— Не говори, Тайлер, — снова попросил Маркус.
— Ты же сделаешь что нужно, капитан? Что обещал… кхе… мне
Ева понятие не имела, о чем они, но сложенная фигура голубоглазого замерла. Она насторожилась, обернувшись у Шуту, тот вернул ей такой же непонятливый взгляд. Сам Шут так же выглядел неважно, кажется его мутило.
— О чем это он? — спросила Ева, хоть и была не уверена, что ей охота знать ответ. — Маркус?
— Шут, бери Еву и идите к выходу, только осторожнее, лишнее внимание нам не к чему.
— И мы вот так его оставим? — неверующе переспросил Шут.
Ева заметила попытки майора вставить свое слово, но силы окончательно покинули его.
«Прощайте, майор Колтон» — мысленно попрощалась с умирающим Ева. Рот её словно парализовало, сказать вслух она это не могла. Но или у неё разыгралось воображение или это на самом деле, но Тайлер заметно кивнул ей и прикрыл глаза. Они вышли из подсобки.
Не сложно было догадаться что Маркус там будет делать.
И всё же, ей было не по себе оставлять тело человека, жившего с ними так долго под одним кровом, в каком-то магазине в окружении кусачих. Ту девочку, Миру, похоронили под красивым дубом на территории школы. Маркус первым пошел копать могилу, Шут и его друг Майк пошли за ним. Ещё через пару дней похоронили Майка, под этим же дубом. А тело Тайлера останется гнить здесь, если его не найдет пара кусачих.
Маркус вернулся быстро. Ева заметила, что его руки бьет мелкая дрожь, за спиной рюкзак майора, Тайлер все-таки смог собрать то за чем пришел.
Ева не была уверена, что сможет снова пойти на такую вылазку в будущем. Кусачие и из окна внушают ужас, она долго не может заснуть по ночам, слыша их стоны. Им повезло, что школа загорожена высоким забором. И всё-таки… Ева вздрагивала при каждом вое. Кто-то привык, но не она. И сможет ли вообще привыкнуть. Школа была безопасна сейчас, но что будет в будущем.
До лагеря добрались в тишине. Ева чувствовала напряжение каждого, да и сама она была на нервах. По дороге им встретилось всего парочка мертвяков, днем их меньше, чем ночью. Шут точным выстрелом уложил каждого, Маркус на то и бровью не повел. Сегодня он потерял ещё одного человека, что естественно отразиться среди его людей в негативную сторону. Да, многие поддержали Маркуса, но Ева слышала шепотки некоторых и ей это совершенно не нравило
ДЖОН
Раньше он всегда любил Чикагские ночи. Город не спал, отовсюду музыка, много алкоголя и драйв машин. Да, сейчас город тоже не спал, но вместо живых людей по округе ходили восставшие трупы, наткнешься на такого и всё — смерть. Но Джон бы предпочел смерть, нормальную без восстания и пожирания чужой плоти.
В эту ночь ему опять не повезло. Рыская в покинутых квартирах, Джон уже трижды нарвался на дохляков. Может кто-то и скажет, что врываться в чужие квартиры в поисках еды и места для ночлега не этично, Джон пошлет их всех куда подальше. Он был не самым правильным до конца света, после него и вовсе не собирался меняться. Как оказалось, навык взломщика пригодиться в апокалипсисе.
Вооруженный несколькими отмычками, не самым острым ножом и пистолетом с последними пятью пулями Джон чувствовал себя голым. Да, в квартирах элитных районов мало полезного для выживания.
— Нужно было идти в гетто.
За последние недели Джон привык говорить сам с собой. А с кем еще? Если он не будет слышать хотя бы свой голос, то точно рехнется. С детства один, он оставался отшельником и сейчас. Его цель выбраться из этого города куда подальше, не везде же твориться этот ужас!
