собой:
— Значит, вот по чью душу прокуратор Трибунала сюда примчался! — Он поднял голову. — Ты, Мера, пошарь-ка в яме — не завалялось ли там еще чего?
Телохранитель снова полез в угол, раскидывая камни и землю. Немного порывшись, он вытащил небольшой заплечный мешок и бросил его к ногам Акциния.
— Интересно, что там?
Акси, развязав тесемки, засунул руку в нутро и начал доставать вещи, перечисляя их вслух:
— Пергамент, бутылочка с чернилами, полотенце. Ого, вот, кажется, и оно!
Он держал в руке шкатулку с темно-синим кристаллом размером с ладонь. Засунув руку в мешок еще раз, он вытащил бронзовую подставку. Примерив камень и убедившись, что они как нельзя лучше подходят друг другу, Наксос поднес кристалл к факелу.
— Ты только посмотри, какой идеальной чистоты камень. Никогда не видел ничего подобного!
В глазах Меры блеснул огонек алчности:
— Да тут и смотреть нечего — даже в темноте видно, что камень огромных денег стоит! Продадим его в Царском Городе — озолотимся!
Акциний все еще любовался камнем:
— Боюсь тебя разочаровывать, мой друг, но эту вещицу продать невозможно. Если хочешь остаться в живых, конечно. Его будут искать. Его уже ищут. Ищет орден. Ищет Трибунал. Ищет братство.
— Да что за братство, Ариан его забери? Плевать нам на всех! Главное, добраться до Царского Города — там я хоть десять таких камней продам, и никто ничего не узнает. Эраст Кривой распилит его на тысячу маленьких кусочков, и все дела.
Акси издевательски усмехнулся:
— Дурак ты, Мера, и как я терплю тебя столько лет! Эраст первый на тебя и донесет. Вопрос только кому или кому первому! Ну надо же, выбрал! Кривой уже давно стучит Трибуналу на всех в нижнем городе. Об этом только ты, наверное, и не знаешь.
— Эраст? Они же ему глаз выжгли и ноги поломали. Как он может им служить?
В глазах Наксоса появилось почти отеческое сострадание:
— Даже не знаю, чего в тебе больше — глупости или наивности. А как ты думаешь, он оттуда вышел? Оттуда ведь только одна дорога — на плаху или в костер.
Грубое лицо Меры вытянулось в искреннем расстройстве:
— А-а-а, вот ты о чем! Ведь он мне как отец был… Что же теперь-то? Придушить его, что ли, как вернемся?
Наксос, не обращая ни малейшего внимания на своего телохранителя, продолжал рассматривать камень, разговаривая с самим собой:
— Я думаю, это тот самый кристалл проникновения.
Услышав слова хозяина, громила встряхнулся от мыслей о расправе с Кривым:
— Что ты сказал, не понял?
— Говорят, что магистры братства могут помещать свое сознание в этот кристалл и отправлять на любое расстояние или проникать в другого человека.
Мера выпучил глаза:
— Колдовство! Может ну его? Сдадим камень Трибуналу, и дело с концом.
— Не хотелось бы повторяться, но ты идиот. Для Священного Трибунала достаточно, что ты видел этот кристалл. Даже того, что ты просто стоял рядом, хватит, чтобы отправить тебя на костер.
Губы Акциния скривились в ироничной усмешке:
— Все, Мера, ты теперь колдун, и дела твои темные.
— Нет! Как это? Убивал — да, грабил — это да, было, признаю! Колдун — нет! Ерунда какая-то, да никто в такое не поверит! Мера — колдун. Скажи кому — засмеют.
Верзила, представив, даже улыбнулся, а вот Акси был абсолютно серьезен:
— Вот на костре вместе и посмеемся. Мы с тобой нашли очень опасную вещь, и что делать с ней, я ума не приложу. Выбросить нельзя, а оставить страшно.
Улыбка мгновенно слетела с лица Меры:
— Акси, как скажешь, так и будет. Скажешь закопать все обратно, я закопаю, и слова не скажу. Все зарою, как было, и забуду навсегда.
Акциний внимательно посмотрел на друга:
— Я и не сомневаюсь. Было бы по-другому, разве были бы мы с тобой живы до сих пор?
Затем, дав себе еще несколько мгновений на размышление, он сложил все обратно в мешок, затянул его и повесил за спину.
— Если боги втравили нас в это дело, значит, мы для чего-то нужны. Кто мы такие, чтобы противиться воле божьей!
С этими словами Наксос поднял второй рукой сундук, на котором еще недавно сидел, и направился к выходу:
— Труп закопай так, чтобы никто не нашел, а для нашего добра утром найдем более подходящее место.
Глава 19
Прокуратор Священного Трибунала нервно ходил из угла в угол своего просторного шатра. Так расчетливо выстроенная паутина рвалась во всех местах. Пропали три рыцаря ордена, посланные за Тиросом Иберийским. Он вспомнил последний разговор с Илларионом, его белое, как мел лицо, страх в глазах и, покачав головой, отмел сомнения.
Нет! Человек предавший собственного отца побоялся бы ослушаться. У него нет пути назад — братство не прощает предательство. Тогда что же случилось?
Исидор Феоклист в задумчивости остановился, раздраженно пробормотав про себя:
— Еще эти чертовы венды шляются неизвестно где! Где посланница магистра? Куда они провалились?
Он не любил ждать и еще больше не любил, когда просчитанные комбинации рушились на глазах. Как все красиво выглядело в мечтах! Он, Исидор Феоклист, приносит патриарху голову Тироса и кристалл проникновения. Да за такое он мог бы просить все, что угодно! Кресло председателя Трибунала, а то и повыше. В глазах прокуратора мелькнул жадный огонек.
Исидор переложил свитки, лежащие перед ним на столе, и нашел тот, что искал. Он развернул его и прочел в очередной раз. Донесение от человека при дворе Хозроя говорило о посланнице братства Астарты к царю. Прокуратор задумался. Допустим, посланный отряд вендов перехватил посла, и когда-нибудь они все-таки доставят ее ко мне живой. Что это даст? Адепт братства третьего уровня ничего не скажет даже под пыткой, у этих еретиков есть какая-то немыслимая способность отключать сознание от тела. Они не чувствуют боли.
Он забарабанил пальцами по столу, озвучивая мысли вслух:
— Что же ты задумал, Эрторий Данациус?
Вопрос не находил ответа, вызывая злобную неудовлетворенность и понимание — второй провал ему не простят.
У входа затопали подкованные армейские сандалии, отрывая Исидора от мрачных мыслей, и он поднял на вошедших тяжелый взор. Откинув полог, в проеме показались рыцари ордена и его секретарь брат Луций. Вслед за собой монахи втащили связанного человека. Прокуратору хватило одного взгляда, чтобы узнать Иллариона, и это сразу же наполнило его злобной радостью. Вот он, тот человек, что ответит за все неудачи последних дней!
Воины ордена бросили пленника на колени посреди шатра и встали за его за спиной. Прокуратор, поднимаясь из-за стола, жестом
