Первый день, конечно же, никто не работал. Большинство слонялось по базе, изучая и обсуждая все плюсы и минусы обстановки. Тестировали, дегустировали, пили пиво и общались — преимущественно внутри своих групп. Проще говоря, акклиматизировались.
То, что эта база одноразовая, было понятно с первого взгляда. Внутренняя отделка из дешёвого пластика, недорогая, хотя и надёжная, система вентиляции, простенькая мебель и даже пластмассовые тарелки и вилки — всё говорило только об одном: после использования это не жалко выкинуть.
На второй день понемногу приступили к работе. Молчаливый цыган вручил Лексу — выпала их очередь — ключ от комнаты совещаний, и вся группа собралась там, чтобы обозначить первостепенные задачи. Время было около полудня, некоторые, включая Андерса, только-только проснулись и ещё толком не понимали, что происходит.
Круглый стол, вокруг десяток стульев, ещё столько же вдоль стены. В центре стола уже знакомый им голографический проектор.
Отдельно стоит вайтборд. Эта ослепительно белая доска с глянцевым покрытием — самый необходимый атрибут для любой команды разработчиков, особенно немного двинутых и разговаривающих на разных языках. В кармашке на одной из ножек вайтборда десяток разноцветных фломастеров, рядом специальная тряпка для того, чтобы стирать написанное.
К вайтборду Лекс и подошёл первым делом. Взял наугад фломастер, разделил доску пополам. На одной половине написал «AI», на другой «STUX». Подождал, пока остальные усядутся, затем спросил:
— Кто и что может рассказать про искусственный интеллект?
— Это не искусственный интеллект, — сказал поляк. — Это обычный поисковик со встроенным эвристическим анализатором и примитивной говорилкой.
— И тем не менее это искусственный интеллект, — сразу же поправил его француз.
— У тебя есть аргументы?
— Да. У меня есть такой спутник.
Матиас, ещё один взрослый дядька, прибывший сюда из Англии и постоянно ведущий себя как тинейджер, с восхищением воскликнул:
— Йо, круто! Я слышал, эта штука триста кусков стоит!
— Это не аргумент, — ответил поляк. — У меня на ноутбуке стоят «Окошки», и я ими даже пользуюсь, но я не называю их операционной системой.
— И тем не менее «Виндоус» — операционная система, а эта программа, точнее, комплекс программ, — искусственный интеллект.
— Курва-матка-чешуя! — фыркнул поляк. — Это такой же искусственный интеллект, как я немецкая овчарка!
Француз посмотрел на него задумчиво — похоже, в его наушниках возникли трудности с переводом. Потом медленно произнёс:
— Гав‑гав.
Обычно подобные споры возникали на приватке. Уходя от сути вопроса, участники начинали обсуждать «Виндоус», железо, дизайн, игры — всё что угодно, кроме самого главного.
В режиме онлайна такие споры могли длиться часами. Иногда эти дискуссии заканчивались переходами на личности. В таких случаях Лекс, пользуясь правами админа, закрывал топик и набрасывал на особо провинившихся сутки «read only».
В реале контролировать команду оказалось несколько труднее.
— Лекс, сотри «Эй-Ай», — попросил поляк. — От того, что этот поисковик установлен на коммуникатор Жана, он ещё не стал искусственным интеллектом.
— Если у тебя чего-то нет, это не становится дерьмом.
— А я и не называл этот поисковик дерьмом…
— Хватит! — воскликнул Лекс. — Жан… в нескольких словах опиши принципы этого… кхм… комплекса программ.
Жан заколебался. Кажется, доклад не входил в его планы.
— Ну… я могу расписать и скинуть тебе…
— Не надо расписать, надо сейчас рассказать.
— Ладно, — неохотно пожал плечами Жан.
Поляк подобрался. Он явно собирался придираться к каждому слову своего недавнего оппонента, и Лекс сделал ему знак рукой, чтобы не перебивал.
Жан тем временем начал:
— Каждый персональный спутник уникален и затачивается под конкретного хозяина. Я не знаю, кто и где производит первичную настройку, но, когда я получил свой, программа уже знала, кто я, как меня зовут, мои интересы, некоторые привычки. Это круто. — Француз расплылся в улыбке, видимо, вспоминая какой-то смешной момент, затем продолжил: — Со временем программа обучается, чем дольше я с ней взаимодействую, тем функциональнее она работает. Она самообучается, понимаете? Самостоятельно перенимает мою манеру общения и не просто подставляет стандартные ответы, а отвечает что-то осмысленное даже на тупые вопросы вроде «Как дела?». Эта программа находит всё, что мне нужно, и мне даже не приходится вбивать текст — я общаюсь с ней по микрофону. Я говорю ей: детка, найди для меня кое-что, — и она находит прежде, чем я заканчиваю объяснять, что мне нужно. Это словно мой виртуальный клон. И ещё кое-что насчёт её обучаемости. Она через месяц после активации уже умела читать литы на шестнадцати языках, если это вам о чём-нибудь говорит.
