Вот только та девчонка, что шла по скверу и смеялась, она не продаётся. Я знаю. Таких девочек — умеющих искренне смеяться, одетых просто и безыскусно, чуть растрёпанных и невинных — в моём мире просто нет. Светские львицы, акулы и тигрицы просто перекусывают их на подлёте. Потому что слишком силён контраст.
Рыжая девочка очень юная. Сколько ей — восемнадцать? Чуть больше? Раньше я никогда не обращал внимания на таких пигалиц. Ровно до той поры, пока не понял — среди сверстниц ловить нечего. Все они будут с прошлым, с багажом, а то и с довеском. А я так не хочу.
Хочу эту — нежную, смешливую, похожую на весну.
Интересно, какого цвета у неё глаза? Загадываю — ярко-зелёные, как молодая листва.
У рыжих обычно очень белая кожа.
И пахнет она, наверняка, цветами. Чем-нибудь весенним — нарциссами, фиалками, гиацинтами…
Хочу её. Себе. Навсегда.
Но как найти её в миллионном городе? Рыжулю, что мелькнула ярким солнышком за окном авто. Тронула серебристым смехом через закрытые окна.
То ли девочка, а то ли виденье…
Как найти?
Думать.
Район, где я её увидел. Посмотрим, что у нас тут, есть ли зацепка. Открываю онлайн карту, приближаю нужную локацию и — бинго! — Академия маркетинга и социально-политических технологий. Отлично! Круг поиска сужается — девочка точно студентка этого вуза. Сквер, через который она шла, прилегает вплотную к основному корпусу вуза. Теперь посмотрим, какие специальности здесь дают? Ну, стандартные — экономист, юрист, управленец, менеджер — отметаю сразу. Девочка по виду — чистый гуманитарий. Вспоминаю её образ — длинная в пол юбка в яркую клетку, коротенькая курточка до талии, из-под неё — бесформенный свитер. Ботиночки на тяжелой подошве. Джинсовый рюкзачок. Девушки, которые так одеваются, обычно хорошо учатся на какого-нибудь филолога. Но филологического факультета в Академии нет. Значит, будем подбирать близкое. Вот, кафедра социально-гуманитарных наук и международных коммуникаций подходит.
Улыбаюсь.
Кажется, я поймал тебя, моя рыжая весна.
Захожу в Фейсбук и ставлю статус: «Ищу тебя». Зачем? И сам не знаю. Юные студенточки читают соцсети и западают на олигархов.
Чёрт. Я почти что ей себя предлагаю. Порываюсь убрать, потом всё же решаю оставить.
И забываю до вечера — череда дел оттягивает внимание на себя. В соцсети захожу уже поздно ночью — всегда делаю это перед сном. Если, конечно, один, как сегодня. Открываю мессенджер и почти что слышу грохот от сыплющихся на меня сообщений. Куча девиц пишет одно и то же: «Ты уже нашёл», «Вот она я», «И я тебя ищу». И фото-фото-фото: блондинки, брюнетки, шатенки, есть и рыжие. Нет её.
Дурак ты, Аристарх. Она не такая. Она не стала бы предлагать себя. Она, возможно, даже не знает о тебе.
Но я-то знаю. Знаю и хочу. Всю. Всякую. По-всякому. В этой постели, на столе, у стены.
Стояк просто каменный от одних только мыслей.
Дожился!
Хуже — допрыгался. До самоудовлетворения.
Да ну на хер!
Хватаю телефон, чтобы позвонить в знакомый эскорт — там умелые безотказные на всё согласные девочки.
Только вот… не она.
Блядь!
Хочу быть у девушки первым. Хоть раз. У рыжули, уверен, буду. Так зачем же сейчас размениваться на суррогат? Скоро она станет моей. Даже не сомневаюсь в этом. Что там говорила маман на счёт наследства? Что лишит, если я не женюсь в ближайшее время. Мать — после смерти отца — глава нашей корпорации. И она может воплотить угрозу в жизнь. Значит, решено, женюсь! На рыжей!
Матерясь, иду в душ и быстро передёргиваю.
Блядь, как задрот какой-нибудь.
Упираюсь лбом в холодный кафель.
Противно.
Стыд, злость, опустошённость. Всё, что угодно, кроме удовлетворения.
Заснуть так и не получается.
Просыпаюсь злющий. Набираю начальника службы безопасности.
— Глеб, зайди через пятнадцать минут.
— Есть, шеф, — чётко отвечает тот.
Спускаюсь в кабинет ровно через четверть часа, как и обещал.
Безопасник уже ждёт.
