Макс протянул Рогану руку:
— Наконец-то. Вы очень кстати. У вас сегодня удачный день, ребята. В «Социальном Круге» оказались довольно покладистые люди по сравнению с другими интернет-компаниями. Мы не сможем получить все IP-адреса всех комментариев без борьбы, но мы договорились о том, что получим IP-адреса тех, что носят откровенно угрожающий характер.
Рогану достаточно было услышать слово «борьба» и последовавшее за ним слово «договорились», чтобы выразить неудовольствие.
— Бред собачий…
И где тут мужская солидарность?
— Роган, тебе известно что-нибудь о происхождении других угроз на сайте? И тебе действительно нужна информация о других комментариях? Поскольку, видишь ли, если установление личности домохозяйки из Иллинойса, которая написала в блоге «да пошла ты» три недели назад, имеет большое значение для расследования, то я обязательно вызову представителей «Социального Круга» в суд.
Джей Джей стряхнул с лацкана пиджака невидимую пушинку и взглянул на Элли:
— Я все же надеюсь, что кое-кто из присутствующих здесь будет следить за своим тоном.
Элли улыбнулась:
— Думаю, это означает следующее: мы должны довольствоваться тем, что имеем в данный момент.
— Я тоже так думаю. Ситуация такова: блог существует около семи месяцев. Поначалу довольно типичный информационный обмен для любительского блога, то есть нулевой. Но она продолжала писать, и люди начали находить ее и оставлять комментарии. На ее сайт стали заходить другие блогеры. Это привлекло к ее блогу еще больше людей. Между прочим, спустя пять месяцев количество посещений превысило десять тысяч. На прошлой неделе было двадцать тысяч.
Элли не верилось, что у кого-то может возникнуть желание читать чужие откровения.
— Серьезно? Лично у меня чтение этой психоаналитической чуши вызывает головную боль.
— Ты пойми: после этой первой угрозы, размещенной в субботу вечером, интенсивность информационного обмена возросла до небес. Вчера было семьдесят тысяч посещений. Комментаторы больше говорят об угрозах, чем о ее постах.
— Эдриен объяснила нам, что хочет показать своим читателям, как пытаются заткнуть рот людям, пережившим трагедию. Она не говорила, что это хорошо и для бизнеса тоже.
— Поистине очень хорошо. Однако ближе к делу. Откуда пришли эти посты? Мы уже предположили, что пост, размещенный в субботу вечером, пришел с ноутбука Джулии. И точно, запрос об IP-адресе автора этого комментария указал на ее компьютер, как мы и ожидали.
— А остальные? — спросила Элли.
— Здесь дело принимает интересный оборот. Все остальные посты приходят из Манхэттена, но не с компьютера Джулии. Пара комментариев поступила из спортзала «Равноденствие», находящегося рядом с Юнион-сквер. Еще один — из спортзала в Верхнем Вест-Сайде. Магазин «Эппл» в Мясоразделочном квартале. Кто бы это ни был, он хорошо замел следы.
Роган вздохнул:
— Мы можем выяснить время, когда поступили эти посты, и посмотреть записи камер слежения в данных спортзалах.
— С какой целью? — спросила Элли. — Мы еще даже не знаем, была ли Джулия Уитмайр убита и существует ли связь между ее смертью и этими комментариями. После знакомства с учениками школы Касден я не удивлюсь, если выяснится, что один из этих сопляков каким-то образом узнал о сайте Эдриен и решил насолить матери своей подруги. Джулия могла и не знать, что кто-то использует ее компьютер.
На поясе у Рогана зазвонил мобильный телефон. Он извинился и вышел в коридор.
Элли плюхнулась в кресло и вытянула ноги.
— В самом деле, Макс, тебе бы следовало побывать в этой школе Касден. — Как и она, Макс учился в государственной школе. — Мерзкая директриса, больше озабоченная секретностью, чем образованием. Избалованные социопаты, которых накачивают психотропными средствами родители, слишком занятые для того, чтобы заметить, что их дети представляют собой маленьких монстров.
— Неужели все так страшно?
— Поверь мне, это еще хуже, чем я способна выразить словами. После того как проведешь один день в Верхнем Ист-Сайде, даже Билл Уитмайр перестанет казаться таким уж плохим. Слава богу, мне больше не придется иметь дело с этими людьми.
— Государственные школы для следующего поколения, а?
— Больше похоже на чудо контроля над рождаемостью.
— Да, это сейчас. А что будет, когда эти биологические часы начнут отсчет?
— Сейчас и всегда. Или, я думаю, до наступления менопаузы. Затем последуют приливы, на верхней губе вырастут волосы… ну да… и больше никаких детей.
