— Пистолетов у нас достаточно, нужно выдать тебе и всем желающим, кроме сама знаешь кого, — Маркус снова взглянул на пустой стол, за котором совсем недавно сидел Карлос с дружками.
Это им очень не понравится. Шут рассказывал ей, как Карлос уже шептался, что у всех мужчин есть оружие, а у них нет. Аргумент, что они не высовываются за стены убежища не прокатит. Ева задумчиво поджала губу, она всегда так делала, когда начинала паниковать.
— И как мне научиться пользоваться пушкой? Выходить после заката на улице и тренироваться на кусачих? — С губ сорвался нервный смешок.
— На такие трудности идти не придется, из местного зала мы сделали неплохой тир, — приметив удивленный взгляд девушки, он добавил. — Не только ты не умеешь стрелять, Томас и вовсе три часа кричал на пушку, что та не работает, а на деле оказалось, что забыл снять с предохранителя.
— И кто меня научит?
— Ну, я могу. Завтра вечером, например. Сегодня я на дежурстве всю ночь. Если ты, конечно, не против. Шут хороший стрелок, но отвратительный учитель, любого доведёт так, что лучше застрелиться или застрелить его… не поверишь, но такое было.
О, она запросто могла поверить в это. Ева каждый раз тянулась к невидимой пушке у себя за поясом, стоило Шуту войти в одно помещение с ней. Шутка, конечно, но всё-таки она предпочла бы Маркуса. Как учителя само собой разумеется! Щеки Евы заалели.
— Тогда завтра вечером, — наконец согласилась Ева.
ЕВА
Следующий день пролетел слишком быстро, кажется она только проснулась (наконец, Ева смогла выспаться и её не мучили кошмары), а ей уже надо идти в сторону школьного зала, где раньше проводились все мероприятия и вечеринки, теперь здесь оборудовали тир. В той части школы Еве ещё не приходилось бывать, как Шут любил повторять: «Простым гражданским туда ходить нежелательно». Ева каждый раз фыркала на это, ведь Шут так же не был ни военным ни даже полицейским, она это сразу видит, пол жизни всё же провела среди людей в форме.
Сегодня она с Кэт были выходными, поэтому провели день девушки не выходя практически из комнаты. Но если же Ева была просто малообщительна и предпочитала оставаться в стороне, то для блондинки находиться несколько часов в четырех стенах было непривычно и странно.
Кэтрин была молчалива как никогда. Весь день она провалялась на напольном матрасе, пялясь в потолок, и только под вечер активизировалась, задавая Еве нелепые вопросы, когда та стала собираться на урок стрельбы.
— Интересно, что именно сейчас Маркус решил научить тебя стрелять.
— Он собрался учить не только меня, — возразила Ева, натягивая на себя чистую клетчатую рубашку, размеров на шесть больше её. Волосы она убрала в своеобразный пучок, выглядело нелепо. — Ты тоже можешь научиться, если хочешь.
— Да, но для чего? Мы тоже будем стоять ночами на дежурстве?
Ева нахмурилась.
— Это для нашей защиты.
— Но разве нас не собираются спасать или что-то вроде того? Сколько ещё мы будем здесь?
Кэтрин спрашивала те же вопросы, которые волновали и Еву. Но, наверное, она была большей реалисткой и понимала, что спасения не дождешься. Ева не представляла и не надеялась, что однажды к ним прилетит вертолет и заберет отсюда. Нужно выживать с тем, что есть.
— Не думаю, что стоит рассчитывать на спасение, Кэт, — наконец, озвучила Ева свои и мысли и без шуток посмотрела на подругу. — Мы сами по себе и на Чикаго все забили.
— А за стенами города безопаснее?
— Не думаю, если бы это происходило только здесь, вокруг города давно бы построили какую-нибудь стену, чтобы кусаки оставались здесь. — Честно ответила Ева, озвучив слова сказанные Маркусом.
— Шут вчера сказал, что Маркус хочет собрать группу…
— Снова идти собирать припасы? Неужели всё так быстро кончилось.
— Не совсем, — мотнула та головой. — Они хотят дойти до окраины города и посмотреть, что там.
