Штурмбаннфюрер[12] удовлетворенно хмыкнул. Предыдущая группа погорела именно на куреве. Такой же вот сержант начал угощать сигаретами местных стариков. Советскими, разумеется. Но сейчас сигареты для русских – невиданная роскошь. Старики сообщили кому следует и… И всю группу повязали. Русские оказались куда серьезней, чем он предполагал. СМЕРШ, «смерть шпионам» – так теперь называлась их военная контрразведка. Она выведена из НКВД и переподчинена главкомату обороны. Но нынешняя операция подготовлена на совесть – комар носа не подточит. По агентурным данным, за поселок Лошадниково, в который должна проникнуть группа Отто, отвечает старший лейтенант Андрей Дремов. Совсем еще пацан, худенький, курносый. Однако на его счету уже не одна повязанная диверсионная группа… Сам Отто Штеренфрид с сей минуты именовался военинженером капитаном Якушевым, а Родченко, Смирнов и Колыванов – младшими техниками. Их настоящих имен и фамилий Штеренфрид-Якушев не знал.
Они уже почти дошли до «пункта назначения». Подозрений саперный взвод не вызывал – удачно миновали две комендантские проверки, и теперь решили заночевать на краю деревни у высокой немолодой крестьянки. Хозяйка была молчалива, не чесали языками и постояльцы. Отто подумал, что, будь он смершевцем, именно это и вызвало бы у него подозрение. Русские, особо в такой компании, как правило, шумны и болтливы.
Громкий стук в окно прервал его умозаключения, и рука инстинктивно легла на кобуру.
– Здорово, хозяйка! – послышался в сенях молодой голос. Старуха в ответ пробормотала что-то невнятное.
– О, да мы не одни! Что же – очень кстати, – продолжил тот же голос, видимо, наткнувшись на Колыванова и Смирнова. – Здравствуйте, товарищи!
– Здравия желаем, товарищ старший лейтенант, – откликнулись те.
Родченко с ППШ выбрал удобную позицию за печкой. Штеренфрид одним движением переложил пистолет из кобуры за пояс. А через минуту поздний гость самолично показался в дверном проеме. Молодой, с интендантскими знаками различия в петлицах. Увидев старшего по званию, вытянулся по стойке «смирно».
– Какими ветрами? – поинтересовался Штеренфрид.
– Заблудился, – дернул плечами интендант. – Вообще-то нас было трое, но я как-то отбился от остальных…
– Это бывает. Кстати, а на ваши документы можно взглянуть? – вежливо поинтересовался Отто.
Интендант молча протянул бумаги. Какой-то Иванов Петр Сергеевич, по заданию зам по тылу, откомандирован в… С заданием… Понятно.
Краем глаза Штеренфрид наблюдал за «тыловиком». С виду простачок. Телосложение худощавое, среднего роста. Глаза серые, нос слегка вздернутый… Приметы Андрея Дремова из СМЕРШа. Или совпадение? Нет. Вон языком точно пьяный балаболит, а глаза серьезные, цепкие. Шарят аккуратно, но приметил и Родченко, и как встали по бокам Смирнов с Колывановым. На кулаках характерные мозоли. Рукопашник… Дремов!
– Что это у вас c руками? – в упор спросил Отто, возвращая документы.
– Где? А… это? Так бывший боксер, товарищ капитан! Кулаки вот в мозолях, а печенка отбита… Так что мы хоть и тыловые, но… иногда стараюсь тренироваться, чтобы форму сохранить. Хотя, конечно, какая тут форма, тут бы жизнь сохранить… А вы, товарищ капитан? И, уж простите – документы ваши?
– По заданию командования. А документы – вот, пожалуйста. – Отто протянул удостоверение офицера и три красноармейские книжки своих подчиненных.
Тыловик бегло, не слишком въедливо просмотрел их, вернул и продолжил компанейский треп.
Может, и вправду – «тыл». С ответом быстро нашелся… А может – Дремов.
– Ночевать, стало быть, вместе будем? – весело прищурившись, спросил Отто, перебив «тыловой» монолог.
– Да я, в общем-то… Могу и в другую хату, – засмущался старший лейтенант. – Вы здесь и так вповалку…
– Ничего, – подмигнул капитан. – Вместе веселей! На дворе темень… Куда тебе теперь?
Тыловики стали разгружать свой нехитрый скарб.
Железнодорожный мост находился километрах в двух. Пройти перелеском, мимо ручья. Завтра… Точнее, уже сегодня. Около пяти часов утра.
Интендант проснулся, когда они уже стояли на пороге.
– Э, ребята, подождите! Я с вами! Чуть не проспал… – cтарлей стал поспешно натягивать сапоги – спал одетым. – Нам ведь по пути. А то опять заплутаю!
Отто молчал. Ну куда его несет… Спал бы и спал, и цел бы остался.
– Отставить, старший лейтенант, – жестко произнес Штеренфрид, когда тыловик застегивал последнюю пуговицу.