— Это не смешно, Элли.
— А я и не пытаюсь говорить смешные вещи. Ну, может быть, по поводу волос на верхней губе, но…
— Но однажды…
— Нет. Никаких «однажды». Никаких часов. Часы никогда не начнут отсчет. — Она услышала голос Рогана, доносившийся из коридора, и заговорила тише: — Я имею в виду, ты же встретил меня, не так ли?
На лице у Макса появилось недовольное выражение.
— Ты что, смеешься надо мной?
— Вовсе нет. Ты знал это.
— Хм. Мне кажется, я бы этого не заметил. Мы встречаемся уже целый год.
— Плюс две с половиной недели, — уточнила она.
Элли хорошо помнила дату их первого свидания, потому что вечером следующего дня она убила человека. Они с Максом отметили годовщину своих отношений в том же ресторане, где ужинали во время первого свидания.
— И ты говоришь мне, что тебя не интересуют дети? А сама рассказываешь о стычках с людьми, которых считаешь не столь высоконравственными, как ты сама. Молодец, Элли.
— А кто в наше время не такой же молодец?
— Разве это не та проблема, которую нормальные люди должны решать вместе? Разве нормальные люди не говорят о таких вещах, о чем-то договариваясь?
Она повернулась в кресле, перебирая документы из «Социального Круга».
— Прекрасно, значит, я ненормальная, поскольку, как мне представляется, договариваться нам не о чем. Ведь это не разногласия по поводу того, сколько нужно иметь детей — одного или трех, — которые преодолеваются посредством компромиссного решения иметь двух детей. Я не могу иметь полребенка. Это совершенно другая жизнь, которая меня совершенно не интересует.
— Ты могла бы сказать мне об этом раньше.
— А ты мог бы сказать мне, что носишься с идеей о детях, пеленках и беготне до полного изнеможения, вследствие того что маленькое человеческое существо ежедневно отнимает у тебя всю энергию. Я полагала, что мы придерживаемся на этот счет одного и того же мнения.
— Теперь ты знаешь, что нет.
Она услышала, как Роган прощается с собеседником.
— Нельзя ли поговорить об этом позже?
Макс кивнул, но в этот момент стало очевидно, что что-то изменилось. С самой первой их беседы она хотела видеть только то, что объединяло их: приверженность работе, черный юмор и трезвый, реалистичный подход к жизни. Элли была так горда тем, что ее связывали с любимым человеком отношения, в которых она выделяла только те качества, которые милы ее сердцу.
Но теперь, после этого вынужденного кивка и согласия отложить разговор, Макс сосредоточился на том, что разделяло их — его, так сильно привязанного к обожаемым родителям; и ее, отягощенную тайной гибели отца и проблемами пережившей несчастье матери. Он смотрел на нее и чувствовал, что следующее поколение Донованов никогда не появится на свет.
Она потянулась к его руке, но в этот момент вошел Роган, захлопнув за собой дверь.
— Поиски нашего киберпреследователя придется отложить.
— Что случилось? — спросила Элли.
— Мы ведь предполагали, что крупное вознаграждение, объявленное родителями Джулии, привлечет множество безумцев?
Она взглянула на часы.
— Только не говори, что нас уже завалили информацией.
— Я этого и не говорю. Пока, по крайней мере, еще не завалили. Но мне сейчас звонила Такер. — Вообще их лейтенант не имела привычки следить за ними, когда они занимались расследованием. — Билл Уитмайр позвонил комиссару и заявил, что в его доме находится свидетель.
— Кто это?
— Понятия не имею. Лу сказала, что нам следует как можно быстрее ехать туда, если мы не хотим, чтобы на наши головы обрушился гнев Уитмайров.
— Так что, свидетель прямо сейчас находится там?
— Да, сейчас, черт возьми, — сказал он, глядя на Макса. — Честное слово, иногда она намеренно не слушает то, что не желает слышать.
Когда Элли выходила из кабинета, Макс отвел глаза в сторону.
Глава 28
Билл Уитмайр курил, сидя на ступеньках крыльца своего особняка.
— Спасибо, что приехали, детективы.
— Мне что-то не показалось, будто у нас был выбор. — Элли уже давно приучила себя воздерживаться от подобных комментариев, но мысленно она все еще находилась в кабинете Макса, к тому же Уитмайры смертельно ей надоели. В юности она собирала альбомы групп, которые создавал этот человек. Но все свидетельствовало о том, что Билл Уитмайр был плохим отцом, и теперь он пытался компенсировать это, используя свое влияние, чтобы контролировать расследование. — Так где же этот предполагаемый свидетель?
