Михаил хмыкнул и ничего не ответил. А жаль - в переднике и с половником у плиты он смотрелся бы вполне себе впечатляюще.
Мне не очень-то и хотелось в город, но я не имела права надолго оставлять Маргариту Васильевну одну. У клиентки мог начаться мигренозный приступ, в ее возрасте и с ее диагнозом грозивший перетечь в инсульт. В мои обязанности входило купирование приступа быстрым и своевременным введением внутривенно дорогостоящего импортного препарата. Маргарите Васильевне был известен этот пункт договора. Как и последствия приступа, перенесенного без лекарства.
- Миша, Вера поедет с нами. И, Вера, принеси чай. Или кофе? - Маргарита Васильевна снова обратилась к внуку.
- Мне, пожалуйста, латте с корицей, - подал голос боксер. - Без сахара.
К столу меня никто не пригласил, хотя обычно мы с Маргаритой Васильевной завтракали вместе. На кухне я достала припрятанное яблоко и, хрустнув им, включила кофемашину.
День переставал быть томным.
После завтрака Маргарита Васильевна под моим наблюдением приняла таблетки. Михаил, исключительно медленно потягивая кофе, не сводил с бабушки глаз. Его подозрительность меня нисколько не смущала, гораздо больше интересовала отчетливо демонстрируемая неприязнь. Маргариту Васильевну я могла понять. Как человек по натуре замкнутый, сильный и независимый, она крайне раздражалась, сознавая собственную беспомощность, слабость и зависимость от "прислуги". Я автоматически становилась козлом отпущения, но ничего против не имела. К подобным реакциям клиентов мне было не привыкать.
Уложив в аптечку все необходимое, я повесила сумку через плечо и вышла на крыльцо. Михаил стоял за одним из столбиков, поддерживающих козырек, беседовал с субтильным по сравнению с ним парнем в синей униформе и кепке. Ещё двое ребят выгружали из остановившейся прямо перед лестницей "буханки" чемоданы с инструментами и провода.
Сколько же шороха навело мое появление здесь!
- Идемте, - бросил Михаил и, демонстративно отвернувшись, прошел мимо. Я не без недовольства уставилась на кудрявый затылок боксера, решив при первой же возможности рассказать о его поведении своему непосредственному нанимателю - Белоозерову-старшему. Михаил между тем, хоть и презентовал себя как хам и высокомерный засранец, внуком оказался внимательным и заботливым. Спустившись с лестницы, он сразу же подал руку Маргарите Васильевне, которая по случаю променада сменила юбку на светлые брюки, а тонкий свитер и длинную безрукавку - на блузку небесно-голубого цвета. Сухонькая, маленькая женщина вдруг будто бы стала выше, распрямила плечи настолько, насколько могла, явно гордясь своим красавцем-внуком. А он шел осторожно, сдерживая свой привычный темп, склоняясь к ней, низенькой, ниже его могучего плеча, и что-то говорил, улыбаясь нежно и любяще. И не нужны ему были ни ее особняк, ни фамильные драгоценности, ни гектары баснословно дорогой земли, а только ее общество, ее мудрое слово, ее вольный пересказ сериала, который мы смотрели вчера вечером. Я не смогла сдержать грустную улыбку, вспомнив и свою бабушку. Сколько бы времени не прошло, а все равно было больно. Больно, что ушла рано, больно, что из-за меня.
Я выдохнула, отстраняясь от воспоминаний, и, пробежав по лестнице, поспешила за своей подопечной. Михаил обернулся.
- К сожалению, вы в мою машину не поместитесь.
Какое ценное, а, главное, своевременное, замечание.
- Почему?
Мы шагали вдоль подъездной аллеи, которая шла от ворот полукругом, огибая уже давно отцветшие розовые кусты. Михаил, остановившись перед скрытой за кустарниками машиной, пропустил вперед бабушку и открыл, точнее поднял, дверь своего автомобиля.
- Потому что места тут только два.
У меня отвисла челюсть.
За розовым кустом стоял ДеЛориан.
Мать его, настоящий ДеЛориан.
- Не люблю эту машину, - заметила Маргарита Васильевна, усаживаясь на пассажирское сидение. - Старая, угловатая и страшная.