Ева удивленно встрепенулась. Это по какой-то причине её заинтересовало. Она была до ужаса напугана и думала, что не вернется живой, когда ходила в город в первый раз. Но Ева недавно поняла, что тот поход в торговый центр впервые за всё время вызвал в ней какие-то чувства, эмоции. И когда она согласилась учиться у Маркуса, то осознавала, что пошла на это, чтобы только не сидеть в четырех стенах и не заниматься обычно стиркой или уборкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вчера вечером Ева рассказала о своем мазохистском настрое Кэтрин, и теперь та выглядела не очень.
— Ты пойдешь с ними? — тихо, почти шепотом, будто их могут услышать, спросила блондинка. Ладони её потряхивались.
— С чего ты это взяла?!
— Не смеши, как только я рассказала об этом, у тебя загорелись глаза как у помешенной, — она тяжело выдохнула. — Ты правда хочешь выходить туда? Совсем ума лишилась.
— Я не знаю, может быть.
— Ты и Маркус, оба сумасшедшие. Он потому что понял, какая чокнутая ты, и подыграл этому.
Ева засмеялась, может её смех и был немного истеричным, но ей было плевать. Кэтрин тоже улыбнулась, но её улыбка так же быстро пропала, как и появилась. Глаза заметались из стороны в сторону, как у нашкодившего школьника. Ева видела, как ту что-то мучает внутри, как внутри неё идет борьба «сказать или не сказать».
— Мне нужно кое о чем рассказать, — наконец начала Кэт. Выглядела она очень неуверенно и продолжала говорить хриплым шепотом. — Ты можешь попросить Маркуса взять тебя с собой, когда они пойдут за город?
Ева ошеломлённо уставилась на Кэт, присев на свой матрас. Она ожидала чего угодно, но не этого.
— Зачем? — спешить отвечать на вопрос девушка не спешила. — Кэт?
— У меня появилась одна проблемка, кажется… Я думаю, я беременна.
— Что ты сказала?
— Ты слышала… Ещё до всего этого, я переспала с одни парнем из клуба. Защиты у нас не было. А теперь все признаки на лицо, и я хочу точно удостовериться, так это или нет, может я просто перенервничала из-за всего этого. Вы наверняка зайдете за едой и всем другим, ты могла бы достать для меня тест на беременность?
— Почему именно я?
— Я пыталась вчера попросить об этом Шута, но не смогла. Не знаю почему. Поможешь?
«Да».
Но когда Ева уже шла к Маркусу, то начала сомневаться поспешности своего согласия. Вряд ли её возьмут в этот «поход». В магазин соседнего квартала — пожалуйста, но тут что-то более серьезное, она уверена. На неё посмотрят, как на идиотку, и скажут: «Сиди дома, девочка». Ну, конечно, что ещё ей делать.
Но ведь пехотинец предложил поучить её стрелять. Это что-то да значило.
По пути к залу ей попалось множество людей по пути, никто спать не спешил. Как-то раз Ева насчитала в их школе около двухсот человек. Многовато для небольшого здания. Но, казалось, Кэтрин знала каждого, со всеми она здоровалась по имени, ей улыбались. Ева не знала никого. Какая-то женщина с африканскими кудрями улыбнулась ей, и Еве стало не по себе. Почти бегом она добралась до тира.
На входе, к её удивлению, облокотился у двери не Маркус, а Шут, как всегда с сигаретой во рту. При виде нее мужчина приветливо ухмыльнулся, белые зубы ослепительно блеснули. Ева каждый раз удивлялась, как при таком курение его зубы светились ярче отодранного до блеска унитаза
— О, это ты. Маркус просил передать, что ненадолго задержится. У западной стены проблемы.
— Проблемы?
— Кусачих слишком много скопилось у забора. Маркус не хочет тратить пули и привлекать внимание других, но их слишком много. — Немного помолчав, Шут продолжил, оглянувшись по сторонам. — Становится не слишком безопасно. Их что-то привлекает к нам, приходят не по одному, а сворой. Мы хотим начать укреплять стены и забор. Заборчик тут хилый, вот-вот слетит, под натиском кусак.
— Это секрет?
— Не совсем, но лучше не распространяться, а то начнется паника.
Ева уже думала зайти в зал и подождать там, но Шут сам резко затолкнул её в помещение и прикрыл дверь, привалившись к небольшой щели, знаком он попросил её молчать. И тут Ева услышала очень знакомые противные голоса.
