Войдя однажды в пещеру, старец по-прежнему нашел на столе хлеб, но уже не столь чистый, как ранее. Подкрепив свое тело хлебом, инок не отверг от себя гордые помыслы и продолжил услаждаться ими.
Придя в пещеру на другой день, он нашел хлеб, но уже грязный и нечистый. Инок удивился и опечалился, однако вкусил хлеб и подкрепил свои силы.
Когда наступила третья ночь, нечистые мысли стали смущать монаха все более и более, и он был настолько смущен плотской похотью, что представлял себя лежащим около женщины.
Утром инок совершил молитвенное правило, уже сильно смущаясь нечистыми мыслями. Вечером же он нашел на полу только остатки грязного хлеба, который словно изглодали мыши. Старец прослезился, вкусил крупицы хлеба и, не насытившись ими, лег спать. Тотчас его голова наполнилась множеством нечистых и суетных мыслей, которые влекли его из пустыни в мир. Вместе с тем в нем возгорелась столь сильная похоть, что он уже не смог бороться с собою. Инок встал с постели и ночью отправился в путь, надеясь где-нибудь найти мирское селение.
Когда наступил день и солнце стало палить невыносимо, старец начал смотреть по сторонам, нет ли где монастыря, в котором можно было бы отдохнуть. По усмотрению Божию такой монастырь на его пути оказался. Когда старец вошел в него, насельники монастыря с честью приняли его как великого подвижника.
После трапезы монахи стали просить старца наставить их, как избавляться от козней диавола и побеждать нечистые помыслы. Старец начал учить их, как отец учит детей. Когда же он окончил беседу и лег отдохнуть, стал размышлять о том, почему учит других, а о себе самом нисколько не заботится. Словно пелена спала с его глаз, и он увидел глубину своего падения.
Старец поспешно возвратился в пустыню и затворился в пещере. Он пал на землю, посыпал главу землей и рыдал много дней до тех пор, пока не был извещен ангелом о том, что Бог принял его покаяние. Но с того времени старец уже не получал хлеба, посылаемого чудесным образом, и должен был питаться от трудов своих рук.
Если хочешь, чтобы нечистые мысли перестали одолевать тебя, перестань гордиться и думать о своей значимости. Живи в простоте и рассуждай о себе смиренно – и будешь наслаждаться сердечным миром и благодатной тишиной. Авва Исаия говорил: «Простота и немечтание о себе очищают от злых помыслов»12.
Чревоугодие
Преподобный Пимен Великий говорил: «Если бы похоть чревоугодия не входила в душу, то ум не падал бы в борьбе с врагом»13. Слова преподобного могут вызвать недоумение: разве между чревоугодием и греховными мыслями существует связь? Ведь страсть чревоугодия действует в теле, а мысленная борьба идет в сознании. Каким же образом чревоугодие может влиять на исход битвы с помыслами?
Дело в том, что тело и душа взаимно влияют друг на друга. Когда человек отягощает себя излишней пищей, страдает плоть, а ей состраждет ум. Он теряет остроту, сосредоточенность и четкость мысли. Этому есть физиологическое объяснение. Перерабатывая и усваивая пищу, организм тратит много энергии. Ее недополучает во время пищеварения мозг. Всем известно, как трудно заниматься ум ственным трудом после сытного обеда. Обычно в это время неодолимо тянет ко сну.
Пользуясь расслабленностью ума после чрезмерного приема пищи, бесы активно внедряют в него греховные помыслы.
Надо отметить, что чревоугодие – это не только насыщение чрева обильной и вкусной пищей. Это еще и постоянная озабоченность: какие продукты купить, как их приготовить, каким образом придать блюдам изысканный вкус? Предвкушение и смакование предстоящего обеда.
Страсть чревоугодия заставляет человека заниматься угождением плоти и отвращает его от духовных занятий. Эта страсть создает удобную почву для рождения греховных помыслов.
Авва Исаия советовал: «Ежедневно будем рассматривать, какое устроение достиг наш ум, и хранить его от осквернения нечистыми помышлениями. Не дадим телу насыщения, чтоб страсти, свойственные ему, не предъявили своих требований, чтоб тело покорилось душе, а душа покорилась уму»14.
Узда воздержания полезна для тела. Однако это не значит, что надо пренебрегать его элементарными потребностями. Пища необходима человеку для поддержания телесных сил. Чрезмерное воздержание может подорвать их. Поэтому для каждого человека оптимальная степень воздержания должна определяться соразмерно его выносливости и крепости.
