— С вами хочет поздороваться Анатолий Лобов, лауреат этого года в области физики.
Ида медленно встала и взяла его хрупкую руку в свою.
— Hello. Pleasure to meet you! My name is Ida Nordlund[1].
— Здравствуйте, Ида, — громко ответил он с сильным русским акцентом. Затем он словно вперился в нее глазами, наклонился вперед и сделал вид, что смотрит в ее учебник, сквозь зубы прошептав на плохом английском:
— Ошибка, Ида… Простите. Здесь небезопасно… Наши враги… они преследуют меня повсюду… Когда Альма звонила тебе, она этого не знала.
Девушка пристально посмотрела на Лобова.
Что он сказал?
Он полистал ее книгу, делая вид, что заинтересовался рисунком перемещения транспозона. В его взгляде читалась какая-то тревога и ожидание.
— Мы должны увидеться где-нибудь в другом месте. Там, где безопаснее. Ты должна помочь мне… сегодня вечером. — Затем он повысил голос и заговорил совсем о другом. — О, биофизика! И у тебя такие красивые глаза, моя юная дама… Я всегда это говорил, у всех юных дам, изучающих биофизику, должны быть красивые глаза!
Свита вежливо рассмеялась, а Ида покраснела, пытаясь понять, что он имел в виду.
И тут он опять зашептал:
— Такие же глаза, как у Альмы в молодости… Она выглядела точно так же, как ты сейчас…
Он повернулся и опять подошел к своим раболепным шведским коллегам, а затем сразу же покинул кафетерий, даже не взглянув на поднос с кофе и сладостями.
Ида осталась сидеть со своей чашкой; в кафетерии постепенно опять возник гул. Мысли у нее путались.
Что он на самом деле сказал? Альма в молодости?
Он знал Альму в молодости?
И что он еще хотел сказать? The enemies[2] — враги?
Она сразу же пошла в туалет и попыталась позвонить Альме.
Альма не отвечала. Сделав еще одну безуспешную попытку, Ида оставила сообщение:
— Позвони мне сразу же, как только сможешь.
Через несколько минут, когда кофе был выпит, ее мобильник мигнул, и она подумала: как хорошо, что она перезванивает, теперь я наконец узнаю, что все это значит.
— Здравствуйте, меня зовут Хокан Йёнссон, — в трубке зазвучал голос человека в состоянии стресса, — я звоню вам с кафедры физики. Я говорил с Нобелевским фондом. Один из приглашенных не сможет сегодня вечером пойти на Нобелевский банкет, и мне дали это место. Вас приглашает сам Нобелевский лауреат в области физики этого года Анатолий Лобов. Он очень сильно хочет, чтобы вы пришли.
Несколько секунд она молчала, думая обо всем, что сказали ей Альма и Лобов.
Ведь это важно.
The enemies.
Нам нужна твоя помощь.
Нобелевский банкет. Что происходит?
— Конечно, — сказала она в трубку, — я приду… с удовольствием.
— Прекрасно, — отозвался Хокан Йёнссон, — мы перешлем приглашение. Какой у вас домашний адрес?
Она сразу же собрала свои книги, вышла из кафетерия и пошла к велосипеду. Она была как пьяная, мысли путались.
Она отвязала велосипед и поехала.
Нобелевский банкет — с ума сойти! Что Альма затеяла?
И что мне надеть?
Проезжая мимо Северного кладбища, где она различила силуэт высокого надгробного памятника Альфреду Нобелю, она почувствовала, как переднее колесо сильно стукнулось о ледяную корку.
Ой, нет, прокол шины!
Но у меня просто нет времени везти велосипед домой в Йердет.
Она привязала велосипед к поручню рядом с автобусной остановкой, завидев издали красный рейсовый автобус.
Отлично, поеду на нем.
Когда она села в автобус, удачно найдя свободное сиденье на двоих, она заметила, что в ней все бурлит от вопросов.
Получается, Альма и Лобов знакомы около шестидесяти лет? И что такое я должна забрать? И кто его преследует?
И как, скажите на милость, мне одеться?
Автобус проехал мимо района Рослагстуль и въехал на улицу Вальхаллавеген, а она все сидела и думала, сначала не замечая, что отковыривает ногтем наклейку рядом с остатками засохшей щепотки жевательного табака.
Карл фон ЛиннейКарл фон Линней (урожденный Карл Нильссон Линнеус) родился 13 мая 1707 года в Росхульте, в провинции Смоланд, Швеция, в семье Кристины Бродерсонии и священника Нильса Ингемарссона Линнеуса. Родители хотели, чтобы Карл тоже стал священником, но его интерес к ботанике вызывал такое восхищение учителей, что в 1727 году его отправили учиться в университет г. Лунда.