Михаил криво усмехнулся, глядя на меня и явно наслаждаясь произведенным эффектом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я... Я поеду на своей... За вами... Да.
- Да, - кивнул боксер.
- Куда вы поедете в первую очередь? - мне не раз и не два пришлось зажмуриться, чтобы справиться с приступом острого удивления и удушающей зависти. Я много каких проявлений роскоши повидала за время своей работы, но роскошь бессмысленная не вызывала отклика, разве что напоминала о богатстве своего хозяина. От роскоши с подтекстом, с историей, со смыслом захватывало дух.
- Мы еще не решили - ответил Михаил, и мне потребовалось время, чтобы вспомнить, а что я, собственно, спрашивала.
- Тогда, пожалуйста, не уезжайте далеко от меня. Я должна быть рядом.
- А вы не отставайте, - бросил боксер, садясь за руль.
- Постараюсь. Если у вас, конечно, не машина времени под капотом.
Мой собеседник изобразил на лице вялую улыбку и, надев солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, положил руку на руль. Я отвернулась, едва удержавшись, чтобы не ударить себя по лбу за идиотскую шутку, и заторопилась в гараж к своей киа пиканте.
Принял ли во внимание боксер мою просьбу? Конечно, нет. И если на трассе задницу его шедевральной машины я видела вполне отчетливо и только один раз едва не влетела во встречку, дунув за спутником на обгон, то в городе начались проблемы. Я теряла ДеЛориан из виду столько раз, что задолбалась считать штрафы, которые собирала, нарушая на камеру. Что сказать - Белоозеров-младший умел злить. Наверное, этот навык входил в обязательный для его профессии. Я же тренировала терпение.
- Ладно, умник, сейчас посмотрим, кто из нас круче.
Не посмотрели. В центре города я окончательно и бесповоротно потеряла ДеЛориан из виду. Прижавшись к обочине у автобусной остановки и включив аварийки, я достала мобильный. Маргарита Васильевна не брала трубку, но я продолжала набирать ее раз за разом.
Наконец, она ответила - сухо и раздраженно:
- Да?
- Где мне вас искать?
- Мы в парке.
- В каком?
Она отключилась.
- Прекрасно, - прошептала я, оглядываясь по сторонам и соображая, какие тут поблизости могут быть парки.
- Ты че застряла, овца? Давай, проезжай! - высунувшись из окна, заорал на меня маршрутчик.
Я скрипнула зубами и включила поворотник, надеясь пролезть между теснящихся к остановке микроавтобусов.
Скорее всего, бабушка и её боксер в парке у Планетария. А это значит, мне надо...
Зазвонил мобильный. Моего внимания требовала Маргарита Васильевна.
- Слушаю? - я зажала мобильный между ухом и плечом, все ещё не оставляя попыток выехать на дорогу. И куда эти паразиты лезут? До остановки метров двадцать.
- Вера, бабушке плохо, - голос боксера звучал встревожено. - Она говорит, что мерцает перед глазами, и вы знаете, что делать.
- Да, знаю! Сядьте с ней на скамейку у... Твою-ю-ю мать!
Бам, бух, трах - и автобус прижал меня к заду маршрутки. Черт возьми, я даже толком не начала отъезжать, только встала наискосок, мигая битый час поворотником, но этот придурок просто резко забрал вправо, пропуская или уворачиваясь от кого-то. И все - передо мной вытянутая физиономия водителя, а с другой стороны - задние двери маршрутки.
- Что у вас там случилось?
- Ничего. Все нормально, - вздохнув, ответила я.
- Так вы идете?
- Конечно, иду, - ответила я, глуша машину и с телефоном в руке перебираясь на заднее сидение. - Присядьте где-нибудь на видном месте и скажите ориентир. Я найду вас.
- Хорошо. Секунду. Стенд с фотографией ночного города. По правой дорожке от ворот.
- Бегу, - я открыла заднюю дверь и выскочила наружу. Поправила футболку, подтянула брюки и направилась к автобусу
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Водитель оказался человеком отзывчивым - после моих четких объяснений и демонстрации содержимого сумки-аптечки, сразу сказал, чтоб бежала. Попросил только оставить номер мобильного. А вот водитель маршрутки поднял крик, сделав меня едва ли не виновной во всех своих бедах.