Преподобный Пимен Великий
Как сообщает Житие преподобного Симеона Дивногорца, будучи еще юношей, он превзошел воздержанием всех иноков монастыря, в котором подвизался. Игумен, опасаясь, как бы Симеон не ослаб от подвига воздержания, посоветовал ему:
– Чадо! Оставь свои превосходящие человеческую силу труды. Тебе необходимо иметь хотя бы малое попечение о теле. Тебе нужно предаваться хотя бы краткому сну и принимать пищу в меру, дабы ты мог до конца выдержать подвиг постнического жития. Ведь пища и питие не оскверняют человека – так говорит Господь в Священном Писании.
Блаженный Симеон ответил игумену:
– Хотя пища и не оскверняет человека, но она рождает греховные помыслы, помрачает ум, укореняет страсть, превращает духовного человека в плотского, устремляет мысли к земным вожделениям. Впрочем, что тебе, честный отче, до моих слов? Я для себя самого, но никак не для других определил меру воздержания, ибо мне необходимо удручать свое юное тело столь великими подвигами.
Игумен весьма удивился словам юноши и не стал возражать.
Воздержание чрева обостряет ум и укрощает воображение. Умеренность в пище придает бодрость телу. От него заряд бодрости передается уму, который, получая дополнительные силы, намного легче отражает вражьи помыслы.
Мирские дела
Почему монахи в древности жили в пустынях, горах и лесах? Чтобы успешнее бороться со страстями. Ведь мир полон соблазнов, которые влияют на всех людей без исключения.
Как-то раз авва Евлогий Скитский послал своих учеников из пустыни в Александрию продать рукоделие. При этом он дал им наставление:
– Оставайтесь в городе не более трех дней. Если же вы пробудете более трех дней и впадете в какойлибо грех, то я неповинен в вашем грехе.
Ученики спросили старца:
– Почему же другие монахи, пребывая в городах и селах с мирскими людьми, не чувствуют вреда для своих душ?
Авва Евлогий ответил:
– Чада мои, приняв монашество, я прожил в Скитской пустыне тридцать восемь лет, не выходя никуда. По истечении тридцать восьмого года пошел я с аввою Даниилом в Александрию к патриарху Евсевию по некоему делу. Когда мы вошли в город, то встретили там много монахов. Вдруг отверзлись очи моей души, и я увидел, что некоторых из них били вороны крыльями по лицу, других обнимали обнаженные женщины, с иными играли нагие дети мужеского пола и мазали их смрадом, иным подносили нюхать мясо и вино. Из этого я понял, что демоны возбуждали в уме каждого монаха брань соответственно той страсти, которою он одержим. По этой причине, братия, я не хочу, чтоб вы задерживались в городе и подвергались нападению таких помыслов, правильнее же – демонов.
Монахи, очистив себя в пустыне от страстей, очень остро чувствовали мирские соблазны и яв с твенно ощущали их вред. Мы же, находясь постоянно в миру, привыкаем к зловонию страстей и порой не ощущаем даже ядовитый запах греха. В миру соблазны окружают нас плотным кольцом и лезут в наш ум своими щупальцами – помыслами. Но мы не ощущаем этого из-за духовной огрубелости.
Духовный опыт подвижников благочестия учит, что нужно быть очень осмотрительными в отношении всего, чем наполнен окружающий мир. Потеряв контроль, мы можем наполнить свое сознание соблазнительными впечатлениями и мыслями, от которых рождаются страсти.
Оставляя мир, подвижники старались иметь только самые необходимые вещи, чтобы ничто не обременяло душу излишним попечением.
Преподобный Аврамий Затворник находился в затворе уже десять лет, когда ему сообщили, что умерли его родители и после них осталось большое наследство. Не желая отвлекаться от молитвы и нарушать безмолвия, Аврамий попросил близкого друга раздать наследство нищим. Поступив так, он остался беспечальным, ибо главное попечение блаженного заключалось в том, чтобы ум не прилеплялся к земным предметам. Поэтому он не имел ничего, кроме верхней одежды, власяницы, кувшина, из которого ел и пил, и рогожи, на которой спал. Во все пятьдесят лет своего иночества он оставался примером нестяжательства.
Церковь не призывает всех христиан уходить в пустыню или в затвор. Это – удел духовных подвижников. Но перед своим взором мы должны иметь идеал святых, должны изучать их духовный опыт. Этот опыт ясно говорит о том, что надо беречь свое воображение от соблазнительных картин растленного мира. Только тогда мы сможем по милости Божией хранить свой ум в чистоте от греховных помыслов.
