Важно понимать, что пресса Великой французской революции, особенно на первом ее этапе, была примером плюрализма мнений, который сложится лишь в начале XX в. Во время революции существовали газеты роялистов (приверженцев короля), такие как «Les Actes des Apotres» («Деяния апостолов»), центристов – сторонников конституционной монархии – и «левых», в числе которых «Общество друзей прав человека» и, в первую очередь, Ж.-П. Марат с его уже упоминавшейся газетой «Друг народа» и Ж.-Р. Эбер с газетой «Le Père Duchesne» («Папаша Дюшен»). Оба издания выражали, насколько это возможно, фундаменталистские взгляды, призывавшие к продолжению революции и революционному террору. Марат, к примеру, писал: «Следовало бы не только разогнать Национальное собрание и муниципалитет Парижа, но и устроить гражданскую войну».[113] Или: «Скачите в Сен-Клу, если ещё не поздно, возвратите короля и дофина в ваши страны; держите их крепко, и пусть они отвечают за события; заприте Австриячку и её деверя, чтобы они не могли больше конспирировать; задержите всех миллионеров и их прислужников; бросьте их в тюрьму; возьмите под стражу главу муниципалитета и заместителей мэра; не спускайте глаз с генерала; арестуйте штаб, уберите артиллерийский парк с Зелёной улицы, овладейте всеми пороховыми складами; пусть округа восстановятся и останутся перманентными; пусть они заставят отменить все пагубные декреты».[114] Позднее при активном участии «Папаши Дюшена» Эбера, газет «Révolutions de France et de Brabant» («Революции Франции и Брабанта») и «Le Vieux Cordelier» («Старый Кордельер») Камиля Демулена и «Le Défenseur de la Constitution» («Защитник Конституции») M. Робеспьера сложится так называемый Якобинский клуб, давший начало якобинской диктатуре, при которой будет казнен Демулен как адепт слишком соглашательской политики.[115]
Основные политические конфликты, союзы и расколы (в том числе раскол в рядах Якобинского клуба) периода Великой французской революции воспроизводила причудливая конфигурация периодической печати того времени, что свидетельствует о сложностях, с которыми сталкивается любой политический режим с несложившимися плюрализмом и привычкой к политическим дебатам, что неминуемо ведет к отсутствию консенсуса между политическими силами и попыткам политических противников стереть друг друга с лица земли. Окончательным свидетельством непримиримости политических оппонентов и соответственно стремления их расправиться с неугодными и их медиаресурсами становится приход к власти Наполеона Бонапарта и его политика в области печати.
Не смея спорить с базовым принципом, провозглашенным в Конституции (свобода прессы), Наполеон использовал более тонкие законодательные методики, которые фактически не давали прессе развиваться как инструменту плюралистического выражения мнения. Первой мерой, предпринятой для сужения спектра мнений, было резкое сокращение числа газет. Знаменитым консульским указом о газетах, изданным 4 января 1800 г., закрывались 60 газет из 73 существующих в Париже. Наполеон мотивировал эту меру тем, что многие газеты служат орудием в руках врагов Республики.[116] В целом политика первого консула, а позднее императора, четко вписывалась в принципы инструментализации прессы и ее подчинения прагматичным государственным интересам. Именно с этой формулировкой – необходимость поддержки государственного интереса – многие политики и по сей день призывают прессу не публиковать некоторые материалы. Надзор был возложен на Министерство полиции, как это было и до революции. Для осуществления контроля над печатью при министерстве был создан специальный орган, который возглавил лично министр полиции Ж. Фуше.
При этом свобода прессы мнимо поддерживалась через особую сенатскую комиссию, созданную для охраны свободы печати (учреждена 27 флореаля XII года), – декоративный орган, состоящий из семи членов сената. В эту комиссию могли обращаться авторы, типографы и книготорговцы, имеющие жалобы на стеснение в печатании или хождении какого-либо произведения. Наполеон не доверял этой комиссии, поэтому постановил, что в ее компетенцию ни в коем случае не входят абонементные и периодические издания. Таким образом, в ведении комиссии оставалось лишь регулирование книг.
