Но вечер Джастина, как они называли его, не был похож в этом отношении на другие подобные мероприятия. Не Джулия сопровождала Билла, выполнявшего свои профессиональные обязанности и совмещавшего их с отцовскими, а он сопровождал ее на концерт, на который при других обстоятельствах никогда не пошел бы — только потому, что для нее это кое-что значило. Вечер Джастина не уводил его из лона семьи, как это бывало обычно, но должен был стать для Джулии настоящим праздником.
Тот день начинался хорошо. Стояло лето. Утром Кэтрин привезла детей на автомобиле обратно в город. У Билла была намечена встреча с одним артистом, давно записывавшимся под его лейблом, в ресторане «Сирилс», после чего он планировал прилететь на вертолете и вовремя доставить их к началу концерта.
Кэтрин начала волноваться, когда муж не позвонил до пяти часов, но постаралась не показывать это девушкам, которые отрабатывали в вестибюле танцевальные движения под песню Джастина Тимберлейка «Sexy Back». В шесть она сама начала звонить Биллу на мобильный телефон. В семь девушки забеспокоились, что не успеют купить майки в палатках на стадионе до начала выступления разогревающей группы. В девять Джулия заперлась в ванной и расплакалась. Всем было ясно, что отец не приедет.
Появившийся в одиннадцать Билл — в свежей рубашке и все еще пахнущий мылом — рассыпался в извинениях. Этот самый певец и сочинитель песен явился в ресторан пьяным и продолжил напиваться, пока они обедали. Биллу пришлось отвезти его в Монтаук, дабы он не влип в какую-нибудь историю. Затем ему пришлось выслушивать жену артиста, недовольную низкими продажами его последнего альбома. Затем он опоздал на последний вертолет.
Все это не могло объяснить, почему он не отвечал на звонки по мобильному. Как не могло объяснить и причину, по которой он разбил сердце своей дочери.
Как бы ни были рассержены его жена и дочь, на следующий день Биллу удалось вернуть их расположение. Он разбудил их в восемь утра и объявил, что сегодня День Джулии.
— Поверь мне, — сказал он дочери, — День Джулии затмит какой-то там паршивый вечер Джастина.
Автомобиль уже ждал около дома, чтобы отвезти их на завтрак в кафе «Норма», где подавали столь любимые Джулией блинчики с бананом и макадамией. Билл даже позволил тринадцатилетней дочери, несмотря на протесты Кэтрин, выпить «мимозу», заверив жену, что в составе этого коктейля преобладает апельсиновый сок.
Оттуда они отправились в Блисс спа, где даже Билл принимал ручные, ножные и лицевые грязевые ванны. При виде отца, высунувшего розовый язык из-под маски из зеленой глины, Джулия смеялась детским утробным смехом, какого Кэтрин не слышала от нее с тех пор, как она училась в начальной школе.
И затем наступил кульминационный момент Дня Джулии, воплотившийся в этом платье. В этом безумном, расшитом жемчугом ярко-розовом уродстве с одной бретелькой.
Билл провел Джулию через отдел Нины Риччи в «Барнис», закрыв ей ладонью глаза.
— Билл, что ты делаешь? — спросила Кэтрин. — Куда мы идем?
Кэтрин старалась не баловать детей, но ее попытки были тщетны. Когда Джулия попадала в магазин «Гэп», Кэтрин лишь с большим трудом удавалось оттаскивать свою одержимую идеями журнала «Вог» дочь от секций, торговавших одеждой «только для взрослых», которую она так страстно жаждала иметь в своем гардеробе.
Кэтрин помнила косые взгляды других покупателей, когда Билл наконец убрал ладонь с глаз Джулии. Девочка заверещала. В буквальном смысле слова. Так пронзительно кричать способны только девочки-подростки и некоторые крупные птицы.
— Папа! Как ты догадался?
Как, в самом деле, он догадался? Предыдущим вечером — пока Джулия плакала в ванной, а Кэтрин хлопала дверцами шкафов в кухне — обладатель множества премий «Грэмми» продюсер Билл Уитмайр перебирал стопку модных журналов на ночном столике дочери, отыскивая на страницах с загнутыми углами самые экстравагантные и дорогостоящие модели одежды. Кэтрин понятия не имела, что Билл знал о пристрастии Джулии к этим журналам, а также о том, где она хранила их. Он даже знал о привычке девочки загибать углы тех страниц, которые в наибольшей степени привлекали ее внимание.
Джулия выпорхнула из примерочной, похожая на принцессу, готовую к объявлению о помолвке.
— Ты выглядишь просто изумительно, Бэби Джей!
— Прелестно, Джулия. Но Билл… — Едва Джулия услышала эти два слова, как улыбка сползла с ее лица. — Но Билл, куда она это будет надевать?