Глеб Темников — профессионал высшей категории. Я его из ФСБ сманил. Он может любого из-под земли достать. В буквальном смысле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прохожу, сажусь в кресло, указываю ему на соседнее — кабинет у меня большой. В эркере — два кресла и журнальный столик. Удобно для конфиденциальных бесед.
— Найди мне девчонку.
Глеб хмыкает:
— Неожиданно. Но вот только я — по другой части.
Ещё бы — порядочный семьянин по уши влюблённый в собственную жену.
— Не ёрничай, — осаживаю сразу, потому что мне не до шуток. — Мне нужна конкретная девушка.
— Отлично, давайте данные, к вечеру будет полное досье.
— С данными, Глеб, и я бы смог. А так — только ты. Могу дать лишь ориентир, наводку. Я не знаю её имени. Видел один раз мельком из окна машины, когда проезжал мимо.
Глеб присвистывает, но не стебётся. Его красавица и умница Алёна ему — в прямом смысле — на голову свалилась. Глупышка вздумала пришла на собеседование, но что-то пошло не так, тогда она вылезла в окно и прыгнула. Хорошо, что у Глеба чёткая реакция — поймал и больше не отпустил.
— Лихо вас зацепило, шеф, — констатирует он.
— Не то слово. Сможешь найти по описанию? Она, скорее всего, студентка Академии маркетинга и социально-политических технологий. Гуманитарий. Там только одна гуманитарная кафедра.
— Без проблем, шеф, — рапортует Темников. — Вечером у вас будет полная информация.
Уважаю профессионалов.
Еду в офис, чтобы занять себя и не думать каждую минуту о рыжей. Благо, дел полно, и они здорово отвлекают.
А ровно в шесть на мой стол ложится пухлая папка — Темников не подвёл. Открываю и сразу же зависаю на фотографии рыжей. Как же она хороша! Нежная, юная, естественная. Ни грамма фальши и косметики. И глаза — зелёные, как заказывал. Белая кожа, медь волос, чуть вздёрнутый носик, пухлые губки.
Вероника Зайцева, двадцать лет, будущий специалист по международным коммуникациям. Чем сей зверь занимается — неведомо. Просто ещё одна бесполезная профессия. Но девочка и её получает со всем рвением — в зачётке только «отлично».
Едва Глеб уходит, как я набираю Алёну — она мой личный референт. Я сам предложил Темникову такой расклад, потому что мне надоело отмазывать его за то, что он избил её очередного работодателя. Алёнка-то верная, но очень уж смазливая и аппетитная. Поэтому каждый новый начальник норовил залезть ей под юбку. А Глеб такого стерпеть не мог. Вот я и сказал: пусть выходит ко мне личным помощником. Алёнка не только красавица, но и умница. Училась за границей, свободно владеет тремя языками, ас в делопроизводстве — ответственная, пунктуальная, строгая. Именно такого референта я и искал. И сейчас, когда Темникова появляется в моём кабинете, я с тоской смотрю на её — уже весьма внушительный — живот. Скоро уйдёт в декрет, и где мне, скажите на милость, замену искать? Алёна слишком высокую планку задала.
— Алёна Олеговна, — говорю ей, — организуйте мне на этой неделе посещение Академии маркетинга.
— Но у вас на этой неделе, Аристарх Иванович, нет свободного дня. Даже часа нет.
— Найдите, — давлю я.
Алёна кивает.
— Хорошо. В четверг у нас под вопросом встреча с производителями лекарственных растений.
— Переносите на пятницу. Там вроде было окно с двух до трёх.
— Да, — соглашается Алёна, — но встреча с производителями обычно занимает больше часа.
— Ужмём регламент.
Алёна кивает, делает пометки в блокноте и уходит.
Сегодня вторник. Нужно продержаться до четверга.
И, милая зайчишка…
Веду пальцами по контуру личика — овал просто идеальный! — и довольно улыбаюсь.
…прячь скорее свой симпатичный пушистый хвостик.
Я выхожу на охоту.
И я тебя съём.
Ника
Пытаюсь оттолкнуть мужчину.
Слышу за спиной злобное сопение Машки.
Но отпускать меня никто не собирается. Более того, притягивает к себе и целует. Бесцеремонно, нагло, врываясь в мой приоткрытый от удивления рот. Сминает губы, сплетает наши языки. Я отвечаю! Почему? С ума сошла? Или просто потому что никто и никогда меня так не целовал. Целомудренные поцелуи Вадима — не в счёт. Я цепляюсь за лацканы пиджака Ресовского, дурею от аромата его парфюма, утекаю, изменяю Вадьке.
