так ей и надо. Она, конечно, ничего не знала, только о Болто, но и этого вполне достаточно. Она могла рассказать в полиции, что Болто попросил ее соврать, они найдут Болто, и он вси им вывалит. Это опасно.
Стоя сейчас в голубятне на крыше, он понимал, насколько опасен был бы арест Болто. Он все еще нервничал из-за того, что Бирнс дал возможность подслушать нх разговор, хотя и заверял, будто никто их не слышит. Такая отчаянная смелость — ведь речь-то идет о родном его сыне! — означает, что у Бирнса на руках козыри. Какие?
Дьявол, как ^ифонит на крыше! Он порадовался, что покры.1 проволочную сетку голубятни рубероидом. Голуби, конечно, выносливы, вон они всю зиму гуляют в Гровер-парке, но вс» равно не хотелось, чтобы какая-нибудь _из птиц околела. По- настоящему его беспокоила только маленькая трубастая голубка, выглядела она действительно неважно. Она уже несколько дней не ела, и по ее глазам было видно, что ей нездоровится. Надо за ней понаблюдать, а может, и покормить из пипетки, решил он. Зато остальные птицы чувствовали себя превосходно. У него было несколько турманов, и ему никогда не надоедало наблюдать за этими красивыми птицами с грациозными хохол ками. А вертун, кувыркающийся в воздухе, а дутыши! Что м козырь, черт возьми, у Бирнса? .
И как детективы сели на хвост Болто?
Может, девчонка заговорила? Перед смертью? Нет, нево* можно. Если бы она заговорила, полиция сразу же сцапал* бы его. Зачем им терять время и следить за Болто? ТогДй как? Может, кто-нибудь видел, как она говорила с Болто!» день смерти Аннабелля? Это возможно.
Почему все так запуталось?
Первоначальный план был очень прост, но похоже, выполнить го не удастся. Может, снова позвонить Бирнсу, предупредить >го, чтобы никто не подслушивал на этот раз, и выложить карты на стол? Но кто мог видеть девчонку с Болто? И где? В комнате, которую Мария сняла у той женщины? Кстати, как ее зовут? Долорес? Что она с ней говорила? Да, Долорес. Знала ли Долорес о разговоре Болто с Марией? И могла ли она узнать Болто, если видела его раньше, не зная, онечно, имени, но… нет. Нет, просто полиция держит под наблюдением всех известных сбытчиков. Но Болто — неизвестный сбытчик.
Болто — мелкая шпана, которому посчастливилось получить j иную информацию и который передал ее в руки того, кто может ею воспользоваться, — то есть в мои. ‘
На Болто нет досье в полиции. Болто никогда небыл сбытчиком, Болто встрял в это дело только ради обещанного быстрого (работка, ведь его даже не знают в этой округе, во всяком |учас. под именем Болто. Но если на него нет досье, если ю не знают как Болто, если он не известен как сбытчик, как на него вышли полицейские?
Старуха. Долорес.
Нет, не она, кто-то, наверное, увидел, как они говорили ь Марией, услышал, как она обещала соврать, заметил, как передал ей двадцать пять долларов. Кто-то, наверное…
Что рассказала Мария этой Долорес?
Боже мой, почему я должен волноваться о Болто? Что (ссказала Мария старухе? Упоминала ли она мое имя? Могла она, к примеру, сказать: «Мой друг хочет переспать со Ж>й, мне нужна комната»? А потом назвать этого друга?
Что знает Долорес?
Он посмотрел еще раз на трубастую голубку, вышел из (убятни, запер дверь и спустился на улицу. Он шел, чуть допрыгивая, направляясь прямиком к дому, в котором они |'чли в ту ночь с Марией. Подойдя к дому и оглядевшись, и порадовался, что сейчас зима и людей на улице немного, i у подъезда — и вообще никого.
Внизу он нашел почтовый ящик с именем Долорес Фауред.
I Квартира была на второй этаже. Он быстро миновал коридор.
II «приятные воспоминания его не беспокоили. Что произошло Марией Эрнандес, то произошло, а к убийствам привыкаешь.
Он нашел нужную квартиру и постучал в дверь.
— Omen ёв?[22]— раздался голос.
— Un amigo[23],— ответил он и стал ждать.
Он услышал шаги, и дверь открылась.
Перед ним стояла худая и хрупкая женщина, хрупкая стара* ведьма, которую он при желании легко мог поднять и пера ломить пополам. Неожиданно он понял со всей ясностью, что назад теперь пути нет. А что, если старуха ничего не знает и Мария ей ничего не говорила, что тогда? Как он может расспросить ее, не выдав себя?
— Кто вы? — спросила женщина.
— Можно войти?
— Что вам надо?
Было ясно, что она не впустит его в дом, пока он ни представится. Если упомянуть Марию Эрнандес, может, он * получит какую-нибудь информацию. Но, с другой стороны, это как раз и опасно, недаром же все так усложнилось…
— Я из полиции, — солгал он. — Мне надо задать вам нес колько вопросов.
— Входите, входите, — сказала Долорес. — Когда же кончат си ваши вопросы? . -
Он вошел в квартиру, грязную и зловонную. Старая ведьм* была обыкновенной сводней, решил он.
— Что еще? — спросила она.
— Той ночью, когда убили мисс Эрнандес, говорила ли он» вам, с кем у нее встреча? Кто был тот мужчина?
— Я, кажется, вас где-то видела, — сказала она.
— Вряд ли, если вы, конечно, не бываете в восемьдесят седьмом участке, — быстро ответил он.
— Да нет, мне кажется, я видела вас в нашем районе.
— Я работаю здесь, так что…
— А я думала, что знаю всех полицейских из восемьдесят седьмого, — заметила Долорес. — Ну, ладно. — Она пожала пл «чами.
— Я спросил о мужчине.
— Si. Вы что, в полиции не говорите друг с другом?
— Что?
— Я же ям уже говорила об этом. Тем, другим, когорт приходили раньше. Детективам. Мейеру и… хак же другого*?* зв°ли?
Я не знаю.
— Хешелю, — сказала Долорес. — Да, детективу Хенгелю.
— Разумеется, — согласился он. — Конечно, Хенгель. Вы им об этом уже рассказывали?
— Конечно. Позавчера. Когда они целой толпой нагрянули в нижнюю комнату. Мейер и… — Она неожиданно замолчала. — Это был Темпл, — сказала она, сощурив глаза. — Фамилия второго полицейского Темпл.
— Да, — подтвердил он. — Что вы им сказали?
— Вы говорили — Хенгель.
— Что?
— Хенгель. Вы сказали, что это был Хенгель.
— Нет, — возразил он, — вы ошибаетесь. Я сказал — Темпл.
— Я сказала Хенгель, и вы сказали да, это был Хенгель, — настаивала Долорес.
— У нас в участке есть и Хенгель. — Он начал злиться. — Короче говоря, что вы сказали им?
Долорес пристально смотрела на него.
— Покажите мне свой жетон, — сказала она.
«Вот мы и опять у здания со львами», — подумал Карелла.
Это Стив Карелла, уважаемые зрители, снова пожаловал к
