В принципе одобряя ворошиловский метод «дрожжей и закваски», я высказал Сталину свое сомнение: нет ли в этом дурного привкуса? Катализатор — да, но искусственная провокация — это чревато очень отрицательными последствиями. Страдающее, гибнущее между двух огней население проникается непримиримой враждебностью не только к немцам, но и к нашим же людям, разжигающим смертельную борьбу. Это может сказаться впоследствии. Иосиф Виссарионович ответил мне так: «Когда горит дом, его должны спасать все жильцы».
Конечно, Сталин занимался партизанским движением в течение всей войны, но подчеркну опять же, что основное внимание уделял он этому делу во время некоторого спада фронтовой напряженности, с февраля по май 1942 года. Причем, как всегда, со стремлением сразу же претворить свои теоретические изыскания в практику. По его мнению, не утратил значения старый (от Дениса Давыдова?!) способ ведения партизанской войны: «Ударь — отскочи». Но теперь размах иной, в сражение втянуты огромные массы на огромных территориях. В тылу врага сами по себе, без всякого давления из центра, возникали целые партизанские соединения, бригады и даже дивизии, по численности, по вооружению не уступавшие соединениям регулярной армии. Иосиф Виссарионович был не против такой размашистой самодеятельности, однако выдвигал одно необходимое условие. Партизанская дивизия или даже армия не должны иметь жесткую структуру и заниматься обороной на определенном участке. Это обрекает их на окружение и уничтожение. Партизанские части должны при необходимости растекаться, а потом вновь сливаться. Подвижность — обязательный фактор. Чем крупнее соединение, тем больше внимания мобильности, маневренности. Пусть переходят с места на место, совершают явные и тайные рейды в глубоком тылу врага, вводя немцев в заблуждение. А долгое стояние на базе, глухая оборона — значит, рано или поздно бои с регулярными частями противника, окружение, большие потери, а то и разгром.
Не берусь судить, насколько прав был Иосиф Виссарионович. Многое зависело от конкретных условий: от людей, от местности. На практике бывало всякое. И тысячекилометровые рейды партизан Ковпака от Днепра до Карпат, и защита больших освобожденных районов, где сохранялась советская власть. По моим прикидкам, потери среди воинов и мирных жителей в полосе активных партизанских действий были примерно одинаковыми. В освобожденных районах Белоруссии жителей погибало даже больше. Впрочем, какие уж там мирные жители, все воевали. Общеизвестно, что в Белой нашей Руси были очень большие утраты, двадцать пять процентов населения погибло во время войны, каждый четвертый.
Когда-то (мы упоминали) Михаил Иванович Калинин говорил о том, что Сталин являл собой особый тип революционера: редко появляясь «на поверхности», среди людей, в массах, он умело вел тайную организационную работу в подполье, подготавливая крупные мероприятия, операции. Такие свои способности — предвидеть, загодя плести канву событий — Иосиф Виссарионович с возрастом не утратил, во всяком случае, не потерял стремления к этому. По его настоянию, Центральный штаб партизанского движения вместе с ведомством Берии, с военной разведкой и контрразведкой приступил к широкому внедрению своих людей во все немецкие структуры, военные, гражданские и особенно оккупационные, начиная от районов, городов и до гауляйтеров Украины, Белоруссии и даже дальше, до самого Берлина. Работать наши органы умели. К концу сорок второго года, еще до великой победы под Сталинградом, изменившей повсюду умонастроения в нашу пользу, агентура закрепилась во многих вражеских организациях.
Позволю себе конкретный пример. Сразу после Нового года в Отдельной мотострелковой бригаде особого назначения (ОМСБОН) в числе многих других групп была создана разведывательно-диверсионная группа, получившая вскоре название «Бесстрашная» — ее действиями несколько раз интересовался Верховный Главнокомандующий. Численность — двадцать один человек. Почти все так или иначе знакомы с теми местами, где предстояло действовать, с районом, прилегавшим к железнодорожной магистрали Минск — Борисов. Кто-то родился там, кто-то жил, у кого-то остались там родственники. Почти все — чекисты, связанные с работой на железной дороге, что тоже соответствовало задачам группы — дезорганизации мероприятий противника на станциях и на перегонах стратегически важной артерии. Причем всеми способами — от диверсий, от элементарного разрушения пути до внедрения своей агентуры во вражеский аппарат. И третье «почти» — больше половины людей группы уже побывало в немецких тылах как диверсанты или разведчики. Опыт такой был необходим, ведь «бесстрашные» отправлялись на задание далеко и надолго.
