От нахлынувших похмельных чувств собственного благородства у меня резко выступили слезы. Которые, впрочем, так же быстро и высыхали.
Я гордо поднялся с лавки. И от потери равновесия тут же рухнул на нее обратно.
– Значит, так, Вероника, будем делать из тебя человека! – как можно торжественней, но уже не дергаясь, произнес я.
– Я на анал не пойду! – испуганно пролепетала кандидатка в новую жизнь и прижала сумочку к груди.
– Какой на хр… анал?! – взорвался я и тут же тормознулся. Нельзя же начинать воспитание души с таких ужасных грубостей. – Понимаешь, Вероника, я решил заняться твоим, э-э, духовным воспитанием. С бл…, пардон, с проституцией, покончено! Будешь читать книжки, ходить в театры, музеи и прочую карусель. Словом, станешь нормальным человеком.
«Как я», – хотел искренне добавить, но вовремя сдержался.
– Познакомлю тебя с интересными людьми, с их богатым внутренним миром… Сниму тебе комнату. На квартиру, пожалуй, не потяну. И ты поймешь, что Москва – это не только чужие х…, извини, э-э, как это… первичные половые признаки, но и очень красивый город. В целом.
– А, понятно, а за это я буду с тобой трахаться?!
– О господи, да при чем здесь это?! Трахаться ты будешь с кем угодно, по собственному желанию и усмотрению!
Вероника недоверчиво смотрела на меня.
– Хорошо, если так не понимаешь, скажу по-другому. Семьсот баксов уперла? Уперла. Плюс три тысячи долларов штрафа. Итого три семьсот. Денег, как я понимаю, у тебя нет. Так что делай что тебе говорят! Поняла?
Вероника грустно кивнула.
– Да не бойся, все будет нормально. Новая жизнь начинается. Для начала помоги мне доползти до одного мероприятия. Там практически цвет нации. Элита двадцать первого века. Интеллектуальная мощь страны. Рот не разевай. А то там такого напихают. Ты, хм, а, вот, точно, будешь моим пресс-секретарем! Запиши на бумажке и не забудь выучить по дороге.
Вторая глава
У входа в подворотню, где и располагался на Большой Никитской клуб «Гвозди», пошатываясь, как после многолетней спячки, мрачно стояли огромные плюшевые медведи и стреляли у прохожих сигареты. Многочисленные звездочки, снежинки и прочие сосульки с изначально порочными лицами сверкали радостными ляжками в глубине двора. Обезумевший от жары Дед Мороз, почти что из советского мультика «Дед Мороз и лето», уныло помахивал бородой. Белесая и запотевшая, как водка из холодильника, бывшая французская приживалка, а ныне писательница размахивала руками а-ля парижская реклама кабаре «Мулен Руж». Она крайне энергично что-то втюхивала двум педерастического вида мужикам. Из их оживленной беседы до меня донеслись лишь две фразы:
– Да я всего в жизни добилась потом и кровью…
– Менструальной?!
После чего пошел неразборчивый мат с обеих сторон. Столы были завалены ведерками с початой водкой и полурастаявшей ледяной жижей. В середине дворика торчала громадная елка, под которой вперемешку со сваленными пенопластовыми снеговиками валялась в хлам очередная девочка-снежинка. Ее тело с задранной юбкой соседствовало с оторванным оранжевым пластиковым морковкой-носом одного из погибших псевдоснеговых чучел. Эта здоровенная морковь на фоне покоцанных белых трусиков смотрелась очень вызывающе и наводила на грустные размышления.
Я обернулся. Ко мне летела Маринка. Ее кудрявые черные волосы прыжками стучали по чему-то кружевному на груди. Вишневые глаза девушки резко переходили в черную смородину.
– Та-ак, начинается. Меркулов, ты в своем уме или в своем репертуаре?! Что это за прошмандень с тобой?
– Стоп, стоп, Марин. Успокойся. Это Вероника. Мой новый пресс-секретарь и продюсер. Ничего личного, – немного подумав, добавил я.
– Хватит врать! С каких это пор алкоголики ходят с пресс-секретарями?! И давно она у тебя типа продюсирует?
– Допустим, второй день. Помогает мне в работе. – «Над собой», чуть было не ляпнул я. – И вообще, какое твое дело, я что, к тебе с ней пришел?! Я тоже на работе, как и ты! У тебя, в конце концов, есть муж, ему мозги и полощи, я-то здесь при чем!
– Ах, вот как ты заговорил…
Между тем пьянка вокруг куролесила лютая. Люди глотали с такой интенсивностью и безысходностью, что казалось, завтра неминуемо грянет денежная реформа. На веранде, заоблачно и стремительно, как нефтяные качалки, сверкая остатками макияжа на сиськах, задирали ноги танцовщицы-снегурочки. Дедушка Мороз наконец облегченно скинул шубу и стал довольно убедительно помахивать огромным резиновым членом, закрепленным на положенном месте.
