– Воры, караул! – что есть силы закричала служанка, не будучи в состоянии бежать.
На крик тотчас же вышел хозяин.
– А, это вы, ваша милость! – сказал он, узнав Симэня. – Как я рад, что вы спаслись от У Суна. Он убил другого, и его забрали в управу. Смерти ему не миновать, а вы, сударь, можете преспокойно идти домой. Симэнь поблагодарил врача Ху и с беззаботным видом отправился к себе. Дома он подробнейшим образом рассказал о случившемся Цзиньлянь. На радостях они даже в ладоши захлопали, полагая, что избавились от беды. Цзиньлянь подговорила мужа денег не жалеть, чтобы покончить с У Суном раз и навсегда. Симэнь послал преданного слугу Лайвана поднести уездному правителю серебряный винный прибор с позолотой и пятьдесят лянов серебра высокой пробы. Щедро одарил он и его помощников, чтобы судили У Суна без снисхождения.
На другой день утром в приемной зале появился правитель. Выведенный под охраной У Сун, а также свидетели – хозяин кабачка и певицы – стояли перед уездным правителем на коленях. Подкупленный Симэнем тот заговорил совсем другим тоном:
– У Сун! – воскликнул он. – Как ты смеешь преступать закон?! Вчера ты оклеветал ни в чем не повинных, сегодня ни за что ни про что убил человека. Отвечай!
– Будьте, ваше превосходительство, мне судьею, – взмолился У Сун, склоняясь в земном поклоне. – Я хотел отомстить Симэнь Цину, да как на грех мне попался под руку этот. Спрашиваю, где Симэнь, он не отвечает. Зло меня взяло, ну, и убил сгоряча.
– Как это так?! – прервал его правитель. – Разве ты не знаешь, что Ли служил посыльным в управе? Нет, ты убил его с умыслом. Будешь говорить правду, а? Подать орудия пыток! – приказал он подручным. – Этого злодея избить мало!
Тотчас же явились подручные, неся с собой разнообразные орудия пытки. На лежавшего ничком У Суна градом посыпались удары. После двух десятков палочных ударов У Сун стал просить пощады:
– Ваше превосходительство, неужели у вас нет жалости? Ведь я вам одолжение делал. Пощадите!
Мольба У Суна привела правителя в еще большую ярость.
– Сам человека убил, да еще препирается, пощады просит! Надеть тиски! – распорядился он.
Пальцы У Суна зажали в тиски. После пятидесяти палочных ударов его заковали в тяжелую шейную колодку и повели в тюрьму. Там при проверке присутствовало несколько человек, среди которых были помощник правителя и более низкие чины. Они знали, что У Сун – человек честный и справедливый, и сочувствовали ему. Им хотелось как-то ему помочь, но что они могли сделать?! Ведь их одарил Симэнь, и они языки прикусили, не решаясь слова вымолвить.
Коль скоро У Сун требовал тщательного разбирательства, правитель несколько дней повременил, а потом кое-как составил показание. Он же направил одного из своих подчиненных на Львиную, чтобы тот в присутствии следователя, околоточного и свидетелей на месте осмотрел тело убитого Доносчика Ли. Заключение обследования гласило: обвиняемый У Сун, де, в самом деле искал встречи с Ли, дабы потребовать с него деньги, но договориться по-хорошему им не удалось. Злость охватила У Суна. Он поднял драку, пустил в ход кулаки и ноги, а потом выбросил избитого Ли из окна, отчего тот скончался. На груди слева, под самым сердцем, на лице и в паху убитого заметны раны и кровоподтеки.
Заключение передали в управу, а через день в областное управление Дунпина была направлена бумага для дальнейшего разбирательства и окончательного решения.
Правителем области Дунпин был в то время Чэнь Вэньчжао, уроженец Хэнани, человек честный и неподкупный. Как только поступило дело, он без промедления явился в управление. Вот какой это был правитель!
Только поглядите:
Во всем правдив он и тверд. За добродетель и ум его чтут. Он с малых лет над книгами сидел, а возмужавши, пред государем блистал познаньями своими. Он верности исполнен и почтенья, гуманен к людям и милосерд в делах. И множатся подвластные ему, не в тягость им его умеренный налог. Как правителя, славят его на всех перекрестках. При нем не затевают больше тяжб, а про воров-грабителей совсем уже забыли. Старцы на рынках и у колодцев слагают гимны в его честь. Не отпускают со службы – толпою держат оглобли, срезают стремена. Имя его в анналы внесут – оно прогремит в веках. Ему, достойному, плиты и стелы будут петь постоянно хвалу. Правдивый и неподкупный, он народу как мать и отец. Ясным небом за ум и за честь величают его.
Как только правитель Чэнь Вэньчжао узнал, что случилось, он распорядился ввести задержанных. Первым делом прочитал бумагу из уездной управы, потом просмотрел показания допрошенных. Что ж там было написано?
