мощная королевская цитадель, внутренний двор и стены которой воздвигнуты на глубоком фундаменте, скрепленном раствором на крови животных. На западе находятся два хорошо укрепленных замка, а стены города высокие и толстые, с семью двойными воротами и на севере укреплены через равные промежутки башнями. Подобным образом и с юга Лондон был укреплен стенами и башнями, но большая река Темза, изобильная рыбой, своими приливами и отливами незаметно в течение долгого времени подмыла и разрушила стены. Также на западе над рекой возвышается королевский дворец – здание несравненное, с крепостным валом и укреплениями; он расположен в двух милях от города, в многолюдном пригороде.
Дома горожан в пригородах повсюду окружены большими и великолепными садами. На севере также расположены поля, пастбища и живописные луга с бегущими по ним речками, которые с приятным рокотом приводят в движение мельничные колеса. Невдалеке находится огромный лес с густой чащей, убежище диких зверей: оленей, серн, вепрей и туров (taurus silvester). Пахотные поля города – не бесплодные пески, но подобны тучным полям Азии… Около Лондона, в северном пригороде, имеются замечательные источники с целебной, сладкой, прозрачной водой, которые струятся по светлым камням. Среди них наиболее известны Святой источник, Источник монахов и св. Клемента; их чаще всего посещают школяры и городская молодежь, гуляя летними вечерами. Город благоденствует, если имеет доброго господина…
Этот город прославлен мужами, оружием, большим числом жителей; так, во время военной угрозы по приказу короля Стефана город выставил, как считалось, способных к ратному делу двадцать тысяч вооруженных всадников и шестьдесят тысяч пехоты… Граждане Лондона по сравнению с жителями других городов выделяются достойными нравами, одеждой, роскошью стола… Три главные лондонские церкви на основании привилегии и древнего достоинства имеют знаменитые школы. Однако, часто по личному одобрению кого-либо из хорошо знающих философию там открывается много (других) школ. По праздничным дням магистры собираются в церкви своего святого покровителя. Школяры ведут диспуты, одни с наглядными доказательствами, другие – рассуждая логически; эти делают заключения от противного, а те превосходно используют силлогизмы. Некоторые упражняются в диспуте с противником, чтобы показать себя, другие сражаются за истину, которая является совершенной благодатью. Превосходными считаются софисты, искусно владеющие потоком слов; некоторые же делают ложные умозаключения. Иногда ораторы произносят риторические речи, используя все, хоть до некоторой степени пригодное для убеждения, (но при этом) заботясь о соблюдении правил искусства и не опуская ничего из имеющего отношение к предмету. Мальчики различных школ соревнуются между собой в стихосложении и спорят о принципах науки грамматики или о правилах прошедшего времени и супина. Другие в эпиграммах с помощью рифм и размеров, подобно древним, острят на злобу дня; свободно, с фецининской вольностью нападают на сотоварищей, не называя их имен, перебрасываются остротами и насмешками, сократическими шутками касаются изъянов друзей, а случайно и старших; подобно Теону, злословят более откровенно в дерзких дифирамбах. “Это забавно толпе… Громко хохочут и, нос наморщив, трясутся от смеха”…
Люди различных занятий, продавцы различных товаров и поденщики всякого рода… ежедневно утром занимают свои места, каждый в зависимости от его занятия. На берегу реки в Лондоне, среди винных лавок, находящихся на кораблях и в погребах, имеется открытая для всех харчевня. Здесь ежедневно, в зависимости от времени года, можно найти тертые, жареные, вареные кушанья, крупную и мелкую рыбу, грубое мясо для бедных и более изысканное для богатых, дичь и разную птицу… Какое бы множество воинов и пилигримов ни пришло в город или ни собиралось уйти из города, в любой час дня и ночи ни те, ни другие не останутся голодными… За одним из ворот, сразу в пригороде находится ровное поле, которому соответствует его название. Здесь каждую пятницу, если только нет более торжественного праздника, происходит широко известный показ породистых лошадей, выставленных для продажи. Те, кто находится в городе, графы, бароны, рыцари, многие горожане, – приходят (сюда) смотреть или купить их. Радостно видеть, как они, лоснящиеся, с удовольствием прогуливаются, одновременно, как по команде, поднимая и опуская ноги… В другой стороне отдельно стоит утварь для земледельцев, полевые орудия, свиньи с широкими боками, коровы с полным выменем, огромные тела быков и мохнатый скот. Здесь стоят кобылы, пригодные к плугу, молотилке, парной запряжке, животы которых разбухли в ожидании приплода, а рядом с другими нераздельно от них стоят их резвые жеребята.
В этом городе купцы… всех народов, живущих под небесами и плавающих по морям, рады вести торговлю… Единственными язвами Лондона являются неумеренные кутежи глупцов и частые пожары…[41] Лондон вместо театральных зрелищ, вместо сценических игр имеет представления более благочестивые, изображающие чудеса, которые совершали святые, а также прославляющие стойкость и страдания мучеников… (Далее автор подробно описывает спортивные забавы лондонцев. – Е. С.) Почти в каждый зимний праздник до трапезы либо вепри, покрытые пеной, или кабаны с молниеносными клыками, приготовленные для окорока, бьются насмерть, либо тучных рогатых быков или больших медведей травят собаками. Многие горожане развлекаются в лесах охотой с коршунами, ястребами и другими птицами подобного рода, а также с собаками».
Итак, Элеонорин Лондон полностью затмил захолустный Париж, где она оставила своего первого мужа – короля монашеского образа. Допускала ли она теперь мысль о том, что ее любимый молодой супруг, кипучий богатырь Генрих, ей изменяет?.. Или, если несколько иначе поставить вопрос, знала ли она об изменах мужа? Статистика – вещь суровая. Только между 1152 и 1166 гг. у короля от совершенно разных женщин (девиц, вдов и замужних жен) родились: Гуго из Авалона (ок. 1154–1235 гг., в 1186 г. – епископ Линкольна), Джеффри (ок. 1152 или 1159–1212 гг., в 1190 г. – епископ Йорка), Вильгельм Длинный Меч (1161–1226, впоследствии третий граф Солсбери); неизвестно когда родились Матильда (одна из двух внебрачных дочерей с таким именем, ставшая аббатисой в Эссексе и умершая ранее 1202 г., другая родилась в 1168 г.), Ричард, Юлита. Чтоб список был относительно полным, добавим родившегося в 1180‐х гг. Моргана (в 1213 г. – епископ Дарэма) и ребенка от французской принцессы Алисы, видимо, умершего во младенчестве (и не факт, что ребенок от нее был всего один).
Рассказывая о дальнейшем, следует вновь оговориться: факты есть, но их немного, и датируются и соединяются они различными исследователями совершенно по-разному. Одни полагают, что королева до 1166 г. ничего не знала об амурных похождениях своего мужа-богатыря. Это вряд ли. Хотя, естественно, если Генрих Элеоноре изменял, он делал это более-менее тайно. Однако наверняка его похождения не оставались безвестными для супруги – услужливых «доброжелателей»-шептунов при дворе не могло не быть, так что, пока Генрих сохранял вид приличия, Элеоноре приходилось закрывать
