— Да, моя Лия, — прошептал он, замирая, пережидая мою дрожь, — тесная такая, как же ты сжимаешь меня.
Он задвигался снова, сначала медленно и тягуче, а затем всё быстрее и сильнее, погружая меня в бездну, заставляя забыть обо всём.
Уже намного позже, млея в его объятиях, я слизнула каплю пота с его виска, прислушиваясь к его быстрому глубокому дыханию.
Наслаждаясь тем, как сладко растекается сытым восторгом удовольствие по всему телу, я тихо сказала:
— Ты просто ураган, мой король, мне очень нравится, когда у тебя контроль срывает.
Он замер на мгновение, и тихо рассмеялся.
— В юности со мной было много проблем. Герцогу Фабиану и герцогине Анне стоило больших трудов донести до меня мысль, что контроль необходим. Я и сейчас вспыхиваю мгновенно. Хорошо, что наработал навык удерживаться от резких действий и скоропалительных выводов и решений.
Дамиан нежно поцеловал меня и с улыбкой сказал:
— Я рад, что нравлюсь тебе таким, какой я есть.
— Я люблю тебя, Дамиан, — серьёзно сказала, глядя ему в глаза. — Ты самый-самый лучший, кого я только могла бы вообразить.
Он довольно улыбнулся и снова поцеловал.
А потом мы долго мылись вместе… Долго, потому что Дамиану снова оказалось меня мало, и я вдоволь натёрлась спиной о стену в душе, когда он яростно и нежно вбивался в меня, вглядываясь в мои глаза.
Дамиан ушёл с сожалением, предупредив, что будет поздно, возможно, под утро, а я провела остаток вечера светло улыбаясь и перебирая в памяти его слова.
* * *
Потекли длинные дни во дворце.
Дамиан предупреждал о своей занятости не зря. Он уходил ранним утром, тихо выскальзывая из кровати, чтобы меня не будить. Я просыпалась одна, завтракала в одиночестве в гостиной его берлоги, а потом уходила в учебные залы пташек, где вместе с девушками училась светским премудростям.
Дамиан предупреждал не зря и о том, что меня будут окружать другие мужчины.
Во второй половине дня у меня были занятия в саду. Маги из ближайшего окружения Дамиана учили меня контролю над магией и боевым заклятьям, как защитным, так и парализующим с атакующими.
Меня учил даже Рэналф, оставшийся во дворце по настоянию Дамиана, который заявил, что мозги главнокомандующего сейчас ему необходимы как никогда.
Со мной брат короля вёл себя подчёркнуто вежливо, безупречно держал дистанцию, ни словом, ни намёком, ни взглядом не напоминая о том, как мы с ним познакомились.
Пожалуй, это были самые ценные уроки. Высокий и огромный бородач был строг, требователен и великолепно объяснял, но я всё равно робела под мрачным взглядом янтарных глаз, точно таких же, как у моего Дамиана.
Вечера я проводила в берлоге короля, в ожидании любимого, читая книги и неумело вышивая странные узоры и искалывая все пальцы иглой. Дамиан приходил поздно, иногда глубокой ночью, уставший и злой, но едва увидев меня, широко улыбался, и в моих объятиях быстро расслаблялся и становился самим собой.
Так и тянулись мои дни во дворце, в занятиях и ожидании времени с Дамианом.
Утро с любимым я всё же отвоевала: через неделю пробуждений в одиночестве я закатила Дамиану весьма красивый скандал, по итогам которого мой несдержанный король интенсивно любил меня прямо в гостиной, задрав юбку и завалив животом на стол.
Зато теперь он будил меня по утрам, и мы завтракали вместе, разговаривая о разном и наслаждаясь обществом друг друга.
Учиться мне нравилось. Особенно мне полюбились индивидуальные уроки с графиней Летицией, той самой пташкой Дамиана возрастом около восьмидесяти, о невозможности жениться на которой он, посмеиваясь, сожалел.
Познакомилась я и с той самой дурной дочкой героически погибшего графа. Она действительно разгуливала по дворцу в откровенных нарядах, а однажды ей хватило дури сунуться в берлогу к королю.
Ох уж я отвела душу… Как же я была рада встретить её.
Я оторвалась по-полной, глядя в её насмерть перепуганные глаза, когда я, не вставая из-за стола и попивая вечерний чай, отработала на ней весь спектр контролирующих и парализующих заклятий, которыми меня успели научить боевые маги Дамиана.