Доклад гласил:
«ПРАВЛЕНИЮ ОБЛАСТИ ДУНПИН
дело об убийстве в уездном центре Цинхэ.
Настоящим докладываем, что обвиненный У Сун, двадцати восьми лет от роду, уроженец уезда Янгу, за могучее сложение назначенный главным в страже Цинхэ, возвратясь из служебной поездки и совершая поминальные обряды по своему умершему брату, обнаружил, что его невестка, урожденная Пань, без соблюдения положенного траура самовольно вышла замуж. То же он прослышал и на улице, что привело его в ярость. В кабачке у Ван Луаня на Львиной улице ему подвернулся неизвестный, в котором опознали впоследствии посыльного управы Ли по прозвищу Доносчик. Пьяный У Сун потребовал с него триста медяков, которые когда-то дал взаймы, но Ли денег не возвратил. У Сун рассвирепел. Завязалась драка. Не уступал ни тот, ни другой. У Сун повалил Ли и ударил ногой, отчего тот вскоре и скончался, что подтвердили очевидцы сего происшествия – певицы Ню и Бао.
У Суна арестовал околоточный. Направленным на место убийства должностным лицом со следователем и околоточным в присутствии свидетелей было произведено тщательное обследование обстоятельств дела, результаты коего, а равно и показания очевидцев, скрепленные подписями и печатями, прилагаются. Дальнейшее расследование подтвердило их достоверность.
Полагаем, что У Сун начал драку не из-за денег, но с целью убийства, а потому подлежит по закону казни через повешение. Как выяснилось на допросе, Ван Луань и певицы Ню и Бао к делу не причастны.
Настоящим ожидаем дальнейших распоряжений, дабы иметь основание для завершения дела.
Составлен в 3 году правления под девизом Мира и Порядка, восьмой луны … дня.
Ли Датянь, правитель уезда.
Юэ Хэань, помощник правителя.
Хуа Хэлу, архивариус.
Ся Гунцзи, секретарь.
Цянь Лао, тюремный надзиратель».
Правитель области прочитал документ и позвал У Суна.
– Как ты убил этого Доносчика Ли? – спросил он, когда У Сун приблизился и встал на колени.
– Ваше высокопревосходительство! – У Сун отвесил земной поклон.
– Где судит ясное небо,[186] там я, ничтожный, найду справедливость! Позволите говорить, скажу.
– Говори! – приказал правитель Чэнь.
– Я мстил за старшего брата и разыскивал Симэнь Цина, а этот мне подвернулся по ошибке. – У Сун подробно изложил всю историю и продолжал: – Да, я был оскорблен и затаил месть. Но Симэнь Цин богат и его не смеют арестовать. Только брата моего загубили напрасно, и душа его взывает об мщении.
– Довольно, – прервал его Чэнь Вэньчжао. – Суть дела ясна.
Правитель вызвал тюремного надзирателя Цянь Лао и приказал дать ему двадцать палок в наказание.
– Недостоин своего поста ваш уездный правитель! – заявил Чэнь. – Как он посмел так беззастенчиво попирать закон?!
Затем Чэнь Вэньчжао допросил каждого и записал показания.
– Он мстил за брата, а Доносчика Ли убил по ошибке, – указав на У Суна, обратился к своим помощникам правитель Чэнь. – Это поборник справедливости и долга, и нельзя его судить как убийцу.
Чэнь Вэньчжао собственноручно исправил прежние «показания» У Суна и велел снять с него тяжелую колодку. У Суна заковали в легкую колодку, какие надевают за мелкие преступления и отвели в острог, а остальных распустили по домам до особого распоряжения.
В Цинхэ была направлена бумага, в которой предлагалось привлечь к делу злодея Симэнь Цина, а также невестку Пань, старуху Ван, подростка Юньгэ и следователя Хэ Девятого, дабы после беспристрастного допроса и выяснения обстоятельств дать делу дальнейший ход.
Все знали, что У Сун пострадал невинно, и ни один тюремщик из дунпинского острога не взял с него медяка. Ему даже носили вино и еду. Слух об это этом дошел и до Цинхэ, отчего Симэня бросило в дрожь. Чэнь Вэньчжао – правитель честный и неподкупный, серебром его не прельстишь, рассудил Симэнь и решил обратиться к свату Чэню. Тот, дескать, заступится по-родственному. И звездной ночью Симэнь снарядил в Восточную столицу своего слугу Лайбао с письмом к командующему придворной гвардией Ян Цзяню. Ян, в свою очередь, замолвил слово перед государевым наставником Цай Цзином, членом Государственной канцелярии. Опасаясь за репутацию уездного правителя Ли, государев наставник немедля отправил с нарочным тайное письмо правителю Чэнь Вэньчжао.