Возглавлял группу Петр Григорьевич Лопатин, человек средних лет, тоже чекист, до войны работавший в международных вагонах поездов дальнего следования, пересекавших всю нашу страну от Минска до Тихого океана. Неторопливость, осмотрительность не мешали ему при необходимости проявить решительность и последовательность. Пусть это не покажется странным — ценилась его непредвзятость, доброта, способность доверять людям. И люди верили ему, шли за ним. Это ведь очень важно: разобраться в сложнейших взаимоотношениях на оккупированной территории, когда человек душой болеет за Отечество, за советскую власть, а поставлен в такие условия, что служит врагу. Это надо уметь понять и использовать.
Заместителем Лопатина по разведке был Владимир Рудак, до войны студент Ленинградского технологического института. Насколько известно, средний был студент, если и выделялся, то на спортивных соревнованиях, держал институтское первенство в барьерном беге. А на войне раскрылись совсем другие задатки: умение организовать разведку, в том числе и агентурную, способность накапливать, анализировать сведения и предпринимать соответствующие действия.
В середине марта 1942 года «бесстрашные» были доставлены на передовую. Нагруженные боеприпасами и снаряжением, они на лыжах пересекли линию фронта. Потом, в конце марта, лыжи пришлось бросить, шли пешком. После многочисленных приключений, стычек с противником, диверсий на дорогах группа добралась до места дислокации и там, на берегу озера, в глухих белорусских лесах, развернула наконец 1 мая свою базу, установив надежную радиосвязь с Москвой. Со временем группа превратится в большой партизанский отряд, затем в партизанскую бригаду, возьмет под контроль обширный район. Будут истреблены сотни гитлеровцев, пущены под откос десятки эшелонов, но я выделю лишь несколько эпизодов, соответствовавших настоятельному требованию Сталина внедрять наших людей во все вражеские структуры.
Немецкий полковник полюбил красивую женщину. Это был не просто полковник, по долгу службы оказавшийся в Минске, а весьма осведомленный офицер, знавший местонахождение всех крупных фашистских аэродромов, особенности их оборудования и многое другое. А повстречал он женщину не случайно. Другое дело, что чувство оказалось настоящим и обоюдным. От этого полковника поток сведений шел через женщину в партизанский лагерь к Владимиру Рудаку и далее в Москву, в адрес некоего «Андрона». А когда обстановка для полковника осложнилась, он был тайком вывезен на партизанскую базу вместе с женой. Весь багаж при них — желтый портфель, туго набитый ценнейшими секретными документами. С этим портфелем и опять же вместе с женой полковника доставили самолетом на «Большую землю». Впоследствии он принимал активное участие в антифашистском движении. Удивительная история с драматической и радостной любовью, с идейным и психологическим преображением, со сломом всего прошлого образа жизни. А еще утверждают, что немцы-де расчетливые педантичные сухари…
Регулярно получал «Андрон» подробные и точные сведения обо всем, что происходило в минском штабе «Ворона» — так именовался в радиограммах генерал Власов, формировавший в Белоруссии части РОА — Русской освободительной армии. «Андрону» известно было многое — от настроений личного состава этой армии до изменений в форме одежды, в знаках различия. Ну, это можно понять, но меня поражало, как умудрялись наши разведчики узнавать, когда и куда выехал «Ворон», в какой гостинице остановился, например, в Берлине, кто из высшего гитлеровского руководства принял его…
Люди Петра Лопатина и Владимира Рудака проникли в тщательно оберегаемую резиденцию гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе, близкого друга Адольфа Гитлера. Работали непосредственно во дворце Кубе, этого кровавого палача, истреблявшего население на управляемой им территории. Но пролитая кровь мирных жителей никому не прощается, расплата обязательно наступает. Несколько месяцев партизаны тщательно готовили операцию под кодовым названием «Ирод». Поздним сентябрьским вечером палач спокойно улегся в просторную кровать в своем дворце. А чего ему было беспокоиться, если и подступы к зданию, и само здание надежно охраняли эсэсовцы с овчарками, при малейшем нарушении установленных правил сработала бы сигнализация. Но — лег и не проснулся. В три часа ночи прямо в кровати взорвалась мина с часовым механизмом, незадолго перед этим доставленная из-за линии фронта.