Медленно, из дома в дом он выбирался из огромного центра в сторону черты города. Передвигался ночью, меньше шансов нарваться на людей, нормальных людей. Джон встретил тройку ребят пару дней назад, и даже собирался выйти к ним, но потом увидел, как самый накаченный застрелил одного из своих. И решил. К черту всех. Одному ему будет лучше. Мертвецы жрут других потому что голодны, люди же убивают людей просто так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но бодрствуя по ночам, Джон заметил одну вещь, в этих дохляках. Они кажется эволюционировали. Кто-то из них начинал двигаться быстрее, и внешний вид менялся. Да они были «живыми» разлагающимися трупами, но были в них черты людей, их прежних. Но теперь такое было не во всех. Дохляки любят пожрать живую бьющуюся энергией плоть, но некоторые не брезгуют и своими собратьями. Эти то и начинают меняться. Джон видел всего парочку таких вот «личностей», ему очень повезло уйти тогда живым. Их конечности лишались эластичности, вытягиваясь в разы, пальцы были одинаковой длины, ни ногтей, ни волос. А зубы… кажется Джон успел тогда заметить три ряда новых клыков. Его передернуло от отвращения при воспоминании об этом. И это произошло с ними всего за месяц! Что будет через год, если всё это не прекратиться?
— Ещё чуть-чуть и научаться летать.
Начинало светать, пора было искать место для ночлега.
На эту ночь Джон выбрал элитную многоэтажку напротив местного парка для собачников. Странно, куда делись все домашние животные. Джон не встретил ни одного котика или мелкой карманной собаки, пока лазал по квартирам.
Дом был староват. На лестничной площадке ни одного трупа — уже хорошо. Джон смелее стал подниматься выше. Забирался он, как правило, на последние этажи. Тогда меньше шансов, что дохляк заберётся в окно. Наверняка скоро научаться лазать выше и тогда будет совсем «замечательно».
В подъездах не пахло гниющими трупами — ещё один огромный плюс.
Естественно, дом с двумя парковками в нижних этажах. Все с машинами, наверняка давно укатили с этого проклятого места. Джон готов был молиться всем богам, будучи атеистом, чтобы в квартирах была вода. В таких домах наверняка должен быть запасной резерв! Джон не мылся уже несколько дней. Может поэтому он жив, что запах пугает дохляков.
Поднявшись на восьмой этаж, Джон огляделся.
— Вполне неплохо…
Признаков жизни и «не жизни» не обнаружено. Выбор пал на квартиру 8C.
Джон провозился с замком минут десять. Вспотев и вспомнив все маты, которым научила улица, он издал громкоголосый клич победы и засмеялся. Смех эхом прошелся по всем этажам далеко вниз.
— Для богатенько дома замочек слабоват…
Джон вошел в ночлег.
Это была первая квартира, в которой была идеальная чистота. Да небольшой слой пыли отражался в лучах всходящего солнце (здесь была целая панорама!), но все остальное было в отличном состоянии. Джон привык заходить и видеть весь перевёрнутый ассортимент интерьера, здесь все было иначе.
— Определенно стиль барокко.
Он понятия не имел что это за стиль «барокко». Джон знал лишь стиль старых общежитий и заброшек.
Сразу за порогом вырисовывалась большая гостиная. Кожаный диван с огромной плазмой на против. Джон был бы не прочь посмотреть пару баскетбольных матчей, но электричества нет уже сколько недель. Мягкий ковер с чудаковатыми узорами, прозрачный стол под обеды… кто-то жил очень хорошо и богато.
При виде кухни Джон сразу полез по полкам, не забыв заглянуть в холодильник. Много продуктов задорого питания и каких-то порошков в пакетике.
— А чего ты хотел? Найти сочный бургер с беконом…
При мыслях о еде, заурчал живот. Добыв какие-то протеиновые батончики с веселой семейкой на белой обертке, Джон за пару укусов от них избавился. Есть хотелось все равно.
Решив пройтись по квартире, Джон обнаружил что здесь еще две комнаты и одна ванная. Проверив воду, он обрадовался ещё больше. Да струйка воды небольшая и чертовски холодная, но черт возьми, здесь есть вода! Подсушенные батончиками губы тут же прижались к ледяному потоку. Последние дня три он пил одни лимонады, оставленные в брошенных домах.
Немного ополоснувшись, Джону сразу стало легче. Над умывальником висело зеркало, и взглянув в него, Джон кисло усмехнулся. Черные волосы, не расчёсанные неделями, торчали во все стороны, щетина отросла на миллиметров пять. Джон никогда не отращивал бороду, но не найдя ни одного станка, ползая по ящикам, подумал, почему бы не начать. Темно-карие глаза смотрели в отражение устало, закрываясь на ходу.
