– Хорошие песни, душевные, – маг изучающе и как-то по-новому посмотрел на Сомова, – Ты продолжаешь меня приятно удивлять, Вик. Но достаточно на сегодня песен. Иди, отдыхай.
Выйдя на палубу бывший студент, увидел капитана. Он стоял неподвижно и смотрел куда-то в ночь, вцепившись побелевшими пальцами в борт. На ветер, моросящий дождь и холод Креон не обращал никакого внимания. Виктор подумал, что капитан его не заметит, но ошибся.
– Седой, – окликнул его капитан Креон, – подойди сюда.
Виктор приблизился, ежась от холодного ветра. Капитан показал ему на место рядом с собой. Некоторое время он молчал, а Сомов послушно ждал, прижимая к себе гитару и пытаясь прикрыть ее от дождя.
– Ты талантливый человек, Седой, – нарушил, наконец, молчание капитан, – У тебя могло бы быть большое будущее, если бы не плачевное положение раба. Хочешь, я могу попробовать устроить тебя придворным певцом к кому-нибудь из моих богатых знакомых и очень достойных людей, понимающих толк в искусстве и музыке. Сможешь нормально жить и заниматься творчеством, а возможно даже получишь свободу.
– Спасибо, господин Креон, – довольно сдержанно поблагодарил его Сомов, – Но хозяин уже обещал отпустить меня на свободу в скором времени.
– Порядочная скотина твой хозяин, – грубо отозвался капитан об Эргисе, – Впрочем, как знаешь. А гитару можешь забрать себе. Я заплачу ее прежнему владельцу, так что считай теперь она твоя. Это тебе за песню.
– Огромное вам спасибо, господин Креон, – от души сказал Виктор и поклонился.
Он спустился к себе в кубрик и безмятежно уснул, не ведая, что о его судьбе состоялся еще один разговор.
– Продайте мне вашего раба, – без обиняков предложил капитан магу, – Я готов заплатить за него пятнадцать золотых. Дороже его все равно никто не купит. Соглашайтесь, господин Преан, это очень хорошая цена.
Слегка захмелевшие офицеры встрепенулись и изумленно переглянулись. Всех поразили, и неожиданное желание Креона приобрести раба и огромная цена, которую он предложил. Пятнадцать золотых это было жалование капитана за три месяца плавания. Эргис нахмурился и долго не отвечал, постукивая пальцами по столу, а затем впервые за вечер решительно налил себе полную чашу коньяку и лихо выпил его одним залпом. Поискал закуску, водя рукой над столом, но так и не стал закусывать.
– Не продам, – сипло выдохнул он и посмотрел на всех присутствующих с вызовом, – Даже за тридцать не продам.
Часть вторая. Беглец
Мне некуда бежать, зато есть куда стремиться
Всегда есть выбор: быть убитым или быть убийцей
Посмотри в мои глаза. St1m
Глава 1. Подлый хозяин
Маркатан. Черный город, рвущийся ввысь. Окутанный паром машин и дымом заводов. Мокрый от непрекращающегося дождя и холодный от ветра. Таким он запомнился Сомову за один единственный день знакомства. Дома здесь строились из темно-красного кирпича, который был скорее черным, чем красным или из серого камня и казались еще темнее от того что были мокрыми от дождя. Строения были похожи на башни замков, многоэтажные узкие высокие с острыми конусообразными крышами и металлическими шпилями. И почти повсюду что-то дымило, коптило, клубилось, шипело и клокотало. Работали промышленные предприятия, курились винодельни и пивоварни, хлебопекарни смешивали дым из печей с ароматом свежеиспеченного хлеба, обогревались холодные жилища, засыпая улицы сажей от сгоревшего угля. Совершенно потряс Виктора паровой драндулет из железа, меди и дерева с каретными колесами чуть ли не в человеческий рост. Неестественно большая махина, работала на холостом ходу, чадила дымом из трубы начищенного до блеска котла похожего на гигантский самовар и шипела паром на случайных прохожих. Жители города сновали по лужам, не успевающим впитаться сквозь тонкие щели плотно подогнанных камней на мостовых, прикрывались от дождя широкополыми шляпами, кутались в плащи и скрывали свои глаза за стеклами гогглов играющих тусклыми бликами в призрачном свете уличных газовых фонарей. А сами мостовые были отполированы тысячелетним хождением так, что в них как в черном зеркале отражались огни города и блестящие шпили башен. И в завершении был ночной железнодорожный вокзал. Шум, свист, лязганье металла, шипение пара, многоголосица людей. Сомов совсем потерялся от царящей вокруг суеты и переизбытка впечатлений, полученных за день. Окончательно его добил внешний вид