— Ясно, ясно, — пробубнил он. — Санек, у тебя пиво еще осталось?
— Полбутылки.
— Дай тоску залить.
Коленников, не желая расставаться с пивом, отрицательно покачал головой, однако Свирид вырвал у него бутылку силой.
— Не ссы, Колено, я тебе глоток оставлю, — успокоил он «товарища по оружию» и приложился к горлышку.
Коленников обиженно захлопал ресницами, но ничего не сказал.
— Колено, — окликнул его Костырин, — у тебя, кажется, есть завязки в футбольном бизнесе?
— Есть кой-какие, — кивнул тот. — Я ж сам раньше играл. С несколькими парнями из спортшколы и сейчас общаюсь.
— Тогда кончай бузить, а лучше бери трубу и иди позвони кому следует.
— Ладно. А че спрашивать-то?
— Че спрашивать? Я тебе скажу. Слушай сюда…
Вернувшись, Коленников возбужденно заговорил:
— Короче, так, пацаны! Я все разузнал. Черножопый после матча поедет с друзьями в кабак «Лейка». Там типа латиносская музыка и все такое. Там его и можно взять тепленьким.
— Хорошо, — сказал Костырин.
— Может, еще пацанов позвать? — предложил Свирид.
Костырин подумал и покачал головой:
— Нет, не стоит. Кто-нибудь может случайно трезвонуть, и тогда пиши пропало. Сами справимся.
— Точняк, Димон, — немедленно поддержал старшого Коленников. — Я этому уроду черному сам в черепуху заряжу.
— Только до поры до времени вести себя спокойно, — приказал Костырин. — Чтобы не было никаких подозрений. Ясно?
«Братья по оружию» кивнули:
— Ясно.
2
При входе в клуб «Лейка» стояли с неприступными физиономиями дюжие охранники в темных костюмах.
— Колено, сделай рожу попроще, — быстро приказал Костырин. — А ты, Свирид, не сверкай глазами.
— Я не сверкаю.
— «Не сверкаю», — передразнил Костырин. — Только что искры не сыпятся.
На головах у трех скинов красовались бейсболки с символикой московского клуба «Замоскворечье». Они приблизились к двери. При виде их бейсболок суровые лица охранников слегка оттаяли.
— На вечеринку? — спросил парней один из охранников, тот, что постарше, седоватый.
Костырин расплылся в дружелюбной улыбке и кивнул:
— На вечеринку! Как мы сегодня ваших, питерских, отделали, а! Прямо под орех!
Лица охранников не изменились. Судя по всему, они не были ярыми болельщиками питерского «Надира».
— Особо-то не гордись, — спокойно посоветовал седой охранник. — Пригласительные ваши где?
— Пригласительные? — Костырин принялся хлопать себя по карманам. — Черт! — с досадой сказал он. — Пацаны, у кого пригласительные?
— Не знаю, — откликнулся Свирид. — Аль Макуб тебе их дал. Че, потерял, что ли?
— Да что-то найти не могу.
— Вот, блин, а! — в сердцах воскликнул Коленников. — Ну и че теперь делать? Аля Макуба ждать?
— Аль Макуб — это нападающий? — поинтересовался седой охранник.
— Ну да! — горячо кивнули скины. — Он сегодня три плюхи в ваши ворота забил!
Охранники переглянулись. Молодой спросил:
— А вы что, его друзья, что ли?
— Спрашиваешь! — с улыбкой воскликнул Костырин. — Да мы с ним почти что родственники! Я — председатель клуба его фанатов!
— Не знал, что у нас в Питере есть такой клуб, — неуверенно проговорил молодой охранник.
— В Питере? — переспросил Костырин и посмотрел на своих товарищей. Те засмеялись. — Да мы за ним из самой Москвы на перекладных добирались! Считай, что в гости к вам приехали!
Седовласый охранник вопросительно посмотрел на молодого, тот кивнул.
— Ладно, заходите. Только чтоб без эксцессов, о‘кей?
— О’кей!
Охранники посторонились, и скины вошли в клуб.
Спустя сорок минут Костырин и его сотоварищи сидели за столиком Аля Макуба и радостно рассказывали ему про клуб фанатов. Музыка играла оглушительно, и Костырину приходилось орать, чтобы быть услышанным.
Аль плохо понимал русскую речь, к тому же он был уже изрядно пьян. Однако он сообразил, что перед ним — его поклонники, и это грело душу африканца.
— Аль, ну и как тебе в России? — кричал Костырин.
— Раша? — сверкал белоснежными зубами Аль Макуб. — Гуд! Раша — ис гуд!
— Точно сказал: раша — ис гуд! — кивнул в ответ Костырин. — Слушай, пойдем, я тебя угощу!
Африканец непонимающе улыбнулся.
— Ни хрена ты по-нашему не рубишь, чурка лупоглазая, — продолжая дружелюбно улыбаться, сказал Костырин. — Я говорю — дринк! Ду ю вонт ту дринк виз ми? Френдшип!