Для влияния на общественное мнение император Франции создал государственную газету «Le Moniteur» («Монитёр»), а журналистам на местах запрещалось публиковать в своих изданиях какие бы то ни было политические статьи, кроме тех, которые перепечатывались из официального государственного «Монитёра». Наиболее тяжелый удар провинциальная пресса ощутила в 1809 г., когда министр полиции распорядился оставить в департаментах только по одному политическому изданию. Ближе к концу правления Наполеона активно применялась такая мера воздействия на прессу, как конфискация газет в пользу государства. Подобным образом, используя манипуляции прессой и регулярно закрывая газеты, действовал другой известный в истории политик XIX века – Отто фон Бисмарк. Именно при помощи прессы и публикации содержания оскорбительной для французского правительства депеши (Эмсская депеша) он спровоцировал Франко-прусскую войну.[117]
Дальнейшая политика Франции в сфере регулирования прессы до момента наступления ее полноценного законодательного регулирования может быть описана формулой «шаг вперед – два шага назад». Несмотря на то что Сент-Уанская декларация от 2 мая 1814 г. почти дословно повторила французский принцип свободы печати, вводимые законодательные меры и ограничения, мягко говоря, данному принципу противоречили. Череда реакционных законов сменяла либеральные. Цензура регулярно возвращалась и снова отменялась. Важно отметить, что либеральные законы чаще всего разрешали преступления печати рассматривать в судах присяжных и отменяли принципы предварительной цензуры. Законы реакционные, как правило, отменяли рассмотрение этих дел судом присяжных и вводили те или иные формы цензуры.
На основе некоторых работ мы можем восстановить хронологию этого «броуновского движения» (см. табл. 4.1).
Если анализировать события, которые сопровождали введение цензуры или, наоборот, отказ от нее, то мы увидим среди них изменение настроений монархов, ключевых элит и отчасти населения. После отречения Карла X от престола и революции 1830 г., а также прихода к власти Луи-Филиппа была принята хартия, гласившая, что цензура никогда не может быть восстановлена. Среди законов, фигурирующих в таблице 4.1, мы видим и либеральные законы, принятые во время революции 1848 г., главное завоевание которой в области печати – упразднение драконовских законов 1835 г. и возвращение преступлений печати для рассмотрения суду присяжных.
Таблица 4.2
Классификация либеральных и реакционных законов о печати во Франции в XIX в.
Источник: [Новомбергский, 2001].
Провозглашение республики происходит во Франции в разгар Франко-прусской войны, в 1870 г. К тому времени в прессе уже несколько лет действуют относительно либеральные законы 1868 г., которые затем легли в основу республиканского законодательства о печати; в них предварительное разрешение на выпуск газет заменено простым заявлением (уведомительный порядок открытия новых печатных медиа). Гербовый сбор и система предупреждений были изменены, введено регулирование распространения сведений о частной жизни граждан. Безусловно, и в период Третьей республики соблюдение конституционного принципа свободы прессы тоже было не идеальным. Недовольные реакционностью правительства и соглашательской политикой Луи-Адольфа Тьера парижские рабочие провозгласили независимое правительство и независимый политический режим, получивший название «Парижская коммуна». Этот режим просуществовал около трех месяцев и был, пожалуй, последней полномасштабной вооруженной революцией в стране. В ходе этой революции печать была хаотичной: Коммуна в первую очередь была озабочена возможностью сохранения власти в Париже, поэтому мало уделяла внимания созданию долгосрочных администраций, в том числе в сфере печати. Газеты разных политических течений и групп (преимущественно, конечно, революционные, то есть зачастую призывающие к насильственным действиям) издавались, потом закрывались, некоторые открывались снова. Многие из них не пережили нескольких выпусков. В этот период мы встречаем множество газет с названиями периода Великой французской революции. Во время Парижской коммуны издавались и «Друг народа», и «Папаша Дюшен», и многие другие. Газеты «Le Cri du peuple» («Клич народа»), «Папаша Дюшен», «Le Vengeur» («Мститель»), «La Commune» («Коммуна»), «La Révolution Sociale» («Социальная революция») выходили на протяжении всего времени правления Коммуны. Другие выходили на отдельных этапах: «La Nouvelle République» («Новая республика») издавалась 19 марта – 1 апреля; «L'Action» («Действие») – 4–9 апреля; «Caïn et Abel» («Каин и Авель») – 15–17 апреля; «Le Prolétaire» («Пролетарий») – 10–24 мая; «Le Tribun du peuple» («Трибун народа») – 17–24 мая; «Le Pirate» («Пират») – 17–20 мая. Некоторые газеты, как «Le Bulletin communal» («Коммунальный бюллетень») например, вышли всего по разу. И это – далеко не полный перечень. Известный писатель Жюль Валлес (1832–1885), один из руководителей Коммуны, выпускал ежедневную газету «Клич народа», которая была, пожалуй, наиболее читаемой в дни Коммуны. Тираж ее одно время превышал 100 тыс. экземпляров, что было неслыханным для 1870-х годов. «Клич народа» делали представители различных политических направлений: как бланкисты, так и прудонисты. (Прудонизм – это разновидность мелкобуржуазного социализма, в основе которой лежат взгляды Пьера Жозефа Прудона (1809–1865). Прудонисты предлагали уничтожить эксплуатацию путем создания производственных кредитных и потребительских ассоциаций, безденежного товарообмена и мирной ликвидации государства, в котором они видели первопричину социальной несправедливости.)