Литы — это старый детский шифр, в котором буквы менялись на похожие символы, менялись окончания, суффиксы. Не бог весть какое шифрование, визуально всё читается просто. Когда-то такой шифр помогал скрыть тексты в чатах от запросов дотошных поисковых программ, но длилось это недолго.
Тем не менее ещё одна удобная опция для личного поисковика. Не надо самому заниматься настройкой — уже большой плюс.
— Где ты его взял? — спросила Лиска.
— Друзья помогли. Я, кстати, не триста, а шестьсот кусков отдал. Слишком много посредников было.
— У мой кузина тоже такое есть, — подал голос серб с ником Кэтчер, живущий где-то в Баварии. — Очень нравится.
Он говорил по-немецки, но настолько плохо, что переводчик в наушниках не справлялся.
— Спутник знать о хозяине всё. Из этого следовать уникальный защита, который нельзя сломать. Он понимать хозяина как человека, я тоже видеть в нём себя виртуального.
— Говори на родном языке! — раздражённо попросил поляк.
— Хорошо, но я чуть забыть свой родной говор, — сказал серб. — Давно не дышать на родине, слова стать чужие…
Поляк обречённо отмахнулся.
— И как этот спутник можно обучить модифицировать вирус? — спросила Лиска у француза.
— Понятия не имею, — ответил тот. — Спутники, которые нам дали, уже заточены под каких-то людей. Надо для начала избавиться от заточки, получить так называемые чистые клиенты.
— А у нас сейчас грязные?
— Спутники настраиваются где-то в одном месте, — пояснил француз. — Я не знаю, где и кто их делает, там такая цепочка посредников, что даже Синдикат не разберётся. И каждый спутник уникален и модифицирован под конкретного хозяина. Как он настраивается, никто не знает, но, насколько я знаю, без настройки спутников не бывает.
— Я подозревать, что первичной настройкой занимаются русский программисты, — сказал серб. — Святой Петербург, иметь вы такой город?
— Иметь, иметь, — пробормотал Лекс, у которого с Питером были связаны не самые лучшие воспоминания.
— Я думать, что можно делать защитные программы на основе спутника, — сказал серб. — Учить менять шифрование, некоторые кодировки. Про вирус не думать, но так можно тоже. Я пробовать писать скрипты в прошлый месяц. Есть на моем ноутбуке, я доработать и показать вам позже.
— Хорошо, — кивнул Лекс. — Кто-нибудь уже просматривал исходники этого… спутника?
При этих словах он мрачно посмотрел на Лиску. Этой ночью он хотел посидеть с исходниками, но пришли Лиска с Андерсом, пьяные и весёлые. Лекс хотел их выпроводить, но Лиска чуть ли не на коленях уговорила его на ночные бессмысленные разговоры.
Андерс вчера пил, курил, снова пил — а сегодня сидит так, словно у него вместо головы наковальня.
— Это не искусственный интеллект, — пробормотал поляк.
— Ладно. Тогда сейчас я вам расскажу про «Стакс». А потом мы разойдёмся по рабочим местам и будем думать, что со всем этим делать.
— Что ты нам можешь рассказать нового про «Стакс»? — хмыкнул поляк. — Мы же его вместе уже модифицировали.
— Расскажу как минимум то, что я сделал оригинальную версию этого вируса, — сказал Лекс.
При этих словах Андерс поднял голову и гордо посмотрел на всех, словно это он был автором «Стакса».
— Ты? — недоверчиво спросил поляк.
— Ну, вообще-то нас было трое, — признался Лекс. — Ещё Симон и Тулли.
— Я всегда подозревал, что эти двое работали вместе над чем-то крупным! — Поляк хлопнул в ладоши. — Но у меня была мысль, что они — виртуалы одного человека.
— Нет, это два разных человека, — сказал Лекс. — Мужчина и женщина, по-моему, даже муж и жена.
— Точно так я и думал! — снова хлопнул поляк в ладоши.
— Но их с нами нет, — сказал Лекс, чуть повысив голос. — Поэтому рассказывать буду я, как ведущий разработчик «Стакса». Вирус «Стакс», оригинальная версия. Писалась для атаки на ресурсы ядерного проекта одной…