Когда я, наконец, сжалилась, то мило ей улыбнулась и сказала:
— А теперь ты всё переосмысливаешь, хорошо учишься и ходишь по дворцу прилично одетой. Узнаю, что ты взялась за старое, буду приходить к тебе и делать это с тобой каждый день, пока ты не возьмёшься за ум. Поняла меня?
Девица, роняя слёзы, согласно заморгала, ещё бы, под боевыми стяжками ей и оставалось, что моргать.
— Рада знакомству, — церемонно кивнула я ей, разом снимая с неё все заклятья.
На дрожащих ногах она присела в глубоком реверансе, чуть не вывалив голые прелести из декольте и вылетела из гостиной.
Графиня Летиция при нашем следующем индивидуальном уроке была в непривычно приподнятом настроении и довольно поглядывала на меня.
Я делала вид, что всё как обычно. Когда урок был закончен, графиня подошла ко мне и тепло меня обняла. Когда я озадаченно на неё посмотрела, Летиция с заговорщицким видом произнесла:
— Среди молодых пташек сегодня зашкаливающий уровень послушания и дисциплины. Давно не видела такого количества прилежных учениц, настолько скромно и достойно одетых. А всё из-за слуха, что возлюбленная короля в гневе, и грозится убить магией всех пташек, кто плохо учится и бесстыдно себя ведёт.
Я засмеялась и тепло улыбнулась графине.
— Спасибо, что рассказали. Боевые маги Дамиана меня хорошо учат, теперь я умею нагнать страху. Как расслабятся, зовите меня.
Так прошло три месяца.
Спустя три месяца моя мирная жизнь во дворце оборвалась в один миг.
Дамиан предупредил меня, что будет очень поздно, но я всё равно осталась его ждать на диване в гостиной нашей берлоги.
Я задремала. Проснулась от прикосновения к бедру.
Мой король сидел рядом со мной на диване. Бледный, с решительно сжатыми губами и злым блеском в глазах он пристально смотрел на меня.
Глава 25. Решение короля
— Ты же говорил, что никуда меня не отпустишь, — выслушав Дамиана, тихо сказала я.
— Я не отпускаю, — глухо сказал Дамиан, заправив локон мне за ухо, — я тебя прячу, чтобы сберечь от опасности. Это разные вещи.
— Неужели всё настолько плохо? — спросила я.
Дамиан не ответил. Он сидел рядом со мной на диване и рассматривал меня, будто хотел вплавить мой образ в свою память. Я тоже рассматривала его, вбирая каждую черту, от нахмуренных бровей до зло поджатых губ.
Дверь распахнулась и ввалился Рэналф.
Огромный, злющий, в мундире с подпалинами, с растрёпанной бородой и сверкающими янтарными глазами он был совершенно не похож на моего Дамиана. И в то же время неуловимо напоминал моего короля — свирепой силой и ураганной порывистостью, которые я уже хорошо изучила в те редкие моменты, когда у Дамиана сквозь его сдержанность проявлялся его настоящий взрывной характер.
Первой моей мыслью было проверить, одета ли я… но с одеждой и всем моим обликом всё было более чем прилично, я ждала Дамиана и не переоделась для сна.
Вторая мысль была о том, что Рэналф снова врывается на запретную территорию, а третьей… судя по тому, как навстречу ему встал Дамиан, как братья обменялись взглядами и рукопожатиями, Дамиан сам позвал его.
— Благодарю, Рэн, что пришёл, — серьёзно сказал Дамиан. — Лия. Её нужно сберечь. Я прошу это сделать тебя. Увезти и спрятать, пока я с этим всем не разберусь.
Рэналф нахмурился, дёрнул себя за бороду.
— Я твой главнокомандующий, ты соображаешь, о чём просишь? Бросить армию во время вражеской атаки и спасать девку?
— Эварт справится. Ты годами его натаскиваешь, он твоя правая рука, в курсе всего, ему верят как тебе.
Дамиан подошёл к нему ближе, спокойно встречая злющий взгляд этого страшного громадного мужчины.
— Рэналф, — произнёс Дамиан тихо, с ещё незнакомой мне интонацией, от которой у меня озноб по спине пробежал, — представь себя на моём месте. Что ты король. Я твой главнокомандующий. Тебе нужно спрятать Дарину. И ты просишь. Меня. Дарину. Сберечь. И ставишь главнокомандующим Эварта.