Интендант заморгал ресницами, растерялся.
– Да пусть идет, товарищ капитан! – встрял Колыванов.
Что ж – это верно. Возни с тыловиком будет немного, а оставлять его здесь, да еще против его воли… Ведь пойдет спрашивать дорогу, искать попутчиков и где не надо наговорит лишнего. А уж если это Дремов…
– Ладно, только без болтовни, интендант!
– Так точно!
– Что это здесь? Уж не мина ли? Осторожно, товарищ старший лейтенант…
До моста оставалось несколько сотен метров. Там – охрана, пора разобраться с этим «тыловиком».
– Вот, смотрите сюда, товарищ старший лейтенант, – повторил Колыванов, указывая на какой-то предмет в траве.
– Какая ж мина? Тут же глубокий тыл! – старлей даже не обернулся.
– Стоять на месте! Нам виднее, мы ведь саперы. – Отто остановился рядом с Колывановым, привлекая к себе внимание «тыловика». Покончить с ним должен был Смирнов, шедший сзади, – штык-ножом, без шума.
– Ну что за мать-перемать! – неожиданно громко выкрикнул интендант Петров. – Карнавал какой-то!
Штеренфрид сориентировался первым, выхватил кортик, но… Чертов смершевец оказался проворнее. Уже обнаживший нож Смирнов поймал удар в челюсть и упал бы, но «тыловой» одним прыжком оказался сзади него и увлек его в сторону, в группу деревьев, прикрываясь Смирновым, как щитом. И тут же выстрелил, с головы Отто слетела пилотка.
– Бросить оружие! Вы окружены! – Дремов держал Штеренфрида под прицелом, но Отто был уверен: насчет «окружены» – это блеф, их много против одного Дремова, надо скорее его кончать и – бросок к мосту. Задание еще можно выполнить! Однако оказалось, что проклятый Дремов и здесь его переиграл.
– Руки вверх! – раздвинулись кусты, и Штеренфрид увидел нацеленный ему в голову автомат Шапошникова, который сжимал высокий парень в плащ-накидке. Отто нырком вправо ушел с линии огня, парень начал поливать из автомата залегших «саперов», но его тут же свалил из нагана Колыванов. Теперь выстрелы трещали непрерывно – палили все, кто мог. Много ли было окруживших их людей – разобрать было невозможно.
Дремов бил с двух рук. Люди Штеренфрида падали один за другим, бедняга Смирнов, служивший Дремову полуживым щитом, был изрешечен пулями и остался лежать посреди вытоптанной травы, а сам Дремов мелькал то здесь, то там, стреляя редко, но весьма результативно. Вот затих Колыванов, стрельба со стороны команды Штеренфрида почти прекратилась – видно, в живых остались немногие, и те – раненые. Поймать Дремова на мушку оказалось нелегким делом, он как-то странно раскачивался, отпрыгивал, падал на землю и опять поднимался, и успевал при этом положить пару пуль над головой Штеренфрида. Отто понял – надо спасать свою жизнь, и нырнул в заросли.
Две пули, выпущенные одна за другой, прошли над самым ухом. Вот он – Дремов Андрей Митрофанович. Надо было там, в избе у старухи… Хотя его и там так просто было бы не взять. Отто упал, вжался всем телом в землю. Перекатился на спину, опять вжался. Удобно вытянул назад руку с пистолетом. Подождем…
Ни шагов, ни треска сучьев… И еще две пули – аккурат в нескольких сантиметрах от тела Отто. Грамотно работает русский. Неужели хочет взять живым!? Штеренфрид неслышно откатился назад – и вовремя. Еще две пули легли в траву, в то самое место, где были его ноги. Отто неприцельно выстрелил – туда, где мог находиться смершевец. Мог бы…
Cмершевец молчал. Молчал и Отто.
– Остановись, Дремов! – крикнул из укрытия Отто. – Мать плакать будет… Когда похоронку пришлют!
В ответ ни слов, ни выстрелов.
– Нету матери, – наконец послышалось из березняка. – При бомбежке на прошлой неделе… Выходи с поднятыми руками!
– Слушай, как офицер офицеру! – Штеренфрид завязывал разговор. – На чем нас расколол? Или как у вас говорят – вычислил?
– Интуиция, – раздалось из березняка.
– Ни за что не поверю, Дремов. Ну, похвастайся, – пытался завести смершевца Отто.
Андрей не отзывался. Ни словом, ни выстрелом. Не торопился «продолжать диалог» и Отто.
– Слышь, фашист? – раздался наконец голос Дремова. – Документики вы классно изготовили. Только скрепка в красноармейской книжке у нас из простой проволоки, а вы из нержавеющей сделали. У наших скрепка уже через дней пять ржаветь начинает, а у вас как новенькая.
Штеренфрид зло сплюнул. Поистине всего не предусмотришь!
– Спасибо! Учтем на будущее!
