– Ир, автобус ждать не будем. Одна остановка до метро – просто подарок судьбы. Вместо зарядки – бег трусцой. Детектив-то причем?
– При всем при том, о чем я тебе рассказывала. Вечером я у него выяснила, что Илья из аэропорта никуда не вылетал. Была в этом уверена, но, знаешь, на всякий случай… Слово за слово, и наш ласковый Миша обозвал нас с тобой организованной преступной группировкой.
– А ты?
– И я в долгу не осталась. Если все обобщить, получается, что мы втроем, но по отдельности он – одна банда, мы – сами по себе, ограбили, похитили и убили Петуховых и Литвинова. В одно и то же время. Детектив обещал упрятать нас за решетку. Сам садиться не хочет. Бывший мент все-таки, и друзья у него менты. С него станется.
– Одну ночь предварительного заключения тебе должны зачесть в общий срок. Ты ее уже отбыла. Что будем делать дальше? Предлагаю: ни-че-го! Пусть Михаилу Трофимовичу хуже будет.
– Да. Я думаю, не стоит с ним больше связываться. С Леськой – тоже.
– Правильно. Будем связываться только с самими собой. С двух часов ночи я перестала жалеть Дашку. И не потому, что уснула. Если она вся из себя такая невинная и пушистая, то какого лешего она делала в Грачиках? Машина ведь точно петуховская. На ней Дашка и удрала…
– Вроде как по адресу, указанному детективом. Скорее всего, он дал ей свой дачный вариант, а может, еще какой-нибудь. Только она туда не поехала. Вспомни, какой у Миши был вид, когда он увидел «синюю птицу» в Грачиках. Своим глазам не поверил…
Я тоже не верила своим глазам. Как-то незаметно мы с Наташкой зашли слишком далеко.
– Хорошо, что земля круглая. Плохо, что длина окружности земного шара составляет без малого сорок тысяч километров. Многовато будет. Это когда ж мы вернулись бы к дому? – пробормотала я, с удивлением озираясь по сторонам. – Только едва ли к моменту возвращения нас будут ждать на рабочих местах. Да и вообще где бы то ни было.
– Бли-ин, две лишних остановки протрусили! О! Встречный автобус. Ирка, разминка окончена, полный вперед, а то не успеем!
В вагоне метро мы старательно молчали, И не потому, что разговаривать там приходится надрывая голос. Просто я боялась проехать свою остановку. Не впервой. Была даже мысль войти в разные с подругой вагоны. Тем не менее мысленный диалог продолжался. В думах о связанных с Дарьей событиях мы иногда обменивались понимающими взглядами, легкими, с оттенком горечи улыбками и выразительно хлопали ресницами.
– Глухонемые и чокнутые.
– Если не хуже, – услышала я мужские голоса и смешки за своей спиной, но не придала этому значения. Надо было пробираться ближе к выходу. Мало ли в столице ненормальных. А то и того хуже.
– Сами придурки – прозвенела Наташка. Вагон оживился смехом, и я покраснела, поняв наконец, что получила незаслуженное оскорбление. Настроение окончательно ухудшилось. – Да дайте же выйти! Встанут на дороге как истуканы. – Я ощутила рядом с собой локоть подруги. – Выйду с тобой и подожду другого поезда. Одни уроды и извращенцы в вагоне. Во, слышишь?
Сзади продолжалась свара:
– Ну куда лезете?! Я тоже выхожу. Еще по головам пройдись!
– Так бы и сказала. «По головам пройдись!» Деловая! Да здесь половина безголовых! В том числе и ты. Повесилась на поручне и гавкает не в тему…
Перепалка продолжилась уже без нас. Двери открылись, и мощной волной отлива нас с подругой вынесло на такую же мощную приливную толпу пассажиров, полных решимости затолкать вышедших назад, чтобы любыми путями занять свое место в вагоне. Пусть даже одной ногой.
– У тебя внешний вид улучшился, – отметила Наташка, помогая вернуться в нормальное положение моей сумке, ранее висевшей на плече. – Порозовела и помолодела. Да и волос на голове вроде прибавилось. Только сама прическа какая-то пещерная стала. На работе пригладишься. Все равно еще на трамвае ехать.
Я нервно посмотрела на часовое табло.
– Ладно, не провожай, созвонимся.
Этот день полностью оправдал свое звание понедельника. Из трамвая вылезла не только с потерями, но и с ненужными приобретениями. Да еще немного промахнулась, решив сигануть через лужу. Каблук левого сапога потерял основательность и прежнюю уверенность в своем положении. Вихлялся из стороны в сторону, намереваясь окончательно «выйти из игры». Ноги промокли. А что касается приобретений – на фига ж мне, спрашивается, чужая пуговица в руке и клок чужых светлых волос на пряжке сумки, очередной раз перекинутой добровольцами с моего правого плеча на левое. Я уже подхрамывала к фирме, когда позвонил шеф и порадовал необходимостью присутствовать на собрании акционеров нашего банка. Сам он, как всегда, задерживался. Ссылка на мою хромающую и подмоченную репутацию его не волновала. «Ирина Александровна, ты на спецзадании, понятно? Позвони Кирычу, он все сделает – раньше жил рядом с сапожной мастерской. А вообще, лучше сиди на месте, я сам ему позвоню. Все у тебя, Ефимова, не слава богу».
