«Пироскаф дымок распускал…»
Пироскаф дымок распускалКолесами воду пеняТам на башне сидел чудакГлядя пристально в вешний мракПобеждая нездешний страхНо лукаво прятался страхВ прахИ устав возвратился дуракВо мрак
«Сто миллионов сфер…»
Сто миллионов сферОблака иных атмосферДивный блеск вертикальных рекТелескопов трубы навекНа высоких горахСпи отвергнувший страхВсё что будет тобой прощеноТы простил всё что былоСохранил всё что время забылоНо ты с нами, ты наш, ты стенаТы живая и спящая истина
«Вечный воздух ночной говорит о тебе…»
Вечный воздух ночной говорит о тебеБудь спокоен как ночь, будь покорен судьбеВ совершенном согласье с полетом камнейС золотым погасаньем дней
Будь спокоен в своей мольбе
«Я живу на границе твоей…»
Я живу на границе твоейО душа, о море победыМеж тобою и мною ночь — высоко до рассветаДалеко до лучезарного дняЯ живу на границе твоейКамень тихо со мной говоритСолнце спит среди ночи в святой синевеДалеко подо мною идут пароходыИ флаги качаются. Там чайки чайки поютПароходы идут на югТолько я не смотрю —Я железным лицом одинокимПовернулся в надмирную ночь.О Светлана,Будь, приди, о настаньОтразись в синеве ИорданаИона в уста поцелуйВ уста Иоанна
«Фиалки играли в подвале…»
Фиалки играли в подвалеГде мертвые звезды вздыхали о мраке могилыТолько призраки окна еще открывалиИ утро всходилоИм было так больно что лица они закрывалиИ так до закатаКогда погасалиЛучи без возвратаА ночью огни появлялись на стенах домовЦветы наклонялись над бездной — их пропасть манилаВнизу на асфальте ходила душа мирозданьяИ думала как ей войти в то прекрасное зданьеТак долго ходила, на камень ложилась лицомИ тихо шепталась с холодным и мертвым отцомПотом засыпалаВернувшийся с балаТолкал ее пьяной ногой
«Всё было тихо, улицы молились…»
Всё было тихо, улицы молилисьКо сну клонились статуи беседокМежду дверьми — уйти! — остановилисьНебесные и тайные победыКак сладостно, как тяжко клонит сонКак будто горы вырастаютВершинами упертые в висок.Высокий ледяной прекрасный Эльбрус таетИ медленно смеркается восток.Всё было так, всё было не напрасно…
«Отпустите чудо…»
Отпустите чудоНе мучайте его пониманиемПусть танцует как хочетПусть дышитПусть гаснетНет, оно не может поверитьЧто вы раскроете ладониПолюбите капли дождя:Ваши души не промокаютИ с них не стекаетСвет
«Быть совершенно понятным…»
Быть совершенно понятнымСовершенно открытым настежьЧтобы все видели чудовищСовершенно лишенных рукПолных розовых нежных пятенДиких звезд и цветочных лужаекНевидимых колоколовВодопадовИ медленных верных рассветовНад необитаемыми островамиЧтобы все разделили счастьеБаснословный увидели городГде отшельник нагой живетОн прикован цепью к вселеннойОн читает черную книгуГде написано как вернутьсяВ баснословный древний покой
«Так голодный смотрит на небо…»
Так голодный смотрит на небоНаслаждаясь больной синевоюОблака золотые жалеяЗабывая искать ночлегПогрузившись в лучи водопадаУспокойся, лишенный печали,Успокоившись что-то решиИ молчи о святом, о решенномНе греши говоря о немТолько так поступай как казалосьКак тогда обещал ты сделатьТак живи
«Никого не решайся видеть…»
Никого не решайся видетьЗакрывай свои взоры стеклом и цветамиОтстраняя лучи водопадаИ красивые флагиС белой чистой страницей бумагиНа черном лицеБудь похож на часы золотыеГде огромное время таитсяОжидая свой знак отдаленныйСвой таинственный голос за сценойЧтоб поднять золотую доскуРазмотать гробовые ленты
«Золотая рука часов…»
Золотая рука часовРазбудила отшельника в склепеОн грустя потряс свою цепьИ раскрыл колоссальные книгиВ книгах были окна и двериВ окнах горы и мелодрамыИ леса высоких аккордовЭлектрических снежных машинТолько бедный отшельник ослепОн покинул свой черный склепОн живет на звезде зариБезутешно плачет о насПотому что там высокоИ до земли далекоИ нигде нельзя встретить техКого убивает смех
«На железной цепи ходит солнце в подвале…»
На железной цепи ходит солнце в подвалеГде лежат огромные книгиВ них открыты окна и двериНа иные миры и сныГлубоко под склепом, в тюрьмеПод землею служат обеднюТам, должно быть, уж близок адГде звонят телефоны-цветыТам в огне поют и грустятОтошедшие в мире часыО раскройте подвалы и залы!
«Там ножницами щелкали вдали…»
Там ножницами щелкали вдалиНочные птицы отрезая нитиКоторыми касались королиИных миров. Что делать Вам? УмритеПопробуйте молиться в мире сновНо кто-то плакал на дворе вдали:Он собирал лоскутья и обрезки
«Случалось призракам рояли огибать…»
Случалось призракам рояли огибатьЯвляться запросто свои расправив косыБыл третий час. В больную моря гладьОт счастия кидались вплавь матросыБыл летний день. Не трудно угадатьПочто бросались в океан матросыЧасы ныряли в бездну океанаИ глубоко звенели под водойИ снег влетев в цветник оконной рамыПереставал вдруг быть самим собойМы отступали в горы от программыНо ты упала в прорубь на лугуЗасыпанная летними цветамиПисала ты в испуге о признаньеЧто повторить я больше не могуЯ говорил: не быть воспоминаньямКак и всегда там море на лугу
«Кости упавших домов…»
Кости упавших домовСогревались утренним солнцемСоловей на черепе пелНо о чем — понять не могуПросыпались цветы у воротУтро ночь проходило вбродУтро насталоВесна кругомУсни усталоНе здесь твой домЗа каждой розойВ тени железоЗдесь рок сияетЯ здесь в аду
«Тише, души, солнце там на крыше…»
Тише, души, солнце там на крышеНе дышиПыльный здесь паркет блестит, а вышеКамышиТам Христос сидит на крышеНи душиСтрашно жарко. Тихо в ожиданьеДети спят в страданьеГоды ждут в реке во тьмеБудит время призрак мирозданьяНавсегда в полдневное сияньеНа стенеХодит воин в каске оловяннойЧто-то знаяЛуч горит в зубах часов стеклянныхВ башне раяБудет всё как солнце говорило на зареКак часы спокойно повторилиВ синеве
«Страшно было это рождение камня…»
Страшно было это рождение камня —На лету на вершине признаньяНам являлось лицо бледно-синей МедузыРассветаБыло страшно следить за рожденьемЗа окамененьем цветовЗа каменной леньюАнтичных головСклоненных над теплою ЛетойВсе мы умерли здесьМы влюбленные в жизньРаздували лазурное пламяЛазурных весеннихНочных подземелий.Как странно, как глухоО, этот рассвет —Как ангел смерти!
«Серо-синий день погиб случайно…»
