племени топнар, и те рассказали ему, что встречали квагг в местах их традиционной охоты. Но это очень далеко отсюда, на другом конце страны.
Возрожденная квагга
– Так что шансов нет?
– Ну как тебе сказать… Вон, кстати, смотри, огромное стадо… зебр!
Мы остановились. Я пристально рассматривал животных в бинокль, пытаясь обнаружить хоть маленькую оплошность природы – отклонения от обычного бело-черного окраса. Увы, лишь разный рисунок полос (как у нас – отпечатки пальцев) отличали особей друг от друга.
– Не расстраивайся, Ник, вспомни, что квагга – лишь подвид обычной зебры.
– И что это меняет?
– Очень многое, и вот почему. – Мы снова поехали, аккуратно объезжая дымящиеся на утренней прохладе свежеиспеченные кучки навоза.
– Как ты уже понял, у ученых не сложилось единого мнения о том, вид квагга или подвид. Ее часто путали с подвидом степной зебры – зеброй Бурчелла, хотя последняя дожила в саваннах Южной Африки «аж» до 1910 года! К чему я все это говорю? Ты слышал о клонировании?
– Ну, кто не видел фильм «Парк юрского периода»?
– Вот-вот, и я о том же. Думаю, что история с кваггой окажется не менее захватывающей. К тому же это – правда. Слушай…
Кейптаунский таксидермист Рейнхольд Рау, перенабивая чучело жеребенка квагги для Южноафриканского музея, обнаружил фрагменты ткани и кровеносных сосудов, приставших к шкуре. Хотя животное умерло за век до этого, обстоятельства оказались счастливыми: методы дубления кожи в отличие от современных не разрушали и химически не меняли строение ткани.
Рау, знакомый с достижениями науки в области изучения ДНК и возмечтавший в один прекрасный день репродуцировать кваггу, аккуратно удалил и сохранил образцы ткани, надеясь на интерес к ним биологов. Но не смог сразу найти ученого, согласившегося бы заняться проектом. Когда он был в отпуске в Германии, к нему обратились кураторы Музея естествознания в Майнце с просьбой реставрировать двух квагг и бурчелловой зебры.
Закончив работу, Рейнхольд вернулся в Кейптаун, привезя с собой останки обгоревшего во время бомбежки в войну зародыша квагги, хранившегося в музее, которого впоследствии восстановил в первозданном виде.
– И что, на этом все закончилось?!
– Только началось! Слушай дальше.
– Луи свернул к небольшому бунгало, возле которого в тени стояли несколько столиков с плетеными креслами. Взяв в шкафчике пива и кока-колы, мы продолжили разговор, скрывшись от жары под раскидистой бугенвиллией.
– Вскоре к Рау обратился доктор Оливер Райдер из Зоологического общества в Сан-Диего, Калифорния: ему нужны были образцы крови и тканей живых зебр для цитологических тестов. Вот тогда-то Рау и сообщил, что у него есть образцы ткани квагги. Райдер тут же вызвался подвергнуть их анализу.
Образчики полетели в США. Впоследствии было доказано, что некоторые из оригинальных протеинов ДНК действительно остались в ткани квагги и их можно извлечь. Далее была предпринята попытка получить несущую генетический код субстанцию ДНК из клеток майнцских квагг.
Небольшой кусок сухой мышцы обработали специальными веществами, чтобы высвободить ДНК, после чего доктору Райдеру удалось получить ее ничтожное количество, весившее одну стомиллионную грамма. При проведении сравнительного анализа полученной ДНК квагги и ДНК горной зебры Хартманна выяснилось, что они идентичны. Обрадованный Райдер написал Рау: «Теперь у нас есть часть генов вымершей квагги!» И вот тут-то окончательно установили, что квагга была подвидом степной зебры, а никак не самостоятельным видом.
– Но ведь это открывает невероятные возможности для восстановления облика этого животного!
– Вот именно. Долгие годы в академических и околонаучных кругах бушевали споры: репродуцировать ли кваггу через программу выборочного разведения. Ведь несмотря на то, что некоторые особи степной зебры демонстрировали свойственные квагге черты, как то отсутствие полос на ногах и коричневатый окрас, многие ученые были против программы в принципе, утверждая, что любое животное, выведенное таким способом, будет лишь выглядеть как настоящее, не неся в себе истинного генетического родства.
Но любопытство все же взяло верх над косностью традиционной науки. К тому же три группы молекулярных биологов, работавших независимо друг от друга в США, убедительно доказали, что зебра и квагга принадлежат к одному виду, где последняя просто составляет подвид.
– Значит, если я тебя верно понял, Луи, тот генофонд, который нужен для возрождения квагги, имеется в популяциях зебры, только в рассеянном ослабленном состоянии. То есть нужна программа разведения под неусыпным контролем ученых.
– Да. Любое животное, полученное таким путем, будет во всех отношениях настоящей кваггой!
И Луи рассказал, что был срочно сформирован комитет из ведущих ученых Южноафриканского музея в Кейптауне, сотрудников крупнейших университетов страны и департамента охраны природы для контроля за программой репродукции квагги. В Этоша-парке в Намибии тщательно отобрали девять зебр и перевезли в центр охраны природы близ Робертсона. Чуть позже в «племенной скот» влились еще четыре зебры из провинции Наталь. Первый жеребенок родился в ноябре 1988 года. Дело это долгое, но скоро можно ждать первых результатов.
– Я думаю, они будут положительными, ведь удалось же ученым возродить монгольскую дикую лошадь! – сказал Луи. – Успех с лошадью Пржевальского в пражском зоопарке был, по-моему, для южноафриканских генетиков лучшим стимулом в работе. А вот и слоны пожаловали… Надо удирать, мы уже нарушили режим заповедника – сидим больше часа в незащищенном месте.
Но я словно не слышал Луи. «Что же получается? Если найти шкуру стеллеровой коровы… А сумчатый тигр? А дронт? А мамонт?!»
– Луи, давай еще немного погуляем, что-то меня в машине мутит.
– Нет, здесь пешком ходить нельзя, смотри вон, слоновье семейство уже совсем близко.
Действительно, большой папа стал выказывать беспокойство, сделав несколько ложных выпадов в нашу сторону и размахивая хоботом.
– Быстро уезжаем.
Через несколько минут, уже на знакомой дорожке, Луи снова обернулся ко мне:
– Если только удастся опыт с кваггами, я лично доставлю первых зверушек в «Крюгер». И сразу позвоню тебе в Москву, идет?
Сан-Сити, или Поиски затерянных городов
Она захватила меня полностью, эта Южная Африка, страна моей детской мечты, которую я наконец увидел. Мне хочется провести вас по следам моих любимых героев – маленьких буров Майн Рида, буссенаровского капитана Сорви-Головы, ведь я побывал там, где разворачивались события известных с детства романов…
Охотничьими тропами Алана Куотермэна я прошел в заповедниках и национальных парках – Крюгере и Хлухлуве-Умфолози. Любимый герой Хаггарда снился мне в бунгало на реке Сави посреди Драконовых гор. Героя фильма «Барабаны судьбы» я встретил тоже в национальном парке, звали его Луи, и он подвез меня на джипе прямо под рога к двум белым носорогам-гигантам, мирно жевавшим пожухлую зимнюю акацию. (Но