Бегать по кабинету в одном сапоге оказалось еще хуже, чем в двух, но со сломанным каблуком. Босиком – ничего, но лучше вообще не бегать. Тем более по территории. Провинившийся каблук был окончательно пришпандорен на свое место Кирычем за десять минут до начала собрания. На звонки городского аппарата я умышленно не отвечала, а мобильник привычно выключила.
Вернувшись после собрания усталая и недовольная – не одну меня на важных коллективных мероприятиях тянет в сон с открытыми глазами – и подойдя к двери своего кабинета, услышала непрекращающиеся трели звонка. Захотелось развернуться и тихо, на цыпочках, уйти куда-нибудь в чисто поле, свистнуть молодецким посвистом и укатить на примчавшемся Сивке-Бурке Вещей Каурке. Далеко-далеко… Туда, где можно спокойно лечь и выспаться. Домой, наверное. Я подумала о пенсии, до которой еще надо доработать, а следом – о плохо обеспеченной старости, легонько треснула кулаком в дверь и ожила.
– Вернулась?
Нарисовавшийся в приемной шеф, довольный жизнью после полноценного отдыха в выходные дни, улыбался своей неповторимой улыбкой Дон-Жуана, которая действовала на меня раздражающе. Когда он так улыбался, неудержимо хотелось напялить ему на голову абажур от торшера. И не важно, что улыбался он не мне, а своим приятным воспоминаниям.
– Звонят! – сказал он, как будто я сама этого не слышала.
– Ты не знаешь, кто такая Вещая Каурка? – Я, не торопясь, вытащила ключи и открыла кабинет. Улыбка с лица шефа спала.
– Неужели банк ввел в штат должность экстрасенса? Совсем народ охренел. Без предсказаний шагу не ступят. Или эта Вещая Каурка твоему трамваю дорогу перебежала? Вообще-то, твой вопрос меня еще в раннем детстве волновал. Ты на этом этапе развития случайно не задержалась? «Вещая» означает «волшебная». А «Бурка» – кличка лошади по масти, рыжеватой такой. Свойственна малорослым татарским коникам. Короче, Вещая Каурка – конь-колдун. А ты что такая злая? Не выспалась?
– Да какой на нарах сон! Приснилась однозвездочная камера предварительного заключения…
Макс трижды сплюнул через левое плечо:
– От тюрьмы и от сумы, как говорится… Но бывает и хуже. Веришь, иной раз жена приснится, так мне все время под кровать залезть хочется. Вот что значит инстинкт самосохранения! Ну, так и быть, разрешаю уйти домой пораньше, на полчасика. Сегодня пустой день. Считай что предпраздничный. Всю неделю можешь гулять. А то и дольше. Если не уложимся с монтажом нового компрессорного цеха. Мертвый сезон! Если что – вызову. А летом я отгуляю. Сама понимаешь, долг платежом красен. Только будь умнее и больше ночью по тюрьмам не шляйся. Держи презент от секретаря, – он протянул мне лист бумаги. – Список звонков господ и дам, которым ты срочно нужна. За тобой право выбора. Честь труду!
И Макс скрылся.
Изобразив на физиономии признательность двери, не глядя на список, я торопливо подошла к телефону и вскоре забыла о всех неприятностях. Звонил Димка и бодрым голосом сообщал, что скучать ему некогда, чего и мне желает. Заодно напомнил о необходимости включить мобильник. Отчитавшись за то, что у нас без него тоже все в порядке, чему он, разумеется, не поверил, ибо я рождена для домашнего хаоса, я позволила себе проявить обиду. Даже из-за границы достал! Извинялся он долго и нежно, свалив все на дурной сон и плохое настроение. Мысленно ахнув, поинтересовалась, не провалялся ли он всю ночь на нарах. В состоянии спячки, разумеется. Теперь обиделся он. Наши международные переговоры складывались по-дурацки. И почему двое любящих друг друга людей иногда не могут найти общий язык? Нас очень вовремя разъединили – явившийся с платежными документами бухгалтер слишком прилично села в кресло – на самый краешек. Оно и уехало. Кстати, не первый раз. Надо бы его сменить. В попытке удержаться от неуклонного стремления сесть на пол, Верочка вывалила всю кучу документов мне на стол и обеими руками схватилась за телефонный шнур… Жизнь начинала налаживаться. Несколько минут смеха подняли настроение.