Некоторые мужички уже откровенно ползали под столами. Периодически натыкаясь на пустую посуду и на не вовремя торчащие женские ноги. Все это напоминало картинку, ну, если бы слепые в глухом лесу пытались собирать грибы. Я приткнулся к какому-то столику и начал быстренько, через преодоление «не могу», набираться жидкостью. Чтобы, как и все приглашенные, почуять аромат зимней хвои и светлую тихую радость праздника детства – Нового года.
За столиком оказался мужчинка, сладенький такой, ну прямо такая лапа, который с дрожью в голоске слегка блеял.
– О, какое счастье, вы не представляете, какое это незабываемое чувство, ведь прошлым летом меня трахнул сам величайший актер Клаус Мария Брандауэр! Член у него, конечно, маленький, как меня и предупреждали, – продолжал лапочка. – Но я как представлю, что это был сам Брандауэр, – так и до сих пор кончаю…
Моя проклятая, сильно информированная память услужливо выдала на-гора сообщение, что в этом году в Великобритании будет принят закон об уголовной ответственности за оскорбление гомосексуалистов. До семи лет. Во избежание международных прецедентов, хватит нам Косова, я подхватил пузырь и стройной походкой манекенщицы, то есть забрасывая всраскоряку одну ногу за другую, пополз дальше. До принятия очередной дозы зелья я еще успел подумать, а при чем здесь Косово, но волевым решением выкинул эту скользкую дребедень из головы.
Невдалеке плюгавый мужичок в коричневом костюме со значком, очень похожим на депутатский, сидел козлом на стуле. Одной рукой он дирижировал пластиком с водкой, другой как-то воодушевленно чесал себе оба уха. Вокруг собралась уже немаленькая кучка выпивающего народца. Все с нарастающим безумием в глазах слушали оратора. Хряпнув еще, я глазами поискал свою незабвенную воспитанницу. Оказалось, что все, и Вероника и Голикова, сидят перед этим старым хреном и, что самое удивительное, внимательнейшим образом его слушают.
Вообще вся сцена сильно смахивала на старенькую фотографию сороковых годов, где знаменитый ученый селекционер Мичурин рассказывает юным натуралистам о прогрессивных способах выращивания чудо-тыкв.
Начало я, к сожалению, пропустил. Я застиг его на полуслове, когда он тормознулся, чтобы поглотить водяру. Причем делал он это мастерски. Примерно так же задумчиво и утомленно пили воду где-нибудь на продолжительном докладе в ЦК КПСС в застойные годы. С шумным выдыханием, вытиранием пота носовым платком и последующим откашливанием.
– Значит, так, на чем я остановился… Ах да. Так вот, на заседании Госсовета России, ну, еще в 2008 году, после основного доклада, был еще один, секретный. Ну, как у Хруща на двадцатом съезде партии, где он развенчивал культ личности Сталина. Только тут президент никого не развенчивал, а изложил суть давно интригующего всех, так называемого «плана ХХХ». Три хэ, кому как удобней. Аллюр три креста, говорил еще Гайдар. Аркадий, конечно. Не этот. А суть его заключается, ни много ни мало, в проведении летних и зимних Олимпийских игр одновременно! Причем в Антарктиде! А что, ничего дикого! Должна наша страна повернуть, наконец, телегу истории вспять! В смысле, вперед к победе. Не коммунизма, конечно. Это все партократические бредни. После краха коммунистической идеологии мы сгоряча совсем забыли о человечестве. Судьба человеков! Обитателей, так сказать, нашей голубой планеты. Не подумайте чего плохого. Насчет половой ориентации.
Мы сдуру погасили факел прогресса и справедливости! А место факела пусто не бывает. Человечество в растерянности. А тут Россия. Нате! И летняя и зимняя Олимпиады. И тут гениальная мысль, бац – совместить. Возвратиться к античным идеалам. Свобода, равенство, братство!
– Это же лозунг Великой французской революции, – неуверенно заметил кто-то, – а там таким бардаком все закончилось…
– Да это не важно! Не придирайтесь к словам! Главное, чтобы все поняли глубинную суть. Это будут первые Олимпийские игры, готовить которые будет не какая-то определенная страна, как происходит сейчас, а все человечество. Все страны, нации и народности! Под патронажем России, конечно. США уже не тянут на единственную сверхдержаву.
Россия возглавит движение мировых держав к всеобщему процветанию. И к Олимпиаде нового поколения! Остановятся войны. Потухнут вооруженные конфликты. Талибы возглавят Всемирную федерацию пулевой стрельбы. Тамильские сепаратисты станут лидерами в виндсерфинге. Баскские террористы будут выращивать цветы в окрестностях солнечного Бильбао и дарить их гостям всемирного праздника спорта! Ведь Антарктида – это единственный материк, на котором никогда, подчеркиваю, никогда не было не то что войн, а даже межнациональных и межрасовых конфликтов! Ввиду полного отсутствия оных. Ну, наций и рас. Ну, не живет там никто. Так, экспедиции…