— Думаю, она будет очень хорошо смотреться в этом платье на церемонии вручения «Грэмми», которая состоится в следующем месяце. Возможно, Джастин оценит его.
Глаза Джулии округлились и сделались размером с тарелку.
— Сегодня утром я сделал несколько звонков. Мы будем сидеть рядом с ним. Что дамы Уитмайр думают по этому поводу? Мы будем там втроем.
Он поцеловал Кэтрин в шею, отведя в сторону прядь волос.
— Может быть, и мне купить платье за пять тысяч долларов?
— Все, что хочешь, любовь моя.
Кэтрин уже давно перестала рассказывать подобные истории своим подругам, понимая, как раздражающе они звучат. Но в те времена дни, проведенные в компании Билла, приносили ей столь невероятную радость, что она забывала о тех душевных муках, которые он причинял ей и которые пытался таким образом компенсировать.
Даже сейчас она не смогла сдержать улыбки, разглядывая платье. Ее удивляло, что оно произвело на Джулию такое впечатление. Платье давным-давно вышло из моды, и Кэтрин была уверена, что Джулия не влезла бы в него после того лета, когда ее грудь выросла на целый размер.
Джулии наверняка тоже запомнился тот день в «Барнисе». Должно быть, она хранила это платье как память. Теперь ему суждено стать очередным предметом одежды в груде, предназначенной для благотворительной организации.
Деньги. Кэтрин понадобились годы, чтобы привыкнуть к такому количеству денег. Но со временем она стала разделять мнение Билла, считавшего, что за деньги нельзя купить счастье, но они способны разрешать проблемы. Слишком занят? Нужно нанять помощника. Пробки по дороге в Ист-Хэмптон? Нужно летать на вертолете. Устал от городской суеты? Нужно построить собственную студию звукозаписи. Бунтует дочь? Нужно купить ей платье.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что вчера вечером у Билла возникла идея воспользоваться услугами частного детектива. И с учетом того, что ее муж вцепился в эту идею, словно собака в кость, также нет ничего удивительного в том, что он сделал утром все необходимые звонки, еще до того, как Кэтрин с трудом удалось подняться с постели.
Насколько она понимала, в юридической фирме Билла имелся специальный номер горячей телефонной линии, по которой должны принимать входящие звонки. Глава фирмы Эрл Гандли был отставным полицейским и имел связи в Департаменте полиции Нью-Йорка. Билл поручил своим рекламным агентам организовать пресс-релиз.
Кэтрин вытащила из шкафа следующее платье — узкое, цвета слоновой кости, с кружевами, от Стеллы Маккартни. Это было то, что нужно. Простое. Вневременное.
Повесив платье на крючок возле шкафа, она решила, что попросит Билла отвезти одежду завтра утром в зал, где будет происходить гражданская панихида. Он старался быть как можно более полезным, а Кэтрин провела здесь уже достаточно времени, когда выбирала этим утром гроб.
На фоне музыки, доносившейся из кабинета Билла, она едва расслышала дверной звонок. Уровень громкости резко снизился, и вскоре тремя этажами ниже зазвучали невнятные голоса. Затем в переговорном устройстве, которым Билл никогда не пользовался, раздался его голос:
— Кэтрин, я думаю, тебе нужно спуститься.
— В чем дело, Билл? Я занята.
— Я знаю, но мне кажется, что ты тоже захочешь это услышать. Пресс-релиз сработал. Пришли два человека, которые утверждают, будто знают, что случилось с Джулией.
Глава 27
— Мой сосед ведет меня в суд мелких тяжб. Он утверждает, что Орешек поцарапал входную дверь его дома, но Орешек не виноват. Кто меня будет представлять? Кто будет представлять Орешка ?
— Мне очень жаль, сэр, но окружная прокуратура не осуществляет защиту собак. Подождите. Что у вас в сумке? Это Орешек? Здесь нельзя находиться с собакой, сэр.
Секретарша на шестнадцатом этаже здания суда была явно очень занята. Она окинула взглядом Хэтчер и Рогана и махнула рукой в сторону кабинета Макса.
— Привет.
Макс хотел поцеловать Элли, но она отвернулась. Хотя Роган и свой, она не хотела демонстрировать при нем публичное выражение дружеских чувств с заместителем окружного прокурора в его кабинете.
— Черт возьми, Хэтчер, ты не очень-то дружелюбна, — сказал Роган.
Макс протянул Рогану руку:
— Наконец-то. Вы очень кстати. У вас сегодня удачный день, ребята. В «Социальном Круге» оказались довольно покладистые люди по сравнению с другими интернет-компаниями. Мы не сможем получить все IP-адреса всех комментариев без борьбы, но мы договорились о том, что получим IP-адреса тех, что носят откровенно угрожающий характер.
