— Вы не производите впечатления сильно озабоченной этими угрозами. Мы видели комментарии, помещенные на вашем сайте. «Ему следовало душить тебя сильнее». Это было написано в понедельник утром. Затем в понедельник днем: «Ты была хороша в постели. Интересно, как ты выглядишь сейчас. Эта задница все еще упруга? Мне хотелось бы выяснить это». В понедельник вечером: «Я тебе покажу, что такое ущерб». Сегодня утром: «Я все еще здесь. Я трогаю себя, когда читаю твои слова. Я думаю о тебе».
Элли расследовала дела, связанные с преследованием, но не могла вообразить, что испытывает женщина, пережившая насилие, когда включает компьютер и видит на экране подобные слова.
— Будучи моложе, я часто вновь и вновь переживала произошедшее со мной. Описание этих событий в блоге — лучший способ исцеления. И еще я делаю это ради Рамоны и хочу сохранить ее невинность, как бы парадоксально это ни звучало. Я настроена решительно и не позволю какому-то идиоту с клавиатурой под прикрытием Интернета причинить мне вред. Клянусь своей жизнью, что моя дочь не имеет никакого отношения к этим мерзким комментариям. И я уверена, что пустые угрозы на моем дурацком сайте не имеют никакого отношения к смерти Джулии Уитмайр. Надеюсь, вы не думаете, будто это я что-то сделала ей? В тот вечер я присутствовала на благотворительном ужине в Саг-Харбор, устроенном с целью сбора средств на проведение исследований в области лечения рака молочной железы, если вы хотите проверить мое алиби.
— Я ни в чем вас не подозреваю, миссис Лэнгстон. И сожалею, если вам показалось, будто я подвергаю сомнению искренность ваших с Рамоной отношений. Но в настоящее время мы рассматриваем такую причину гибели Джулии, как убийство. А когда мы выясняем, что у жертвы убийства была тайна, эта тайна зачастую приводит нас к убийце.
— Как ни грустно говорить об этом, детективы, но мне кажется, в скором времени вы выясните, что у Джулии Уитмайр была не одна тайна.
Глава 25
Нельсон только что загрузил в кабину лифта пожилую женщину с собачкой размером с дамскую сумочку.
— Вы были правы, Нельсон. Лэнгстоны, судя по всему, очень хорошая семья.
Консьерж вежливо улыбнулся:
— Приятного вам дня, мэм.
— У Рамоны, кажется, нормальные отношения с миссис Лэнгстон? — Если только у Джулии Уитмайр не было собственной причины угрожать Эдриен, наиболее очевидное объяснение заключалось в том, что она делала это по просьбе Рамоны и кто-то другой продолжил делать это после ее смерти. — По-моему, в этом возрасте девушки, как правило, воюют со своими родителями.
— Мое дело следить за дверями.
Когда они вышли на Парк-авеню, Роган покачал головой:
— Неужели ты всерьез рассчитывала, что он вдруг, ни с того ни с сего, все тебе расскажет? Как будто существует волшебная программа допроса консьержей, и все, что тебе нужно, трижды задать один и тот же вопрос!
Она была слишком занята, чтобы парировать его выпад, читая текст эсэмэски на дисплее телефона.
— Это от Макса. Он готовит постановление суда для «Социального Круга».
— Отлично. Может быть, IP-адреса что-нибудь нам скажут.
— Эта женщина пытается убедить себя в том, что это всего лишь слова. Но я вижу, что она напугана. Она так старается не быть напуганной, что даже не пытается разобраться, могла ли Джулия иметь мотив для размещения подобного комментария в ее блоге.
— Ты ведь не думаешь, что это она совершила преступление?
— Нет, конечно. К тому же она говорит, что присутствовала на ужине. Это легко проверить. Кстати, внеси это в список неотложных дел.
— Возможно, она действительно не знает, — сказал Роган. — Если у них с Джулией были какие-то недоразумения, она, наверное, сказала бы нам об этом, тем более что у нее железное алиби.
— Если только в эти недоразумения не была вовлечена Рамона. Если бы Джулия ополчилась на Эдриен от имени своей подруги, Эдриен вряд ли захотела бы признать, что в их идеальных отношениях мачехи и падчерицы существует трещина.
— Придется нам еще раз побеседовать с маленькой мисс Прогульщицей.
Рамона, как и обещала, ждала на парковой скамейке возле игровой площадки, неподалеку от музея искусств Метрополитен. Она вертела в руках свой айпод, но как только увидела их, тут же вскочила и выдернула из ушей наушники.
Они еще не успели произнести ни слова, как она заговорила дрожащим голосом:
— Вы беседовали с ней? Она знает, кто угрожает ей? Вы сможете выяснить, кто это делает?