Вскоре он переехал в Уппсалу, а спустя несколько лет предпринял первое из своих многочисленных путешествий по Швеции. Во время этих путешествий он составлял картотеки цветов, горных пород и памятников культуры соответствующей провинции. В 1733 году он встретил дочь врача из Даларны, Сару Элисабет Мораеа. Состоялось сватовство, но ее отец потребовал, чтобы Линней сначала получил высшее образование, только после этого свадьба могла состояться. Тогда Линней поехал в Нидерланды, где в 1735 году опубликовал новаторскую Systema naturae (Система природы), книгу, которая лежит в основе современной систематики всех живых существ по различному внутреннему родству растений и животных. Система Линнея используется и по сей день во всех странах мира.
В июне 1739 года Линней женился на Саре Элисабет, а три года спустя его назначили профессором ботаники Уппсальского университета. У пары Линней родилось семеро детей. В 1757 году Карл получил дворянство и взял фамилию фон Линней.
Постепенно Линней окружил себя большим количеством учеников, которых он позже отправлял в различные научные экспедиции по всему миру. Среди наиболее выдающихся учеников следует назвать Пера Кальма, совершившего поездку в Северную Америку в 1748–1751 годы, Фредрика Хассельквиста, который посетил Палестину и некоторые районы Малой Азии, Карла Петера Тунберга, побывавшего в Японии, Южной Африке и Шри Ланке, а также Даниеля Соландера, который в 1768–1770 годы с Джеймсом Куком отправился на Тихий океан и в Новую Зеландию, а затем — в Исландию, на Фарерские и Оркнейские острова. Линней внушил своим ученикам, как важно проявлять основательность и энтузиазм, и научил их вести прицельные и конкретные наблюдения.
Последние годы жизни Линней в основном провел в Уппсале, уезжая на лето в имение Хаммарбю к югу от города. В восемь часов утра 10 января 1778 года с ним случился удар, и он умер.
Карл фон Линней был, без сомнения, самым выдающимся ботаником своего времени. Даже сегодня он занимает первое место среди шведов, о которых пишут в Википедии, где его биография и деятельность описаны почти на 110 различных языках. Это объясняется тем, что он систематизировал все организмы, известные в его время. С таким невероятным трудом не справился бы ни один другой ученый, ни до, ни после. Все природные вариации Линней сгруппировал в классы, порядки, семьи, роды и виды. В книге Линнея Specie splantarum (Виды растений, 1753) впервые описаны растения, а в десятом издании Systema naturae (Система природы, 1758) впервые описаны животные.
Линней также сделал попытку классифицировать горные породы, минералы и окаменелости в так называемом Царстве минералов. Некоторые разделы кажутся весьма странными с точки зрения современной науки: например, к царству минералов он причислил даже камни в почках и желчном пузыре. Линней также хотел классифицировать различные «расы» рода человеческого, куда наряду со всеми прочими включил мифологические существа, например гидр, сатиров и троглодитов. Тем не менее благодаря его исследованиям наука пошла по пути, который сильно отличался от учения отцов церкви.
Одно из основополагающих правил Линнея заключалось в том, что все виды должны иметь научное наименование, состоящее из двух частей — родового обозначения и видового обозначения, например Digitalis purpurea (наперстянка пурпурная).
Цветок линнея северная (Linnaeaborealis L.) назван в честь Карла фон Линнея, а его портрет украшает шведскую купюру в сто крон. В его имении Хаммарбю находится музей под эгидой Уппсальского университета. Похоронен Линней в Уппсальском кафедральном соборе.
Источник: Википедия
4
Несколько ударов — прямо по автобусному стеклу, ряд быстрых сильных шлепков. Кто-то вскрикнул: Oh my God, did you see that?[3]
Затем Ида увидела ледяные снежки, как минимум пять штук. На мгновение они прилипали к окну автобуса, а затем один за другим соскальзывали по стеклу вниз и скатывались в дорожную слякоть на Ратушном мосту.
Шофер не стал тормозить, а продолжал ехать по мосту. Автобус был двухэтажным, с красивыми деревянными панелями и ковровым покрытием в проходе. Как же он отличается от того обшарпанного автобуса, на котором она ехала днем. Автобус был пятым в кортеже, он стартовал у Гранд Отеля, а затем проехал через Центральный вокзал и Шератон. Декабрьская стужа сковала стеклянные окна, залив Риддарфьерден серебрился в лунном сиянии, а кирпичный фасад Ратуши, освещенный горящими факелами, мерцал красно-коричневым светом.
