Значит к нам мент поганый заглянул, — сказал детина с распятием, вставая.
— Запомни дядя, менты и внутренние войска — это две разные философские категории, — поправил сталкера Костик. — И вообще, у тебя чё, проблемы? Подходи, я их решу на счёт раз!
Только сейчас все заметили, что разведчик держит в руке пистолет. Когда он успел его достать, чёрт его знает. И направлен пистолет прямо в живот здоровяка с распятием. Компания оборванцев разом поднялась, парни заспешили к выходу. Бродяги почуяли, что сейчас прольётся ведро чьей-то крови и решили в этом не участвовать.
— Так, если у кого здесь проблемы, подходи по одному, — объявил Костик. — Я их решать буду.
В этот момент ребёнок проснулся и обнаружил, что на него, такого миленького и хорошенького никто внимание не обращает, да ещё какая-то дурацкая сетка на лице. Малыш набрал побольше воздуха и заорал. Если бы в этот момент в подвале разорвалась граната, она произвела бы меньший эффект, чем детский крик.
— Слушай, а чё это у тебя, — осторожно спросили у Костика.
— Это, пацаны, — сказал старлей, сдёргивая накомарник с сумки, — самый редкий артефакт. Называется «Детёныш человеческий, обыкновенный». Я его от самого Мостового тащу, где самолёт упал.
Народ в подвале загудел, старатели вытягивали шеи, чтоб хоть одним глазком глянуть на чудо природы — ребёнка, неведомо как занесённого в Зону. Костик понял, что сегодня кажется, его убивать уже не будут.
— Мне тут кто-нибудь даст слово!? — резкий голос перекрыл гул толпы.
Народ в подвале разом стих. Из-за стола поднялся мужчина лет сорока на вид, с аккуратно подстриженной бородкой. В его одежде не было ничего особенного, те же ботинки с высоким берцем, свитер с воротником под горло. Рядом на лавке лежал его плащ. И всё же от остальной публики он отличался разительно. Рожи у сталкеров были, скажем прямо, бандитские. Увидишь такие в темноте — испугаешься. А у бородача было лицо интеллигента. Настоящего профессора в эмиграции. Или доктора. Костик почему то сразу решил, что бородач имеет отношение к медицине.
— Так, что тут у нас?
Бородач подошёл к стойке, взяв малыша за ручки, посадил, затем с ловкостью, которую трудно ожидать от мужчины, раздел его. Все в подвале, включая Михно и самого Костика благоговейно наблюдали за его действиями.