Элли указала на скамейку, и Рамона послушно вернулась на свое место.
— Не спеши. Помнишь, вчера вечером мы говорили о том, насколько важно, чтобы ты была предельно честной с нами по поводу того, что касается Джулии?
— Конечно.
— Нам необходимо знать: имела ли Джулия зуб на твою мачеху?
Губы девушки беззвучно зашевелились. Она была похожа на красивую куклу.
— На мою маму?
— Да.
— Почему вы вообще задаете такие вопросы?
Элли задумалась. Полицейские первого года службы знакомятся с принципом бритвы Оккама: простейшее объяснение является наиболее вероятным. Если вы находитесь в Кентукки и слышите стук копыт, то думаете, что это лошади, а не зебры. Итак, мертвая старшеклассница в ванне и домохозяйка из Верхнего Ист-Сайда, получающая угрозы в Интернете. Поскольку первую угрозу написала Джулия, они автоматически решили, что эти события связаны между собой. В этом была логика. Но, возможно, угрозы являлись всего лишь еще одним свидетельством того, что Джулия Уитмайр была, как сказала Рамона, сумасшедшей, а после ее смерти какая-нибудь злобная подруга продолжила преследование Эдриен.
— Когда ты звонила нам, чтобы сообщить о блоге твоей матери, — сказал Роган, — мы изучали содержимое компьютера Джулии, в надежде понять, какие обстоятельства могли послужить причиной ее гибели. Помнишь возмутительные комментарии в блоге? Так вот, выяснилось, что ноутбук Джулии использовался для размещения одного из них вечером того дня, когда она погибла.
— Это невозможно. Она даже не знала о блоге матери. Я обнаружила его только сегодня.
— Ты могла не знать, а Джулия, по всей видимости, знала. Мы исследовали содержимое ее компьютера.
— Как вы можете утверждать, что этот комментарий разместила именно она? Это мог сделать кто-то другой, воспользовавшись ее ноутбуком. И тогда этот человек должен был знать Джулию.
— Совершенно верно, — сказала Элли. — Мы и пытаемся понять, кто это мог быть.
— Я не имею ни малейшего представления. Мне вообще все это кажется невероятным.
— Тебе, по всей видимости, трудно об этом говорить, но если есть какое-то простое объяснение, мы должны его знать. Рамона, может быть, в твоих отношениях с мачехой в последнее время возникла напряженность? Если Джулия знала об этом и наткнулась в Интернете на сайт…
— Нет. Это невозможно. Вы все время говорите «твоя мачеха», но я называю ее мамой. И всегда буду называть. Я люблю своего отца и считаю, что ему очень повезло с ней. Как и мне. Поэтому я и была так возмущена, когда увидела эти комментарии. Мы с ней действительно близки . Я не могу поверить в то, что она ничего не рассказала мне. И Джулия никогда бы не сделала ничего подобного.
Элли по-прежнему не могла сказать ничего определенного по поводу возможной связи между смертью Джулии и комментариями в блоге Эдриен Лэнгстон, но теперь она была убеждена в том, что если такая связь и существовала, то Рамона ничего о ней не знала.
Глава 26
Кэтрин Уитмайр швырнула еще одно платье на кровать Джулии. Груда одежды — из импортных тканей, с дизайнерскими лейблами, на вешалках из кедровой древесины — уже достигла размеров три предмета в ширину и десять в высоту и грозила обрушиться на пол под собственным весом. Ничего страшного. Она будет стоять здесь целый день, громоздя горы нарядов. Не каждый день собираешь дочь в последний путь.
Она протянула руку за следующим платьем, лежавшим у стенки шкафа. Оно явно не претендовало на роль кандидата в погребальное облачение, но Кэтрин вспомнила, как она покупала его три года назад.
Билл обещал провести Джулию и Рамону за кулисы на концерте Джастина Тимберлейка. «Это будут не обычные пропуска за кулисы, — хвастал он, — а настоящие, для своих». Те, что позволяют находиться рядом с артистом и присутствовать на вечеринке после концерта, а не просто быстро сделать фотографии и поспешно ретироваться к ближайшему выходу.
Для девушек это было большое событие. Конечно, Джулия и Билли привыкли к участию в подобных мероприятиях вместе с отцом. На протяжении длительных периодов времени это была для них единственная возможность с ним пообщаться.
Но вечер Джастина, как они называли его, не был похож в этом отношении на другие подобные мероприятия. Не Джулия сопровождала Билла, выполнявшего свои профессиональные обязанности и совмещавшего их с отцовскими, а он сопровождал ее на концерт, на который при других обстоятельствах никогда не пошел бы — только потому, что для нее это кое-что значило. Вечер Джастина не уводил его из лона семьи, как это бывало обычно, но должен был стать для Джулии настоящим праздником.