— О, дринк! — услышал знакомое слово подвыпивший хмельной Макуб.
— Ес, дринк! — закивал Костырин. — Ай ноу бьютифал бар! Там такие герлс! — Костырин очертил руками огромные полукружья у себя перед грудью. — Во-от с такими буферами! Ду ю вонт ту гоу виз ми?
— Герлс! — вновь выхватил знакомое слово африканец и тоже прочертил у себя перед грудью полукружья, радостно при этом хохоча.
— Точно! — кивнул Костырин. — Давай, поднимай свое черную задницу и пошли к бабам! Лет-с гоу ту герлс!
Костырин явно пришелся по душе Аль Макубу. А его предложение пойти к бабам нашло в его страстном сердце горячий отклик. Он поднялся из-за стола.
— Вэар ис герл?
— Где бабы? Да тут, за углом! Близко! Клоуз! Бери клоуз! Только я друзей с собой возьму, о’кей?
— О’кей! — радостно кивнул Аль Макуб. — Дринк! Герлс!
Костырин, пошатываясь, поднялся с места (он пил с утра, и сейчас его здорово качало), и тут его взгляд упал на початую бутылку виски, стоящую на столе.
— Ван момент! — сказал он футболисту, взял со стола бутылку и, запрокинув бритую голову, хорошенько из нее отхлебнул. Костырин проделал это почти машинально, повинуясь секундному пьяному импульсу. И уже в следующую минуту здорово об этом пожалел. В голове у него помутилось, ноги ослабли. Покачавшись несколько секунд на нетвердых ногах, он тяжело рухнул на стул.
— Хей! — окликнул его Аль Макуд. — Хей, бой!
— Что с ним? — вынырнул из-под руки футболиста Коленников. — Ой-е! Слышь, Свирид, кажись, Димыч отрубился!
Свирид отвалился от барной стойки и подошел к столу.
— Как отрубился? — не понял он. Затем наклонился и крикнул на ухо Костырину: — Димыч! Димон! Вставай! — Он потряс друга за локоть. Костырин приподнял голову, тупо посмотрел на Свирида и, пробормотав что-то нечленораздельное, снова повесил голову на грудь.
— Н-да, — сказал Свирид. Затем почесал затылок, повернулся и посмотрел на африканца. Тот стоял возле столика с блаженной пьяной улыбкой на черной физиономии, явно не совсем понимая, что здесь происходит.
— Дринк! — весело сказал негр. — Дринк энд герлс!
Свирид прищурился:
— Девочек захотел, гнида?
Африканец кивнул:
— Да! Да!
— Будут тебе девочки. Пошли! — Свирид пьяно мотнул головой в сторону выхода и тут же, не дожидаясь Аль Макуба, двинулся к двери.
Чернокожий футболист поспешил за ним. Замыкал шествие Коленников. Он чувствовал себя неуютно и то и дело оглядывался на спящего за столом Костырина.
— Слышь, Свирид! — окликнул он приятеля. — Нехорошо это как-то, без Димыча!
— Сами справимся, — буркнул в ответ Свирид. Ухмыльнулся и подмигнул негру: — Да, черномазый? Справимся?
— Йес! — закивал в ответ Аль Макуб. — Дринк! Герлс!
Все трое вышли на улицу. Охранники проводили ах насмешливыми взглядами.
— Здорово нализались, — усмехнулся седой охранник.
— И не говори, — подтвердил молодой. — Интересно, куда они его повели?
— А хрен их, фанатов, знает. Их же вроде трое было, а?
— Угу. Третьего где-нибудь под столом потеряли. Слышишь, какая у них там гулянка идет?
— Угу. — Седой достал из кармана пачку «Мальборо». — Будешь курить?
— Давай.
Охранники засмолили сигареты и уже через минуту забыли и про африканца, и про двух его провожатых.
3
Троица свернула за угол. Аль Макуб шел, опустив руки в карманы джинсов и что-то весело насвистывая под нос. Время от времени он радостно восклицал: — Дринк! Герлс!
— Дринк, дринк, — с улыбкой кивал в ответ Свирид, зыркая по сторонам волчьими глазами.
Они вошли в небольшой сквер. Здесь было темно и безлюдно. Идеальное место.
— Стоп! — сказал Свирид.
Африканец остановился. На лице его по-прежнему играла улыбка. Он повертел головой, разглядывая кусты и деревья, затем весело поинтересовался:
— Вэар ис бар?
— Бар? — Свирид оскалил зубы в ухмылке. — А прямо здесь. Не видишь, что ли?
Он сунул руку в карман. Подвыпивший Макуб, все еще ни о чем не подозревая, проследил за его движением, как дети следят за жестами фокусника. Коленников незаметно зашел негру за спину, отрезая путь к отступлению. Свирид вынул руку из кармана. Раздался сухой щелчок — выскочило лезвие.