паровоза. На широко расставленных рельсах стоял настоящий монстр, пугающий чудовищным скотоотбойником, похожим на два отвала бульдозера соединенных вместе под смертельно острым углом. Паровоз был покрыт рядами заклепок, сверкал медными полированными деталями и весь лоснился от дождя и масла. Размерами он превосходил любой земной локомотив и выставлял напоказ свои громадные поршни, хитросплетение рычагов и десятки блестящих от постоянного трения гигантских спицеобразных колес. Время от времени машинисты спускали пар, и тогда почти половина вокзала терялась в молочном тумане. Преан и Сомов вошли внутрь вагона, прямо с перрона открыв дверь в отдельное помещение для пассажиров. Это было не купе, а приличных размеров комната со всеми удобствами: широкими диванами, мягкими креслами и нормальным не откидным столом. Ковры под ногами, шторы на окнах, на стенах бра с тусклыми магическими светильниками, на столе посуда и что-то типа самовара. В комнате было тепло и уютно. Впервые Виктор встретил нечто превосходящее по качеству земной аналог. Разве что оконные стекла в вагоне были далеки от совершенства – слегка мутноватые и не слишком гладкие. К великому разочарованию Сомова в этом маленьком раю ехал только Преан, а сам он лишь помог доставить туда вещи хозяина. Место Виктора оказалось на втором этаже вагона с очень низким потолком и маленькими грязными окошками. На верхнем ярусе размещались печь, кухня, баки с водой и прочее техническое оборудование. Тут же стояли и койки для обслуживающего персонала. Сквозь круглые давно немытые оконца практически ничего не было видно, и поэтому всю дорогу Виктор банально проспал. Под ритмичный перестук колес, никуда не торопясь и не превышая скорости сорок километров в час, за два дня они докатились до города, в котором жил Преан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Эргис имел двухэтажный особняк почти в центре небольшого городка. Дом был старинный с вычурным фасадом и достался ему по наследству от богатых и знатных родителей вместе с приличным состоянием. Вокруг дома был разбит сад, где росли высокие могучие деревья, посаженные еще далекими предками Преана. Кроме хозяина в доме постоянно проживали домоправитель, садовник, сторож, и кухарка. Теперь к этой компании присоединился и Сомов. Из всех слуг он оказался самым молодым, да еще имел статус невольника, поэтому помыкали им все кому не лень. Каких-либо обязанностей хозяин за своим рабом не закрепил, и в итоге его привлекали ко всем работам: принести уголь для печей, натаскать воду из колодца, сходить на рынок за продуктами, помыть посуду на кухне и отполировать столовое серебро, а раз в неделю доставить тридцатикилограммовую глыбу льда для холодильника. Впрочем, одна персональная обязанность у него все же была, ее установил домоправитель – каждый день начинать с уборки двора. Территория вокруг особняка была немаленькой, и час-другой по утрам Виктор монотонно махал метлой. Говорила как-то мама в детстве – учись сынок хорошо, а то дворником станешь, когда вырастешь. Эх, мама, мама, да разве в образовании дело? Погода держалась неустойчивая, то падал снег, то лил дождь, поэтому работа была грязной и унылой, зато на свежем воздухе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После возвращения домой внешний вид Эргиса значительно потускнел и утратил былое величие. Магические амулеты, которыми он раньше был экипирован под завязку, оказались принадлежащими флоту и остались на корабле. Преан лишился магического меча и магического пистоля, а многослойные гогглы сменились на гогглы попроще. Отныне применительно к Преану Сомов стал употреблять термин писатель, да и то с натяжкой, а магом в его глазах Эргис перестал быть окончательно. С момента приезда хозяин всего лишь один раз побеседовал со своим рабом и в разговоре пожаловался на негодяя редактора столичного журнала, которому пришлось слишком дорого заплатить за то чтобы кроссворд разместили на страницах печатного издания. Преан впал в депрессию из-за сомнительных перспектив затеянного проекта и непредвиденных расходов. К тому же казначейство флота вычло из его жалования сумму за нецелевой выстрел из магического пистоля и выстрел этот как оказалось, стоил бешенных денег. Эргис засел у себя в кабинете и ушел в запой. В последующие дни его видели редко, а трезвым никогда.
